И только потом пожалели - Уэстлейк Дональд Эдвин (книги без регистрации TXT) 📗
– Я сказал вам, что надеюсь закончить дело сегодня после полудня. Но пока мы не можем быть полностью уверены в этом. Я не знаю, понимаете ли вы что-нибудь в отпечатках пальцев и в том, как их идентифицируют, но должен сказать, они куда менее полезны и гораздо реже используются, чем вы могли бы себе представить по детективным романам. Собственно говоря, убийца оставил отпечатки повсюду в комнате Сисси Уолкер, но все они смазаны, все, исключая отпечаток на куске мыла. Он выглядит неплохим, если смотреть на него невооруженным глазом. И он выглядит неплохим на маленьком негативе. Он также выглядит неплохо на контактном снимке с этого негатива. Но мы не можем сказать, будет ли он хорошим или нет, до тех пор, пока мы не получим ответ из штата, до тех пор, пока не будет сделано увеличение. Сейчас, я сказал бы, шансы девяносто к десяти, что это хороший отпечаток и что нам ничего больше не понадобится. Но я все же должен признать, что есть один шанс из десяти, что это не будет хороший отпечаток. Вот почему я предлагаю считать пока, что у нас вообще нет отпечатка. Мы имеем дело с сумасшедшим, и я не хочу зря тратить время, я не хочу сидеть весь день в ожидании одной улики. Пусть даже это будет решающая улика, как мы рассчитываем.
Капитан снова сделал паузу, снова обдумал то, что только что сказал. Ему показалось, что все получилось хорошо, и Сондгард был несколько удивлен своей способностью лгать, импровизируя на ходу. Может быть, он выбрал не ту профессию, может быть, ему следовало стать адвокатом или политиком; он мог бы вести телевизионные дебаты с лучшими из них.
Сондгард испытывал удовлетворение от своей лжи. В ней была убедительность. Капитан заполнил свою ложь таким количеством подробностей и фактов, переплетающихся с истиной, что он не мог себе представить, чтобы кто-то не поверил ему.
Его выдумка должна сработать.
Если она сработает, кто-то попытается убежать, прежде чем наступит три часа дня.
Если она не сработает, Сондгард останется ни с чем. Затем капитан снова вспомнил “Три лика Евы”, свою теорию “Джекила и Хайда”. Что, если сейчас именно Джекил контролирует личность, он ведь помешает действовать Хайду? Джекил может даже не подозревать, что существует ПРИЧИНА для побега.
Но разве эти другие личности не вступают в контакт с главной? Насколько капитан помнил “Лики”, первичное “я” ничего не знало о втором и третьем лицах. Но они в самом деле знали о первом и сохраняли некоторую долю сознания, когда Еву контролировала главная личность.
Это все не имеет значения. Может быть, убийца был “Джекилом и Хайдом”, может, нет. Может быть, он знал, что происходит, может быть, не знал. Но в данный момент это в самом деле не важно; Сондгард уже взял все на себя.
– Вот и все пока, – подвел итог капитан. – Сейчас, как я понимаю, вы все хотите позавтракать. Миссис Кенион не будет работать здесь некоторое время, и я думаю, что никто из вас не отважится обвинить ее; так что вам придется самим побеспокоиться о себе. Мы уже сделали фотографии кухонного стола, мы вообще закончили нашу работу там, поэтому вы можете снова получить кухню в свое распоряжение. Я полагаю, что девушки сейчас могут пойти и приготовить для всех завтрак. Если у вас что-нибудь останется, я мог бы поесть вместе с вами.
Мэри-Энн Маккендрик заговорила первой, чтобы прервать молчание аудитории:
– И мы можем очистить стол?
– Да, разумеется.
Затем в разговор вступил Берне:
– А как насчет мужчин? Вы хотите, чтобы мы остались здесь?
– Всего на несколько минут. Мне нужно задать несколько вопросов кое-кому из вас.
Сондгард еще некоторое время стоял перед ними, хотя ему уже нечего было сказать, и, пока капитан оставался там, никто не двигался с места. Тогда Сондгард повернулся и направился к двери, как бы рассеивая чары, четыре женщины тут же встали и последовали за ним. Они пошли через холл к кухне, а капитан подошел к Майку:
– Что там?
– Внештатный корреспондент “Трансуорлд пресс”. Что мы будем делать?
