Побег к смерти - Квентин Патрик (серии книг читать бесплатно .txt, .fb2) 📗
— Еще?
— Они думают, что вы что-то знаете. Вот почему они хотели заманить вас на пирамиду и заставить вас все рассказать им. Подумайте, Питер, вы уверены, что эта Дебора Бранд больше ничего вам не давала и ничего не сказала?
— Абсолютно уверен.
— Подумайте хорошенько. Расскажите мне все. Начните с самого начала. Все. Мы постараемся догадаться.
Это все-таки было какое-то занятие. Это хоть немного отвлечет меня от мысли о том, что я хочу убить Холлидея. Когда мы проезжали по темным пригородам, я старался восстановить в памяти все, что Дебора сказала мне, начиная с того, как она села ко мне в машину у юкатанского отеля, как она натирала мне спину, и до того, как провела ночь у меня в комнате перед своей последней прогулкой на сенот.
Вера все время задавала мне вопросы:
— Она сказала вам, что собирается поехать в Мехико?
— Да, так она говорила.
— Но вы не видели у нее билет на самолет?
— Нет. Его не было и в ее сумочке.
— Тогда, может быть, она лгала?
— Наверное.
— Она рассказывала вам об отце, финне, археологе в Перу. Она рассказывала об американке-матери, которая уже умерла. А она не говорила вам, к кому она едет? К брату, к сестре, к тете, к дяде?
При слове д я д я у меня появилось смутное воспоминание. Я всячески старался осознать, какое именно. Это было мучительное состояние: воспоминание вертелось где-то буквально на грани сознания. Затем, без всякой видимой причины, я вспомнил замечание Веры, которое она сделала всего несколько минут назад:
«Кто вы такой? Жанна д'Арк?»
Жанна д'Арк — дядя. В сознании всплывала дикая комбинация этих слов. И наконец, я вспомнил. Я вспомнил Дебору, лежащую под москитной сеткой на соседней кровати в Чичен-Ица. Я вспомнил, что, засыпая, Дебора бормотала какую-то тарабарщину:
«Птицы на дорогах ожидают своих возлюбленных».
«Жанна д'Арк короновала его в тысяча четыреста шестьдесят втором году» (кажется, такую дату она называла).
Короновали кого?
«Моего дядю».
Вероятно, это было ему очень приятно.
«Да. Новая Жанна д'Арк. Не говорите. Никогда. Это секрет».
Вера вопросительно взглянула на меня.
— Что случилось? Вы что-нибудь вспомнили?
— Может быть, да. Но это совершенно сумасшедшая связь. Я думал, что она уже заснула, и вдруг она пробормотала какую-то чушь. Вот что она сказала.
Я рассказал все Вере. Она ничего не поняла.
— Новая Жанна д'Арк короновала ее дядю? Что это может быть? Это какая-то чушь.
Внезапно у меня мелькнула мысль.
— Кого короновала Жанна д'Арк?
— Откуда я знаю? Я вообще ничего о ней не знаю.
— Зато я знаю. Она коронована дофина Франции. Она короновала его в Орлеане. А теперь новая Жанна д'Арк. В Новом Орлеане есть Дофин-стрит.
Теперь Вера тоже оживилась.
— Да? Но…
— Тысяча четыреста шестьдесят два. Я не помню точно, в каком году Жанна д'Арк короновала его, но во всяком случае это было не в тысяча четыреста шестьдесят втором году. Где-то в пятнадцатом столетии. «Не говорите никому, — сказала она. — Это секрет». Может быть, мы докопаемся до истины, Вера? Может быть, этим она хотела сказать мне, куда она едет? К своему дяде, мистеру Бранду, дом тысяча четыреста шестьдесят два, Дофин-стрит, Новый Орлеан?
— Но к чему эта загадка? Если она хотела сказать вам это, она просто так бы и сказала. К чему усложнять? Припутывать Жанну д'Арк?
По-моему, я догадался почему.
— Вероятно, она так говорила, чтобы я не понял в тот момент. Но Дебора знала, что ей угрожает какая-то опасность. Может быть, тогда, в постели, ей пришла в голову мысль сделать меня дублером в случае, если ей самой не удастся выполнить задание.
— Но к чему все-таки эта загадка? — повторила Вера.
