Болонская кадриль - Эксбрайя Шарль (читать книги без txt) 📗

Глава VII

Габриэле Валеккья не сомневался, что Господь Бог создал его исключительно в утешение несчастным или одиноким женщинам, а вовсе не для других, куда менее приятных занятий. Статный, красивый парень почти не встречал отказа и даже получал кое-какой доход от нескольких не слишком целомудренных почитательниц. Правда, порой и ему случалось поухаживать за синьорой или синьориной совершенно бескорыстно, из чистой любви к искусству. Поэтому, когда на углу виа Сан-Стефано и виа Гверацци из машины выскочила прелестная брюнетка, сердце Габриэле учащенно забилось и он побежал следом. Незнакомка шла, крепко сжимая в руке чемоданчик, и парень, сочтя ее деловой женщиной, обрадовался возможности совместить приятное с полезным.

Девушка решительным шагом шла по виа Гверацци, но Валеккья догнал ее без особого труда. Тактику знакомства он давно и многократно проверил, а потому не сомневался в успехе. Однако на все любезности молодого человека незнакомка ответила лишь удивленным взглядом. Габриэле воспользовался случаем и одарил ее самой ослепительной улыбкой — уж она-то покоряла и самую стойкую добродетель. Таким образом парень надеялся сэкономить время, но, против ожидания, Наташа — а это была она — сухо попросила оставить ее в покое. Габриэле снова улыбнулся — он прекрасно знал, как часто женщины сопротивляются только для того, чтобы подхлестнуть ухажера. А потому, не обращая внимания на возражения синьорины, Валеккья продолжал болтать, суля безграничное блаженство той, что имела счастье ему понравиться. Решив, что красноречие принесло желаемые плоды, парень подошел поближе. То, что синьорина зачем-то открыла кейс и сунула туда руку, его нимало не смутило. Габриэле слегка прижался к девушке, но она как будто ничего не заметила, и, окончательно осмелев, Валеккья обхватил красавицу за талию. И тут же в бок ему ткнулось что-то твердое, а суровый голос приказал:

— Не кричите, синьор… и не шевелитесь — иначе я выстрелю!

Теперь Габриэле сообразил, что в ребра ему упирается дуло револьвера. Совершенно ошарашенный, не понимая, что произошло, он лишь чувствовал, что задыхается, а рубашка вмиг промокла от противного, липкого пота.

— Ma gue? Ma gue? Ma gue? — глупо повторял парень, вытаращив глаза.

— Бегите, синьор, да побыстрее!.. А то горе вам!

— Вы… вы не станете стрелять, синьорина, э?

— Нет, если вы сейчас же уберетесь отсюда!

Валеккья так резко сорвался с места, что прохожие недоуменно оборачивались, не понимая, что стряслось с парнем и почему он мчится, обгоняя автобус. Зато водитель при виде столь выдающегося спортивного достижения завопил от восторга.

Добравшись домой, Габриэле лег в постель. И долго еще некоторая желтизна кожи отравляла его юное существование, мешая толком зарабатывать на жизнь.

Все еще дрожа от праведного гнева, вызванного нахальством этого порождения капиталистического мира, Наташа толкнула дверь лавки сапожника Карела Чекана. Карел — чех, якобы сбежавший в Италию от режима Гомулки, на самом деле был членом компартии и служил посредником между советским консульством и агентами, направляемыми третьим отделом ГРУ. Все жители виа Гверацци с симпатией относились к старику, и даже коммунисты не держали на него зла за недовольное брюзжание, если речь заходила о товарище Хрущеве. Нельзя ведь обижаться на человека, который все потерял! Клиенты обычно приходили к Чекану по вечерам, после работы — а в этот час в мастерской наступало затишье, — и старик мирно тачал обувь, насвистывая молдаванскую песню — весь квартал уже выучил ее наизусть. При виде Наташи Карел осторожно вытащил изо рта гвозди и ткнул ручкой молотка в сторону кейса:

— Так тебе это удалось, Наташа?

— Да, товарищ.