– Попроси его немного подождать. – Сондгард вернулся, вновь открыл дверь репетиционного зала и, не прислушиваясь к тихому жужжанию голосов, наполнявшему комнату, позвал:
– Боб, ты не мог бы на минутку выйти сюда? Холдеман встал и поспешно пересек зал. Едва продюсер вышел в холл, капитан закрыл дверь и сообщил:
– Боб, наш первый репортер на пороге. Ты хочешь поговорить с ним?
– Если можно, то да.
– Можно. Но я не хочу, чтобы еще кто-нибудь из членов труппы беседовал с ним.., или с любым другим репортером.
– Я уже предупредил их.
– Отлично. И еще одно. Я не хочу, чтобы ему рассказали о том, чего мы добились в нашем расследовании. Отпечаток пальца, обыск дома и тому подобное. Ты можешь все рассказать ему об убийстве, назвать имена членов труппы и так далее, но результаты расследования разглашению не подлежат.
– Конечно, Эрик. Как скажешь.
– Прекрасно. Я полагаю, он захочет получить заявление от меня, так что я пойду поговорю с ним сейчас, а затем он будет в твоем распоряжении. Да, кстати. Наше убеждение, что убийцей наверняка является кто-то из артистов труппы, также не подлежит разглашению. Для прессы убийца может быть или одним из труппы, или одним из жителей города, или кем-то, просто проезжавшим мимо.
Холдеман кивнул. Выражение его лица стало серьезным и встревоженным; Сондгард видел, что продюсер собрал все свои силы, чтобы сделать все как следует.
Капитан оставил его в холле и вышел на крыльцо, чтобы поговорить с репортером, плотным рыжеволосым мужчиной с новеньким фотоаппаратом.
– Вы можете снимать здания и все, что вокруг них, – без всякой преамбулы сообщил Сондгард. – Но снимки подозреваемых делать нельзя.
Репортер, казалось, был захвачен врасплох. Он явно ожидал более вежливого тона или, по крайней мере, вступительного приветствия.
– В связи с чем? – поинтересовался корреспондент.
– Так как расследование еще продолжается, я не хочу, чтобы вы вступали в контакт с кем бы то ни было из труппы, кроме продюсера. Через минуту он выйдет, чтобы кратко побеседовать с вами.
Репортер пожал плечами:
– Я не нахал, мистер. Я возьму все, что вы мне дадите, и поблагодарю вас.
– Хорошо.
Сондгард немного расслабился. Капитан испытал слишком сильное нервное напряжение несколько минут назад из-за своего маленького блефа и поэтому вел себя с репортером более грубо, чем собирался.
– Я вовсе не имею в виду, что оторву вам голову, – уточнил Сондгард. – Просто дело еще не закончено, а я не хотел бы, чтобы в нем появилось больше проблем, чем я смогу контролировать.
– У вас есть какие-нибудь версии?
– Конечно. Мы работаем над ними.
– Но ничего для публикации?
– Пока нет.
– Могу я узнать ваше имя, сэр?
– Эрик Сондгард. Капитан Эрик Сондгард, департамент полиции Картье-Айл.
– Насколько я понимаю, это только ваша летняя работа, капитан, а в остальную часть года вы школьный учитель. Верно?
– Именно так. Но сейчас у меня нет времени на интервью. Я вышел сюда главным образом для того, чтобы задать вам вопрос. Он может показаться вам очень странным, но я хотел бы, чтобы вы ответили на него.
– Я постараюсь.
– Прекрасно. Итак, о чем вы собираетесь писать в своем репортаже?
Репортер нахмурился:
– Повторите еще раз.
– Над каким делом я работаю?
– Ну... Убийства.
– Убийства?
– Да... – Корреспондент находился в явном замешательстве. – Убийство актрисы вчера и охранника сегодня ночью.
Именно это Сондгард хотел узнать; рыжеволосый человек уже слышал о втором убийстве.
– Как важную часть расследования, я держу информацию о втором убийстве в тайне от людей, находящихся в этом доме, в том числе и от продюсера труппы. Я хотел бы, чтобы вы не упоминали при нем о втором убийстве. Говорите с ним исключительно о первом. Понятно?
– Нет, – признался репортер, – но я сделаю, как вы хотите.
– Отлично. Когда вы закончите разговор с ним, дайте мне знать, и вы сможете поговорить с офицером Темплом, первым полицейским, появившимся на месте второго убийства. Он предоставит вам всю необходимую информацию по этому поводу.
