Бандитские жены - Карышев Валерий Михайлович (полная версия книги .TXT) 📗
В понедельник ровно в двенадцать часов, в назначенное время, я был на проходной в бюро пропусков. Я осмотрелся, ища свою будущую клиентку Марину. Я заметил, что от машины, стоящей недалеко от проходной, отошли две девушки.
Одна была с темными волосами, другая — светловолосая. Они подошли ко мне. Одна из них назвала меня по имени-отчеству.
— Да, это я, — кивнул я и спросил: — А вы Марина?
— Нет, я Аня, — смутилась девушка. — Марина вот, — и она показала на блондинку, стоящую рядом.
Марина была пышной блондинкой, лет двадцати двух — двадцати трех, высокого роста — около ста семидесяти сантиметров, — с достаточно симпатичным лицом, голубоглазая.
Аня же была брюнетка, такого же возраста, тоже достаточно симпатичная и чем-то похожая на Марину. Сразу было видно, что они — подруги.
— А вы тогда кто? — недоуменно спросил я.
— Я? — помедлила Аня. — Я Аня…
— А кто вы ему?
— Я? — Снова длительная пауза. — Я его партнер по бизнесу и подруга Марины.
Я почувствовал неловкость. В конце концов, какое мне дело, кто эта девушка. Но в дальнейшем все разъяснилось.
От Марины, супруги задержанного, я узнал, что Александр, ее муж, был задержан по подозрению в убийстве одного криминального авторитета по имени Дмитрий Видов, кличка Видик.
Дело вела прокуратура района, в котором проживал Александр. А задерживали его сыщики из отдела по расследованию заказных убийств МУРа. Марина добавила:
— Я очень беспокоюсь о нем. Дело в том, что, когда его задерживали, оперативники были очень агрессивны в отношении него, и я боюсь, — Марина сделала паузу, — что, возможно, его могут заставить признаться в преступлении, которое он не совершал.
— Ничего, — успокоил я ее. — Все сделаем, чтобы нейтрализовать их рвение и агрессивность.
Так мы незаметно подошли к главному входу на Петровку, 38. Вдруг Аня взяла меня за руку и сказала:
— Смотрите, вон он! Сашу ведут!
Я повернул голову и сквозь решетчатый металлический забор, отделяющий улицу от садика, примыкающего к Главному управлению внутренних дел Москвы, заметил, как трое оперативников, в костюмах, выводили из подъезда парня в спортивных брюках и штормовке.
Рука парня была пристегнута наручником к руке одного из оперативников. Я дождался, когда они вышли за проходную и уже направились к тротуару, где стояла легковая машина, ожидающая их, и приблизился к этой группе, громко сказав:
— Куда это вы ведете моего подзащитного без моего ведома?
Оперативники остановились и удивленно посмотрели на меня. Один из них от неожиданности ответил:
— Как куда? На следственные действия.
— В таком случае я, как его адвокат, обязан присутствовать на этих следственных действиях.
Я прекрасно понимал, что все, что говорю, не имеет никакого значения, что оперативники никогда не возьмут меня на следственные действия. Но я преследовал цель поставить своего подзащитного в известность, что у него есть адвокат.
Оперативники немного растерялись.
— Подождите, сейчас наш старший выйдет, — сказали они.
Действительно, со стороны проходной уже бежал мужчина в костюме, с русыми волнистыми волосами. Он направлялся ко мне, вероятно, приняв меня за какого-то друга или сообщника Александра. Он подбежал ко мне, но оперативники предупредили его:
— Это адвокат задержанного.
— Что? Какой адвокат? Что вы тут делаете? Почему задерживаете оперативную группу? — резко заговорил старший.
— Послушайте, — сказал я, — вы отлично знаете, что по существующим законам мой клиент не обязан ничего говорить без согласия адвоката. — Эта информация также адресовалась Александру, чтобы он держал язык за зубами и ничего не говорил без моего присутствия.
Сыщик зло взглянул на меня.
— Все вопросы к следователю. Мы вообще разговаривать с вами не обязаны! — бросил он сухо и стал заталкивать своих коллег в машину.
«Ничего, самое главное — он предупрежден», — подумал я.
