Римское дело комиссара Сартори - Энна Франко (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT) 📗

Полицейский пристально посмотрел в глаза частному детективу, и тот опустил взгляд на свои длинные руки. После того как Сартори закончил просматривать последние строчки единственного отчета, он снова продол­жил разговор.

— Вы ведете со мной игру, Паладини. И знаете, кто в действительно­сти Мэри Джойс.

— Нет, клянусь вам! — вырвалось у детектива. — Синьорина Соларис, возможно, раздраженная моей неудачей, разорвала со мной контракт. У меня не было причины продолжать работу с того момента, как мне пере­стали платить.

— И вы передали этот так называемый отчет в таком виде, как он есть?

— Конечно. То, что вы читали, копия.

— У вас есть фотография Мэри Джойс?

— У меня не было инструкции на этот счет. Мою клиентку не инте­ресовала фотография этой женщины. Очевидно, она хорошо ее знала. Настолько хорошо, что в один из последних дней, как вы заметили, Марина Соларис следила за Джойс.

Комиссар встал.

— Видно, вы не очень уверены в своих способностях детектива. До свидания, Паладини. Надеюсь, я больше не вернусь сюда. Если, конечно, вы не ведете двойную игру.

— С вами?

— Нет, не со мной. С Мариной Соларис.

— Не понимаю, — пробормотал детектив.

— Я хотел сказать, если вы не вошли в контакт с Мэри, чтобы продать ей информацию, уже оплаченную вашей клиенткой.

Паладини сглотнул.

— Но как можно подумать о подобном! Я. я честный служащий!

— Очень рад за вас. До свидания.

Комиссар вышел в сопровождении бригадира.

Немного света

На вокзале «Термини», под просторным сводом, освещенным солн­цем, была обычна толкотня. Сартори и Корона вошли в отделение связи и попросили вызвать директора.

Показалась женщина лет сорока пяти, в голубом фартучке, с бутербро­дом в руке и вымазанным ртом.

— В чем дело? — спросила она с чисто римским акцентом и широко зевнула, показывая содержимое своей глотки.

Комиссар представился, показал удостоверение. Женщина поспешно вытерла рот тыльной стороной ладони и спрятала бутерброд за спину.

— Извините, но у нас нет даже времени поесть, — попыталась она оправдаться.

— Кому вы говорите! — поддержал ее Сартори. — Послушайте, мне необходима очень деликатная информация. У меня есть сведения, что некая Марина Соларис получает корреспонденцию «до востребования». Хотелось бы знать, нет ли на ее имя письма.

Женщина захлопала глазами.

— Посмотреть я посмотрю, но если дело идет о том, чтобы дать его вам.

— Я в курсе. Вам нужно разрешение следователя. Будет вам разреше­ние, если возникнет необходимость.

— Знаете, это формальность, но я должна защищать свою карьеру.

— Конечно, понимаю.

Женщина пошла посмотреть в ящичке с буквой «С» и вернулась с довольно пухлым конвертом.

— Вот, заказное, — сообщила она.

— Можно посмотреть отправителя?

— Могу сказать. Здесь только фамилия. — И она прочитала на обрат­ной стороне конверта: — «Соларис. Город-государство Ватикан».

— А!.. Послушайте, синьора, считайте этот конверт конфискован­ным. Я посылаю бригадира к следователю, и вы получите разрешение для передачи его нам. — Он повернулся к Короне: — Даже не так. Позвоните фельдфебелю Фантину, чтобы тот получил разрешение немедленно и доставил его сюда. Вы мне нужны здесь. Я остаюсь на случай, если Мари­на появится, чтобы забрать почту.

— А что случилось, комиссар? — попыталась разузнать директриса, дерзко откусывая кусок бутерброда.

— А теперь уж вы на многое претендуете, синьора. У нас тоже есть правила.

— Да, извините!.. Знаете, а ведь вертится у меня в голове это имя. Соларис. Кажется, газеты писали о каком-то деле. Так?

— Попридержите язык, синьора.

— Мне?.. А что такое?

Женщина отпрянула в сторону. Комиссар подозвал ее и вполголоса предупредил:

— Обратите внимание, чтобы никто из служащих не выдал конверт без вашего ведома.

— Будьте спокойны, комиссар, здесь ничто не теряется!

