Вечная невеста - Серова Марина Сергеевна (книги онлайн TXT) 📗
Это уже означало то, что Наташа Булыгина, вернее, ее дом… А еще вернее, двор! Да, ведь он просил оставить его одного саму Наташу и ходил по двору некоторое время. Странно? Конечно, странно. А вот если предположить, что деньги он спрятал именно там, то совсем даже не странно. И кости меня предупреждали сразу после разговора с Булыгиной, что не стоит упускать из виду ни единой мелочи. А я как раз тогда думала насчет того, зачем Порфирьев обещал приехать к Наталье вторично. Но в тот момент не могла найти этому объяснения.
Я встала с кровати, прошла в кухню и снова приготовила кофе. Меня посетило ощущение, что я отгадала еще одну тайну этого дела. Скорее всего, деньги находятся где-то во дворе дома Булыгиной. А это значит… Вполне может быть, что Анжелика вместе со своим Иваниченко так и не взяли эти деньги. Это предположение рушит версию убийства. Зачем убивать, если они не знали, где деньги? Да, еще одно противоречие, еще один парадокс. Но проверить версию стоит, и, наверное, прямо сейчас.
Субботнее весеннее утро. Мельников наверняка дома, из его отдела кто-то, конечно, дежурит. Но ведь не буду я из-за одного только своего предположения тревожить милиционеров? Конечно, не буду. Мне проще отправиться туда одной и проверить эту версию.
Я прошла в свою комнату и оделась попроще. Действительно, мне ведь предстояло путешествие в мир частного сектора с его грязью и неухоженностью, с которой я уже успела познакомиться. Парадная одежда совсем будет там ни к селу ни к городу.
Через десять минут я уже сидела за рулем автомобиля и ехала по направлению к дому Наташи Булыгиной. Я в очередной раз чуть не увязла в грязи, но тем не менее добралась до нужного дома. Булыгина немало удивилась моему визиту. И можно сказать, даже обрадовалась.
— Проходите, — тут же пригласила она меня, едва открыла дверь. — Узнали что-нибудь?
— Кое-что узнала. А остальное, думаю, вы поможете узнать, — разуваясь, сказала я.
— Я? — еще больше удивилась Наталья. — Ну… Вы проходите, а там разберемся. Честно говоря, я пока не понимаю…
— Я сама еще до конца всего не понимаю, просто у меня есть одно предположение, — усаживаясь на стул, поделилась я своими мыслями.
Наталья захлопотала вокруг плиты.
— Знаете, давайте чаю попьем, под чай лучше разговор идет, — сказала она. — У меня и кулич вон остался от Пасхи. Могу вас салатиком угостить, колбаской…
— Нет, спасибо, есть я не буду, — отказалась я, — а вот чаю попью.
— Сейчас, подождите, закипит… — продолжала суетиться Наталья.
— Вы присядьте, — решила перейти я к делу.
Наталья закивала и уже двинулась к столу, вытирая на ходу руки полотенцем, как вдруг из глубины прихожей раздались какие-то звуки.
— Ой, кошки, что ли, — раздраженно воскликнула Булыгина. — Вечно забываю дверь запереть, вот они и шляются по сеням. У меня там, правда, ничего такого нет, но… Все равно неприятно, они гадят… Потом отмывать замучишься, в дом зайти невозможно! Вот же угораздило жить в таких условиях, и главное, сносить никто не собирается, никому ничего не нужно!