Я вернулся к стоящим у забора девушкам.
— Вот видите, они его куда-то повезли! Наверное, на опознание! — заволновались они.
— Ничего страшного, самое главное — я предупредил его, что у него есть адвокат и чтобы он ничего не говорил. А теперь поедем к следователю, возьмем разрешение на встречу.
Мы потратили около двух часов, чтобы добраться до районной прокуратуры, дождаться следователя и взять у него разрешение. Наконец я вернулся на Петровку. Позвонил в изолятор временного содержания, чтобы узнать, вернули моего клиента или нет. Дежурный по ИВС долго выяснял это, наконец ответил:
— По-моему, его не доставили, или он в отделе сидит. Сейчас я позвоню ребятам в отдел, узнаю точнее. А вы мне перезвоните.
Через десять минут я перезвонил дежурному, и милиционер сказал:
— Доставили его, сейчас спускают. Проходите, вас встретит дежурный.
По существующему порядку, на проходной Главного управления внутренних дел Москвы меня встречал дежурный милиционер по изолятору временного содержания. Таков порядок — сопровождать адвоката от и до: сначала тебя провожают туда, потом — обратно, чтобы адвокат лишний раз не ходил по коридорам и не узнал какую-либо секретную информацию. Самое интересное, что такой указ был подписан еще лет 15–20 назад, во времена шпиономании и борьбы со всякими врагами народа.
Наконец я с дежурным сержантом милиции подошел к зданию изолятора. Прошел на первый этаж, протянул дежурному милиционеру свое удостоверение и стал заполнять листок вызова клиента.
Неожиданно ко мне подошли двое мужчин в штатском. Я сразу узнал в одном из них оперативника, который садился в машину.
— Вы и есть тот адвокат, который попытался сорвать наши следственные действия? — неожиданно сказал он.
— Почему сорвать? Я просто поставил своего клиента в известность, что у него есть адвокат, не более того.
— Мы много про вас слышали, — сказал оперативник, — и знаем про ваши связи с преступным миром.
— И что? Работа у нас такая. И у вас есть такие же связи с преступным миром.
— Но мы их ловим, а вы их защищаете, вытаскиваете.
— Извините, я же не как частное лицо действую, а как представитель организации, которая по Конституции, по соответствующим законам, призвана защищать права любого гражданина, попавшего в беду, — ответил я. — Или вы против этого? Давайте отменим адвокатов.
— Ну зачем же так? — сказал один из оперативников. — Просто обидно, что вы защищаете бандитов…
— А с чего вы решили, что бандитов?
— Будто вы не знаете, что ваш клиент, Александр, — активный участник преступной группировки?
— Представьте себе, не знаю. Для меня он коммерсант, задержанный правоохранительными органами. А все, что касается вашей информации, то вам виднее. Но я у него об этом обязательно спрошу.
Затем мы еще минут десять разговаривали на различные темы. Вскоре я получил разрешение и стал подниматься на третий этаж, где находятся следственные кабинеты.
Поднявшись на третий этаж, я передал листок вызова конвоиру и, пройдя в кабинет, стал ждать своего клиента.
Дверь открылась, и вошел Александр. Это был крупный парень, около метра восьмидесяти ростом, с мощной шеей, коротко стриженный. Он улыбался мне. Я протянул ему руку, мы поздоровались. Я сразу наклонился к нему и прошептал, от кого я и кто меня порекомендовал для его защиты. Такой у нас традиционный прием.
Александр кивнул головой и сказал:
— Очень хорошо, что вы пришли. А то у меня уже возникли проблемы.
— Что за проблемы? — спросил я.
— Да не сложились у нас отношения с операми.
— А что такое?
— После того, как вы на них наехали у проходной, они повезли меня на следственные действия, на причал, где этого Видика убили. Стали колоть — признавайся быстрее, а то тебе хуже будет. Я, естественно, в отказе — как вы сказали, без адвоката ничего говорить не буду. Тогда они еще больше разозлились и сказали: значит, так, мы тебя сегодня в пресс-хату опустим и будем колоть на убийство журналиста. А я этого журналиста и в глаза не видел!