И, возмущенная, она удалилась, виляя толстым задом.

Сартори принялся курить, ожидая возвращения Короны. Он внима­тельно осматривал каждую входящую девушку в надежде встретить неуло­вимую Марину Соларис.

Репродуктор объявлял о прибытии и убытии поездов. Народ, нагру­женный багажом, бежал на перроны. Перед билетными кассами извива­лись длинные очереди. Две девушки-американки у окошечка для телеграмм тщетно пытались что-то разъяснить спокойному и индифферентному, как слон, служащему.

Бригадир вернулся, тяжело дыша.

— Через полчаса будет разрешение, — заверил он. — Я совершенно сбит с толку. Вы что-нибудь понимаете?

— Я только сейчас начинаю что-то понимать.

— Значит, монсеньор знает, что племянница исчезла?

— Он узнал, что она исчезла, но не знает, где она, иначе не писал бы «до востребования».

— Тоже верно.

— Я пойду выпью аперитив. Вы не ходите к окошечку «До востребо­вания». Если услышите, что кто-то спрашивает корреспонденцию Марины Соларис, блокируйте его. Я сейчас вернусь.

Комиссар пересек длинный зал ожидания и направился в вокзальный бар, где выпил «Чинзано» с содовой. Странная эйфория охватила его. Мысли вплетались в моток информации, ставшей известной совсем недав­но, и теперь, уже восстановив недостающие детали, он мог соединить вместе некоторые звенья цепи рассуждений.

Когда Сартори вернулся в почтовое отделение, было почти два.

— Идите тоже выпейте чего-нибудь, — посоветовал он бригадиру.

— Нет, спасибо. Я уже пил. А вот и Тортуозо!

Подошел запыхавшийся агент.

— Я взбудоражил пять кабинетов, — заявил он, передавая комиссару разрешение следователя реквизировать корреспонденцию, адресованную Марине Соларис.

На этот раз директриса не создавала трудностей.

— Вы должны подписать документ, — напомнила она.

— Хорошо, давайте.

Комиссар осторожно вскрыл конверт, в котором было десять банкнотов по десять тысяч и краткое письмо.

«Марина,

как и обещал тебе по телефону, посылаю деньги. Но берегись, я не намерен больше помогать тебе, если ты не скажешь, что натворила. Так не может дальше продолжаться. Твой дедушка (он мне отец, между прочим) гаснет как свеча по твоей милости и грозит изменить завещание, если ты не объявишься. Что касается твоего отца, он, бедняга, постарел на десять лет за эти последние недели. Ради Бога, не сотвори ничего плохого тем, кто любит тебя. Знать бы, по крайней мере, почему ты так поступаешь! По телефону ты сказала, что делаешь это во благо твоего отца, но я ничего не понимаю. Помни, что тебя также ищет полиция. Это позор для нашей семьи. И подумай обо мне хоть чуть-чуть, ведь я ношу такую же фамилию, как ты, и живу в контакте с окружением Его Святейшества. Благословляю тебя, и да поможет тебе Бог. Буду молиться за тебя.

Твой дядя. Рафаэль».

— Мы начинаем все сначала, — заметил бригадир, который читал письмо, поглядывая через плечо начальника.

— Я бы не сказал. Надо читать между строк. Есть важное утвержде­ние, сделанное Мариной дяде, где она говорит, что действует в интересах отца. Ну что ж, на этот раз — все!

Комиссар распорядился, чтобы агент Тортуозо принял пост наблю­дения в почтовом отделении. Другой агент заменит его через два часа и останется здесь до закрытия. Рано или поздно Марина должна объявиться, если ей понадобятся деньги.

Еще кусочки мозаики

Вечером Сартори решил взять небольшой отдых и, получив согласие Харриет, отправился в «Гранкио Адзурро». По этому случаю он надел новый светло-серый костюм, который ему очень шел. Открывая дверь комнатки Харриет, комиссар чувствовал себя молодым и бодрым, а дело Соларис — Машинелли было далеко от его мыслей.

Девушка взглянула на него, и глаза ее наполнились гордостью; она замерла, как в беспамятстве. У нее хватило лишь сил вымолвить: «Фффранческо!» Потом Харриет протянула руки и прильнула к нему.