Город призраков - Сазанович Елена Ивановна (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
На моем лбу даже выступила испарина. А почему бы и нет? Возможно, они все учились в одном классе. Черт, так и есть – я мгновенно нашел на фото выпускников и адвоката. Он мог быть и на свадьбе. В последнее время они сблизились, жена Угрюмого умерла и ревновать уже не было смысла. Вполне возможно, у них были общие воспоминания. Вполне возможно, их связывала прошлая любовь. И вполне возможно, что-то не поделили они в этом прошлом. Что-то, касающееся жены Угрюмого. И он решил его…
Черт! Я вытер платком лоб. И тяжело вздохнул. Тогда какого черта я взялся помогать Белке. Чтобы окончательно утопить ее отца? Нет, эта версия меня не устраивала. Хотя, возможно, она и могла быть правдой. Но Белке я решил пока ничего не говорить. Если только очень осторожно.
Из кухни раздавался звон посуды, потрескивание сковороды и запах жаркого. А Белка пела во весь голос. И надо сказать, пела она прекрасно. Песня, правда, была какой-то вульгарной и вызывающей. Но великолепный голос вполне компенсировал эту безвкусицу.
Наконец она вышла с полной сковородой жареной картошки с мясом и миской салата из помидор. Ее глаза сияли от удовольствия. И ее пухлые губы расплылись в милой нагловатой улыбке.
– Пальчики оближешь! – заявила она. – Я вообще классно готовлю. Не сравнить с этой общипанной курицей Ли-Ли.
– Она может и общипанная курица, но в остальном ты несправедлива. Я во всяком случае еще не разу не отравился. А если бы это и случилось, то спокойно принял бы смерть, блаженно вспоминая о божественной пище.
– Ну, и ешь у нее, – надулась Белка, – а к моему не прикасайся.
Белка, придвинув к себе сковороду, стала уплетать за обе щеки, причмокивая и сладко вздыхая.
– А не много ли будет для такой хрупкой девушки.
– Ха! Для меня? Да это совсем ничего. Я обожаю поесть. У меня даже бывают мучительные приступы голода. Когда я будто бы заболеваю… Знаешь, есть такая болезнь обжорства? Но я рада, что у меня такая болезнь. Она очень приятная.
– Булемия называется, – просветил я девушку. – И все же, не хватало, чтобы ты у меня на глазах умерла от обжорства. Пожалуй, я этого не допущу.
И я силой передвинул сковороду на середину стола. И с такой же жадностью принялся за еду.
– А что, твои родители учились в одном классе? – спросил я, пытаясь в то же время не подавиться куском мяса.
– Угу, – с не менее набитым ртом промычала Белка. – Отец учился за двоих. Он за маму все контрошки решал. И сам за это расплачивался двойками.
Вот это была новость! Оказывается, Угрюмый еще и вундеркинд.
– Я вижу на фотке еще и рожу адвоката, прости господи, земля ему пухом.
– Ага! Они учились все вместе. Он был круглым отличником. И круглым дураком. К тому же безответно влюблен в мою маму. Но она даже не смотрела в его сторону. Он не умел драться и у него потели руки.
– Приятные воспоминания о покойном, – ухмыльнулся я. – Но насколько я знаю, он потом влюбился в библиотекаршу. И у них был прочный союз.
– Ну да! Если посмотреть, то у них у всех тут образцовые семьи.
– А что, это не так?
– А кто его знает? Я сплетен не собираю. Но сам посуди, как можно влюбиться в эту библиотекаршу? Когда она без умолку болтает о философии какими-то заумными фразами. И при этом корчит такую рожу – обхохочешься.
– Ну, Белка. Хорошие манеры, прекрасный язык и знания философии – это не так уж и дурно.
– Ну да! Если этого в женщине чересчур, от нее можно свихнуться. И сбежать при первом удобном моменте.
– Ну, тебе это не грозит, – съязвил я. Но она приняла это за комплимент.
– Правильно, Ник! Вот поэтому в меня все влюбляются. Тебе разве не рассказывали, что меня знают все парни Жемчужного.
Слово «знают» она нарочито подчеркнула. И мне стало от этого неприятно. Судя по ее беззаботному игривому тону. И тому, как она мгновенно забыла, что кто-то недавно побывал в ее доме. Я стал склоняться к мысли. Что Белка все это выдумала. С единственной целью – удержать меня на ночь. От этой мысли мне стало еще более неприятно. Эти сплетники, хоть и много болтают, бывают во многих случаях правы. И я нахмурился.
– Знаешь, Белка, – решительно заявил я. – Пожалуй, во второй раз этот наглец не осмелиться посягнуть на неприкосновенность твоего жилища. И мне, пожалуй, пора уходить. Возможно, я уже и не застану профессора. Но шанс выспаться у меня еще есть.
И я резко поднялся с места. Тем более, что сковорода была уже пуста. И я ничего не терял.
Белка тут же встрепенулась и вскочила с места.
– Ник, ты что, собираешься оставить меня одну?
– Именно это я и собираюсь сделать, – я резко повернулся и направился к выходу. Меня раздражало, что я ужасно не хочу уходить. И ужасно хочу, чтобы она слезно молила меня остаться. Желание сбылось наполовину. Она попросила, но слезами тут и не пахло.
– Ник, – как-то вкрадчиво, тихо позвала она меня. И я оглянулся, – Ник…
Белка полулежала на диване. Ее платье слегка закасалось, наверняка умышленно, но мне было уже все равно. В ее чернющих ночных глазах пылал огонь. Ее пышные волосы небрежно сбились в одну кучу. И она своим тоненьким пальчиком невзначай чертила какие-то фигуры на своем лице. От пухлых губ – к носу, от носа – к острому подбородку, от подбородка – к щеке. И так бесконечно. И я подумал, что я вполне могу вместо нее чертить эти фигуры. И я подумал, что такого идиота, как я, может легко соблазнить любая девчонка. И я подумал, что такому идиоту, как я, это всегда приятно. И у такого идиота никогда нет сил отказаться. Потому что он полный идиот.
Я резко подошел к Белке. И успел заметить в ее глазах неподдельный испуг. Но списал его на кокетство. И со всей силы обнял и нашел ее губы. Ее губы были плотно сжаты, ее губы были холодны и безжизненны. Как в момент первого поцелуя. И она оттолкнула меня. И прошептала.
– Не надо, Ник, я тебя прошу, не надо…
А что ей, черт побери, надо? Если она откровенно соблазняет меня, развалившись на диване. А потом резко отталкивает? И я отпрянул от Белки. И внимательно посмотрел ей в лицо.
Она сидела, съежившись, поправив на коленках платье. Она была красной, как рак. И слегка дрожала.
– О Боже, Белка, – тихо сказал я. Меня осенило. – Белка, черт побери, ты даже не умеешь целоваться! Да у тебя не было ни одного парня! Ну же, посмотри мне в глаза, девочка!