— Потому что в этом случае, если я ей не понадобился бы, она не выдала бы никакого секрета. Но если бы ей не удалось самой доставить книгу и мне пришлось бы принять участие в выполнении ее задания, то я, прочитав этот детективный роман, вероятно, вспомнил бы и понял всю болтовню о Жанне д'Арк.
— И этим объясняется то, что они все время так стремились похитить вас? А теперь, когда вы пришли с револьвером, они убежали. Но это не потому, что они трусы. Вы им нужны живой. И они испугались, что в перестрелке они могут убить вас.
— Вероятно, так.
— Книга у них. Но без информации книга сама по себе не имеет значения. Они не знают адреса. Они не знают, куда она направлялась.
Я все больше приходил к заключению, что мы наконец-то нащупали истину. И теперь все, что делала Дебора Бранд, имеет смысл. Речь шла о чем-то очень важном. Я понял это с той поры, как Холлидей превратил мою жизнь в сплошной ад. Дебору мучили сомнения. С одной стороны, она не доверяла никому, боялась довериться, с другой стороны, она понимала, что над ней нависла опасность. И она могла сделать только то, что она и сделала. Она сказала единственному подходящему, с ее точки зрения, человеку то, что не могло иметь значения до тех пор, пока она решит передать этому же человеку книгу. Она держала меня в резерве, на случай нужды.
И нужда пришла.
И если бы я был хоть чуточку умнее и просмотрел бы «Убийство по ошибке» до того, как передал эту книгу Лене, я, вероятно, убедился бы в том, что Дебора мне доверяла.
И тогда Лена не умерла бы.
Мы въезжали в город. Образ серебристоволосой Деборы опять приблизился ко мне. Я все еще не имел ни малейшего представления, в чем заключалась ее миссия. Но после того, как мне пришлось столкнуться с ее врагами, я целиком встал на ее сторону. В этом у меня не могло быть никаких колебаний.
И постепенно у меня в мозгу стала формироваться новая идея. Может быть, все-таки я смогу сделать что-нибудь из того, что она хотела мне поручить? Во всяком случае возможно, мне хотя бы удастся разрушить планы Холлидея? Новый Орлеан находится по пути домой. Если я остановлюсь там на пару часов, я смогу повидаться с мистером Брэндом. К сожалению, я ничего не смогу ему передать и очень мало смогу сообщить об интересующем его деле, но по крайней мере я смогу предупредить его об опасности и рассказать о том, что случилось с его племянницей.
И я решил:
— Вера, — сказал я. — Завтра я еду в Новый Орлеан.
Она приняла это заявление совершенно спокойно, как будто ожидала его.
— Я тоже поеду.
— Вы?
— Я начала. Я закончу.
— Но, Вера…
Она сверкнула глазами.
— Вечно это «но, Вера…». Вы не хотели взять мою любовь. Это я знаю. Вы любите эту… эту женщину в Нью-Йорке. Но кто я такая, по вашему мнению? Так, собачонка? Погладить по голове? А потом пинком под зад? Я начала, я и закончу.
Я открыл было рот, но она перебила:
— Если вы скажете опять «но, Вера…», я закричу. Мне здесь в Мехико тоже опасно оставаться. Из-за вас они могут убить и меня. Вы хотите оставить меня здесь, чтобы они прострелили меня пулями, как бедненькую миссис Снуд? Пуфф.
Я больше не спорил с ней, я понял, что мне самому хочется, чтобы она поехала со мной. После того как я вернусь в Нью-Йорк, я, вероятно, больше никогда не увижу ее. А мне все меньше и меньше нравилась эта перспектива. А так у меня, по крайней мере, будет еще завтра…
— Но как насчет визы? Вы ведь мексиканка? Вы сможете так быстро получить визу?
— Кто сказал, что я мексиканка? По мужу — да. Но и только.
— Тогда русскую визу, или украинскую, или кто вы там такая?
Она засмеялась воркующим смехом.
— У меня уже есть паспорт. Не нужна никакая виза. Я американка.
— Американка?
Она повернулась ко мне и мило улыбнулась:
— Вы что думаете, все балерины обязательно приехали из России? Я родилась в Куинс-Тауне.
Некоторое время я тупо смотрел на нее. Казацкая шапочка. Шехере-зада Римского-Корсакова. Акцент Линн Фонтейн. Эта грубоватость. Но я давно должен был бы догадаться, что она выросла на американских кукурузных лепешках.
И за это я люблю ее еще больше.
Она все еще улыбалась. Затем с убийственной русской имитацией бруклинского акцента запела:
