Маска Димитриоса - Амблер (Эмблер) Эрик (бесплатные версии книг .TXT) 📗

— Шолем.

— Конечно, Шолем. Месье Смит проделал это расследование, Димитриос. Неплохая работа, не так ли? Месье Смит в хороших отношениях с турецкой полицией. Можно сказать, они ему доверяют. Вам все ещё кажется, что миллион франков слишком дорогая цена?

— Убийца Шолема повешен, — сказал Димитриос, глядя куда-то вниз.

— Неужели это правда, месье Смит? — сказал мистер Питерс, высоко вскинув брови.

— Был повешен негр Дхрис Мохаммед. Перед смертью он сделал заявление, в котором обвинял в убийстве Шолема месье Макропулоса. Ордер на арест был выдан в 1924 году, но полиции хотелось схватить убийцу уже по другой причине — он потом принимал участие в заговоре с целью убить Кемаля Ататюрка.

— Как видите, мы неплохо информированы, Димитриос. Можно, мы продолжим?

Мистер Питерс замолчал. Молчал и Димитриос, смотря куда-то сквозь стену. Лицо по-прежнему было бесстрастным, точно окаменевшим.

— Интересно, почему вы просите миллион? Неужели это все?

Мистер Питерс мерзко захихикал.

— Вы думаете, что, получив миллион, мы потом пойдём в полицию? Нет, Димитриос, это честная сделка и своего рода жест доброй воли. Вас это не разорит, поэтому не считайте нас алчными.

— Итак, вы считаете, что мне не надо расстраиваться? Эта безумная идея, будто я убил Виссера, ваша или есть кто-нибудь ещё, кто её разделяет?

— Других пока нет. Я хочу, чтобы деньги были доставлены завтра в тысячефранковых купюрах.

— К чему такая спешка?

— Инструкции находятся в письме, которое вы получите по почте завтра утром. Если вы их нарушите, то мы тотчас известим о вас полицию. Надеюсь, ясно.

— Куда уж яснее.

Латимер слушал их диалог и думал, что какой-нибудь посторонний наблюдатель, незнакомый ни с тем, ни с другим, вероятно, воспринял бы его как обычный и деловой, но он-то видел, что только направленный на него люгер удерживал Димитриоса от желания броситься на мистера Питерса и что только обладание будущим миллионом удерживало мистера Питерса от желания нажать на спусковой крючок.

Димитриос встал и вдруг, повернувшись, обратился к Латимеру:

— Вы такой молчаливый, месье. Мне кажется, вы не совсем понимаете, что теперь ваша жизнь находится в руках вашего друга Петерсена. Ведь стоит ему сообщить мне, кто вы такой и где вас можно найти, с вами покончено.

Мистер Питерс широко улыбнулся, показывая вставную челюсть.

— Зачем же мне лишать себя бесценной помощи мистера Смита? Он ведь видел Виссера в морге, и без него трудно было бы затянуть петлю на вашей шее, Димитриос.

Димитриос по-прежнему не отрываясь смотрел на Латимера, словно не слышал, что сказал мистер Питерс.

— Что же вы молчите, месье Смит?

— Уверяю вас, — выдавил Латимер, — у мистера Петерсена не могло появиться такого желания, потому что…

— Потому что, — быстро продолжил мистер Питерс, — мы не дураки. Теперь вы можете идти, мистер Димитриос.

Димитриос пошёл к двери, но, подойдя к ней, вдруг остановился.

— Ну, что ещё? — спросил мистер Латимер.

— Хочу задать месье Смиту два вопроса.

— Ну?

— Как был одет тот человек в морге, которого вы считаете Виссером?

— На нем был летний дешёвый костюм. Под подкладкой пиджака было зашито удостоверение личности, выданное в Лионе год тому назад. Рубашка и нижнее бельё были французского производства.

— Как он был убит?

— Ударом ножа в спину. Потом брошен в воду.

— Вы удовлетворены? — улыбнулся мистер Питерс.

Во время наступившей паузы Димитриос смотрел только на мистера Питерса.

— Виссер, — процедил он, — был очень жаден. Вы не страдаете этой болезнью, мистер Петерсен?

Мистер Питерс тоже не отрываясь смотрел на Димитриоса.

— Я человек скромный и осторожный, — сказал он. — У вас больше нет вопросов? Прекрасно. Инструкции получите завтра утром.

Димитриос вышел, оставив дверь открытой. Мистер Питерс закрыл её. Постояв с минуту у двери, он очень тихо открыл её и, махнув рукой Латимеру, мол, сиди на своём месте, исчез в коридоре. Слышно было, как под его ногой скрипнула половица. Примерно через минуту он вернулся.