— Хорошо, душенька… Я горжусь тобой!.. Ты хорошо послужила делу марксизма-ленинизма… Подожди здесь, а я позвоню, сама знаешь куда, и спрошу, как быть дальше… Я думаю, тебя ждет повышение…

Оставшись одна, девушка гордо выпрямилась. Она была очень довольна. Возможно, ей позволят провести отпуск (месяц, а то и два) в Советском Союзе? А может, даже вызовут в Кремль и поздравят? Наташа так погрузилась в честолюбивые мечты, что не заметила возвращения Карела Чекана. Ворчливый голос грубо оторвал ее от пьянящих грез:

— Наташа Андреева, ты изменница!

— Что?!

— Одно из двух: или ты дура, или предательница, перешедшая на службу к капиталистам!

— Я?

Потрясенная Наташа не могла найти слов.

— Я только что звонил Иосифу Байскому. И знаешь, что он мне рассказал?

— Нет.

— Одна из служащих Джорджо Луппо работает на нас. Так вот, она позвонила и предупредила Байского, что в кейсе Субрэя — подложное досье и подбросили его нарочно, как приманку, чтобы итальянская полиция могла добраться сначала до меня, а потом и до него. И только из-за твоей непроходимой глупости их план, возможно, удался! Теперь ты понимаешь, Наташа Андреева, что ты натворила?

Оторопевшая девушка тяжело опустилась на стул.

— Нет…

— И что может помешать нашим шефам счесть, что ты, поддавшись извращенному влиянию реакционеров, вкусила из сосцов капитализма?

Наташа с воплем вскочила.

— Это ложь!

— Ну, я-то почти уверен в твоей невиновности… а вот другие, Наташа Андреева, там, в Москве…

Она разрыдалась.

— Как бы тебе не пришлось просидеть в Сибири лет двадцать за саботаж, душенька…

— Но вы ведь не бросите меня на произвол судьбы, Карел Чекан? — взмолилась Наташа.

— Не бросите, не бросите… А как, по-твоему, я дожил до старости? Только избавляясь от неумелых дураков!

— Тогда мне остается умереть!

— Сначала ты должна попытаться исправить ошибку.

— Каким образом?

— Избавившись от этого кейса… Но не бросай его где попало — это было бы слишком легко… Надо подсунуть чемоданчик кому-то из тех, кто и так на подозрении у полиции. Ясно?

— Да… но…

— Для настоящего коммуниста никаких «но» не существует — все это буржуазные уловки! А избавившись от кейса, ты, разумеется, вернешься в Ча Капуцци.

— Зачем?

— Ты забыла, что должна забрать у Субрэя досье, похищенное у наших агентов?

— А если Субрэя больше нет на вилле?

— Он там… мне только что об этом сообщили.

Наташа опять вышла на виа Гверацци, но теперь она брела как сомнамбула, не видя и не слыша ничего вокруг. После такого шока голова отказывалась соображать. Наташа с самого начала никак не могла понять, почему дело Фальеро поручили именно ей. В первый раз досье украла не Наташа, но того человека, видимо, оберегают и стараются не навлечь на него подозрения. А зачем понадобилось снова посылать ее в Ча Капуцци после такого провала? Нет, все это слишком сложно. Даже Карелу Чекану как будто плевать на Наташу… а она-то воображала, что он относится к ней как к родной дочери!.. Передать кому-то кейс, конечно, замечательно, но под каким предлогом? Девушке вдруг захотелось умереть и разом избавиться от такого нагромождения непонятных сложностей. Неожиданно у нее за спиной послышался знакомый голос:

— Как я счастлив снова вас увидеть, Наташа!.. Давненько я вас ищу…

Девушка обернулась. Перед ней стоял Роналд Хантер.

— Что вам надо?

— Всего-навсего кейс… тот, что вы взяли у Субрэя.

Наташа не смела поверить в такое счастье, но боялась уступить слишком быстро.

— А если я откажусь?

— Вон, видите машину у кромки тротуара? Мотор включен, дверца открыта. Я прыгну туда в ту же минуту, как убью вас… и заберу чемоданчик.

— Вы бы наверняка не ушли от наказания, синьор Хантер, но я… я лежала бы тут мертвая или тяжело раненная… Так что ладно, берите!

Роналд смутился:

— Вы и в самом деле…

— Берите, он теперь ваш!

Англичанин взял протянутый кейс и застыл в нерешительности, не зная, как себя вести дальше. Наташа вывела его из затруднения.