Она махнула рукой и собиралась уже продолжить свой монолог на тему плохих жилищных условий, как вдруг в проеме кухонной двери появилась долговязая фигура мужчины с изъеденным оспинами лицом. Это было так неожиданно, что Наталья вскрикнула и прижала к груди полотенце. Мужчина же недобро улыбался, переводя взгляд с хозяйки дома на меня. Взгляд его не предвещал нам обеим ничего хорошего. Совсем плохо я почувствовала себя, когда увидела, что в руке у мужчины пистолет…
Глава 8
Да, это кидняк. Теперь уже совершенно ясно, что это типичный кидняк… И главное, кто все устроил, кто! Нет, конечно, всегда было заметно, что эта стерва себе на уме, что она не просто сидит и трясет длинными лохмами — она наблюдает. Думает. А-на-ли-зи-ру-ет. Вот и доанализировалась! Как же я вовремя-то не сообразил, а? Как же я так? Остался не у дел…
Нет, не-ет! Так просто я этого им не оставлю, пусть даже не надеются! Думают, что самые хитрые? И на таких хитрецов голова найдется. К тому же хитрость-то разгадана, давно разгадана! Я разгадал. Я, может, не такой хитрый, зато умный. И я все узнаю, все. Собственно, что — все? Все мне и не нужно, мне нужно одно, конкретное. Понятно что. То же, что и им. То, на что они замахнулись без всякого на то права. Присвоили, проще говоря. Отобрали. А я тоже отберу. И пусть попробуют помешать — убью. Пе-ре-стре-ляю, как собак перестреляю, вот так! Они еще узнают меня, узнают… Они меня сумасшедшим считали, хихикали надо мной? Я им покажу, как они ошибались… Жаль только, что они оценить этого не смогут — они умрут раньше…
…Андрей Третьяков был человеком недовольным. Недоволен он был постоянно. Чем? Да чем угодно. Например тем, как сложилась его жизнь. Изначально. Родителями своими был очень недоволен. Потому что не смогли обеспечить сыну достойной жизни. Такой, какой он хотел. Недоволен был учебой, потом работой, которую часто менял. Женщинами был недоволен, потому что те не могли его оценить. Словом, всем, что его окружало.
И когда попал на работу к Антону Чеснокову, тоже был недоволен. И помещением, и зарплатой, и коллегами, а главное — самим Антоном. Антон все делал не так, по мнению Андрея. Если бы делать по-другому, более смело, более рискованно, то и результат был бы другим. И денег было бы больше. А их количеством Андрей тоже постоянно был недоволен.
Сколько раз они с Антоном ругались на эту тему! Вернее, ругался Андрей, просто из себя выходил, слюной начинал брызгать, доказывая приятелю, что ведь выгодная, вы-год-ная сделка же намечается! А тот нет, все свое: это опасно, один раз будет выгодно, а потом вообще всего лишимся, это не для меня, лучше меньше да лучше, ну и так далее. И главное, спокойно все так, спокойно! Вот это спокойствие и бесило больше всего Андрея. Что он, Антон, самым умным себя считает, что ли? Или самым честным? Да не заработает он так никогда ничего, не заработает! И он, Андрей, из-за него не заработает! А почему Андрей должен страдать из-за Антона?
— Эх, мне бы директором фирмы быть, я бы… — неоднократно ворчал Андрей как про себя, так и вслух.
Сколько раз он произносил эту фразу, выкатываясь из кабинета своего начальника мрачнее тучи.
— А ты стань, — смеялась Эльвира Голицына, которая всегда торчала в приемной, как и положено секретарше.
— Стань! — огрызался Андрей. — Легко сказать!
— Ну Антон же стал, — продолжала Эльвира улыбаться. — Вот и ты возьми и открой собственную фирму, будешь сам себе и директор, и заместитель, и секретарь… Никого слушаться не нужно, сам себе хозяин. Ты же с нами постоянно ругаешься.
— Да потому что вы… Потому что вы под Антонову дудку пляшете! — возмущался Андрей. — А вот если бы все вместе на него наехали, он бы, глядишь, и согласился. Сколько всего провернуть можно было! И с теми компьютерами тогда! Я же достал документы липовые на них — не подкопаешься! Купили бы по дешевке, потом спихнули бы по-быстрому всю партию, и все дела! Их же за копейки отдавали! А он — нет! В принципиальность играет, в честность, тоже мне! Только долго в них не поиграешь, надоест быстро! Мне уже давно надоело!
— Так увольняйся, — пожимала плечами Эльвира. — Кто тебя держит?
— Пошла ты! — взрывался Андрей, вскакивая со своего места. — Дура лохматая!
После таких вспышек он чувствовал себя нехорошо. Еще и руки начинали дрожать. К врачу бы… Да к какому, на хрен, врачу? Они сами не понимают ни черта, им лишь бы диагноз поставить! Вон, с детства мурыжат, по диспансерам таскают! Они, врачи, все нервы-то и вымотали, испортили, а потом диагнозы ставят. Пусть катятся они со своими диагнозами!
На врачей Андрей был сильно обижен. За то, что благодаря им ему в свое время подолгу приходилось лежать в клинике. За то, что благодаря этому диагнозу на него посматривали косо. За то, что жена в минуты ссор открыто обзывала психом, а потом и вовсе собрала вещи и ушла. Так что лечить нервы он предпочитал сам, переходя через дорогу и устраиваясь за стойкой бара в соседнем кафе. Алкоголь был ему категорически противопоказан, но что они понимают, эти врачи? Что они вообще по-ни-ма-ют?