— Ушёл, — сказал он, опять садясь на кровать и доставая сигарку. Он закурил и, затянувшись, выдохнул дым, сияя, точно новенький шестипенсовик. — Итак, вы видели Димитриоса, о котором вам известно так много. Какое у вас сложилось впечатление?

— Право, не знаю, что сказать. Наверное, знай я о нем поменьше, я не испытывал бы такого отвращения. Да и что можно сказать, если в его взгляде читаешь смертный приговор каждому, кто перешёл ему дорогу. А я и не знал, что вы его так сильно ненавидите.

— Поверьте, мистер Латимер. Я и сам этому удивился. Да, я никогда не любил его, я не доверял ему. Когда он нас предал, эти чувства ещё усилились. Но только сейчас, вот в этой комнате, я понял, что ненавижу его так сильно, что готов убить. Если бы я был суеверен, то мог сказать, что дух Виссера вселился в меня. — Он вдруг замолчал. Потом тихо, едва слышно сказал: — Salop! — и снова замолчал, опустив голову на грудь. Наконец, он поднял голову и сказал:

— Мне хочется быть с вами откровенным, мистер Латимер. Признаюсь, вы бы никогда не получили свои полмиллиона.

Он весь напрягся, точно боялся, что Латимер ударит его.

— Я так и думал, — сказал Латимер сухо. — Мне было интересно посмотреть, каким образом вы надуете меня. Наверное, вы бы получили деньги на час раньше того времени, о котором сообщили мне. Когда я появился, не было бы уже ни вас, ни денег.

Мистер Питерс поморщился, точно сел на кнопку.

— Ваше недоверие мне понятно, правда, оно меня немножко обижает. Впрочем, не мне осуждать вас. Уж если Всемогущий сделал из меня преступника, то я должен принять со смирением выпавшую мне судьбу. Можно мне задать один вопрос?

— Конечно.

— Простите, но, может быть, мысль о том, что я могу сговориться с Димитриосом и предать вас, заставила вас отказаться от своей доли?

— Нет, это почему-то не пришло мне в голову.

— Я очень рад, — сказал мистер Питерс торжественно, — мне было бы тяжело сознавать, что вы думаете обо мне плохо. Я знаю, я вам не нравлюсь, но мне было бы неприятно выглядеть в ваших глазах закоренелым негодяем. Поверьте, мне эта мысль тоже не приходила в голову. Теперь вы видите, что за человек Димитриос! Мы оба отрицаем эту мысль, но именно Димитриос заставил нас над ней задуматься. Мне не раз приходилось встречать всякого рода преступников и негодяев, мистер Латимер, но Димитриос нечто особое в этом роде. Как вы думаете, почему он предположил, что я могу предать вас?

— Я думаю, он использовал старинный принцип: бить каждого противника поодиночке.

— Нет, мистер Латимер, — улыбнулся мистер Питерс, — это слишком просто для Димитриоса. Он, представьте себе, делал вам предложение сообщить ему, где меня можно найти, чтобы, избавившись от меня, иметь дело уже непосредственно с вами.

— Вы думаете, он намекал на то, что может убить вас?

— Совершенно верно. Но ведь вы же не знаете, — продолжал мистер Питерс задумчиво, — ни его настоящего имени, ни адреса.

Он встал и надел шляпу.

— Да. Я ненавижу его. Поймите меня правильно. Я давно живу в споре с принципами морали, и все-таки я не дикий зверь, как Димитриос. Я боюсь его, хотя и многое предусмотрел. Как только получу деньги, я сразу же исчезну. Мне бы очень хотелось, чтобы вы — когда я исчезну — выдали его полиции. Я бы на вашем месте непременно это сделал. Но, к сожалению, это невозможно.

— Почему?

— Димитриос, мне кажется, произвёл на вас довольно сильное впечатление, — сказал мистер Питерс, как-то странно поглядев на Латимера. — Нет, это было бы слишком опасно. Пришлось бы сказать о миллионе — ведь Димитриос обязательно упомянул бы этот факт. Да, очень жаль. Ну что, уходим? Я оставлю деньги на столе, а чемодан — вроде чаевых.

Они молча спустились по лестнице. Когда мистер Питерс постучал в комнату дежурного, чтобы отдать ключ, человек в нарукавниках сразу же сунул ему регистрационный лист, но мистер Питерс, махнув рукой, сказал, что заполнит его, когда вернётся.