Имбирное облако - Брикер Мария (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
Все будет хорошо… Он расхохотался, порвал письмо в клочья, схватил графин с водой, с силой бросил его об пол. Графин разбился, брызги воды и осколки стекла разлетелись по палате. Валерий поднял острый осколок и перерезал вены.
На звук бьющегося стекла прибежала медсестра. Валерия вновь удалось спасти. Из палаты исчезли все предметы, которыми можно было бы причинить себе вред. Теперь даже если бы он захотел повторить попытку самоубийства, то не смог бы.
Когда Валерий немного окреп, его перевели в реабилитационный центр, где по истечении шести месяцев, под присмотром психологов и психиатров, он смирился со своей участью и стал учиться жить заново.
После выписки в Бостон он не вернулся, а поселился в небольшой квартирке, оставшейся после смерти родителей, и попытался приспособиться к жизни на новом средстве передвижения. Как ни странно, помог ему отец виновника аварии. Предварительно, правда, замяв дело и отмазав сына от тюрьмы, он неофициально предложил Валерию достаточно серьезную сумму в качестве компенсации морального ущерба и физического вреда. Валерий не стал строить из себя Павку Корчагина, съездил генералу по челюсти – для профилактики – и помощь принял. Он четко представлял, как тяжело будет существовать на пенсию по инвалидности, пока не найдется подходящей работы. А работу он собирался искать: жаловаться на судьбу-злодейку и спиваться, как случается с большинством людей, оказавшихся в подобном положении, было не в его характере.
Компенсацию и часть своих собственных сбережений он вложил в полное переоборудование квартиры, пригласив для этого лучших московских мастеров, которых только можно было нанять в то время. Генерал и в этом помог (благородной души человек), используя свои связи, заказал за границей сантехнику и мебель для инвалидов. Завершающим этапом стало переоборудование подъезда. Теперь Валерий мог легко обслуживать себя сам, без посторонней помощи, и даже выезжать на инвалидной коляске в ближайшие продовольственные магазины. Осталось лишь решить единственную проблему. От деда осталась великолепная библиотека, книги нужны были ему для работы, но доставать их с верхних полок Валерий самостоятельно не мог. Пришлось всерьез задуматься о помощнике.
Он пошел по самому простому пути: расклеил объявления по всему району и стал ждать звонка. Объявление было следующего содержания:
«Мужчина, преподаватель литературы, ищет компаньона или компаньонку для оказания помощи в литературной деятельности, за небольшую плату».
На следующий день в дверь позвонили. На пороге стояла худенькая девчушка с зелеными серьезными глазами.
– Полина, – представилась она. – Я буду вам помогать. – Валерий растерянно молчал: худышка выглядела совсем ребенком, не хватало ему еще детей эксплуатировать. – Мне четырнадцать. Я уже взрослая, – поймав на себе его неуверенный взгляд, сказала девочка. – Не сомневайтесь, лучшей помощницы вам не найти.
– Почему? – удивленно спросил он.
– Потому что лучше – нет, – серьезно заключила Полина и вошла в его жизнь.
В первый день их знакомства Полина по-хозяйски прошлась по квартире. В кабинете задержалась, ее внимание привлекли книги. Она долго и восторженно вглядывалась в старинные переплеты, затем серьезно посмотрела ему в глаза и поставила перед Валерием свое первое и последнее условие: возможность пользоваться библиотекой в обмен на отказ от вознаграждения за оказанную помощь. Условие было принято, и их странное сотрудничество началось.
Полина приходила к нему ежедневно. Валерий составлял для нее список нужных для работы книг. Она искала среди пыльных переплетов книги, указанные в списке, и аккуратно расставляла на место ненужные экземпляры. К своей работе Полина относилась ответственно и очень серьезно.
Первое время Полина вела себя сдержанно и скованно, ее визиты длились недолго. Валерий не старался навязывать ей свое общество, не лез к девочке в душу. Он просто наблюдал. Ему нравилось смотреть, как стройные ножки Полины легко взбираются по шатким ступенькам стремянки, как, нахмурив бровки, она внимательно сверяется со списком, надув щеки, сдувает пылинки с книг, бережно прижимает томики к груди. Выполнив его поручения, девочка выбирала книгу для себя. Лицо Полины преображалось, когда она брала в руки приглянувшийся томик, ее изящные пальчики тут же начинали нетерпеливо перелистывать странички, и девочка погружалась в другой мир.
Постепенно Полина стала чувствовать себя в обществе Валерия более раскованно, перестала торопиться домой, стала задерживаться у него в гостях подольше, у девочки появился робкий интерес к его работе – добровольную помощницу интересовало все, что было связано с литературой. Пока Валерий работал, Полина забиралась с ногами в кресло, читала книги и терпеливо ждала, когда он освободится. Они могли спорить часами о книгах или просто молча сидеть рядом, каждый погруженный в свои мысли, читали друг другу понравившиеся отрывки вслух, беседовали о пустяках и серьезных вещах, обсуждали сюжеты и героев. Полина была достойным оппонентом. Иной раз он намеренно провоцировал ее на спор. Его забавляло, как она распаляется, отстаивая свою позицию и доказывая правоту с максималистским юношеским азартом, и одновременно удивляло конструктивное мышление и нестандартная логика ее суждений. Да, Полина оказалась права – лучшей помощницы в природе не существовало. Через пару месяцев Валерий уже не представлял своей жизни без хрупкой зеленоглазой девочки, привнесшей своим неожиданным приходом смысл в его одинокое, никчемное существование. Полина тоже отчаянно тянулась к нему. Взрослый мужчина и подросток сошлись на любви к литературе. Но не это было главным в их союзе: он чувствовал в ней родственную душу. Видел тоску и одиночество в глазах, ту же смертельную тоску, которая поселилась в его сердце. Они были нужны друг другу, чтобы выжить.
Вскоре Валерий стал для нее лучшим другом и наставником. Ему Полина рассказывала все свои тайны, с ним советовалась, ему доверяла. У него проводила все свободное время, несмотря на категорические запреты матери. Он учил ее налаживать отношения с людьми и проверял домашние задания, делал замечания по поводу внешнего вида, причесывал волосы, заплетал косички, отвешивал легкие хлопки по спине, когда она сутулилась, утешал, любил…
Любил… Любовь накрыла его внезапно, как снежный ком, скатившийся с горы, как вспышка. Они не виделись два долгих летних месяца. Полина уезжала отдыхать в Крым. Вернулась загорелая, повзрослевшая. Соскучилась, обняла его, уткнулась носом ему куда-то в шею – он непроизвольно отстранился: это легкое прикосновение внезапно что-то нарушило в его душе. Он вдруг почувствовал в ней женщину и начал медленно сходить с ума. Все изменилось.
Полина ничего не замечала, в ее отношении к Валерию не было даже намека на любовь к мужчине. Полина воспринимала его как отца, как друга, как учителя. Валерий прекрасно осознавал это и изо всех сил старался не показывать своих чувств. Старался, но с каждым днем прятать любовь удавалось все сложней: любовь болела в нем, мешала дышать, рвалась наружу – ему стало тяжело выносить присутствие Полины, он панически боялся сделать глупость, он панически боялся сорваться. С любовью в сердце поселилась и ненависть, безграничная ненависть и презрение к себе. Он чувствовал себя моральным уродом, грязным извращенцем – жизнь стала невыносима, и Валерий отчаянно начал искать выход. Он нашелся – самый лучший выход, как ему казалось.
Было воскресенье, половина пятого вечера. Она впорхнула в квартиру, такая близкая и недоступная, окутанная запахом юности и полевых цветов. Так больно стало в сердце, так мучительно больно… На мгновение показалось, что он не сможет озвучить неизбежный финал. Валерий с трудом взял себя в руки.
– Полина, я хочу проститься с тобой, – произнес он хрипло, откашлялся, виновато пожал плечами.
– Проститься? – Полина замерла посреди комнаты.
– Я уезжаю в Бостон. Они готовы взять меня обратно. Ты же знаешь, какое там отношение к инвалидам. Я смогу преподавать даже в инвалидном кресле. Вчера подписал контракт. Самолет через неделю. Но мы сможем переписываться. Я напишу тебе, как только устроюсь и сообщу свой адрес, – он старался говорить беззаботным тоном, даже, кажется, улыбался. Полина молча смотрела на него. Стояла и молча смотрела… А он смотрел на нее и медленно умирал.
