Пес, который порвал поводок - Конант Сьюзан (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
Роджерово кино норовило стать одним из тех третьеразрядных полупорнографических фильмов, которые открытые киношки принялись показывать за несколько лет до того, как поголовно разорились. На кофейном столике стояла бутылка вина и два стакана, точь-в-точь как тогда, когда там была я; стояла там и девушка-подросток, кожа да кости, с подколотыми зелеными и белыми волосами — по моде панков. И лицо у нее было бледное до белизны, под стать волосам. На ней были черные штаны, возможно кожаные, а рубашка отсутствовала. Бюстгальтера она, пожалуй, и вообще не носила. Плечи у нее были отведены назад, а руки она держала за спиной, точно связанные. Может, так оно и было. Роджер стоял перед ней на коленях, и когда я собралась уйти — спасибо, с меня хватит, — он поднялся и двинулся к окну. Я почти уверена, что он меня не видел, а слышать и вовсе было нечего, но, может быть, он ощутил чье-то присутствие снаружи. Он задернул занавески. Девушке было лет пятнадцать, а вероятно, и меньше, — возможно, много меньше.
В этот момент я что-то услышала — звук голосов на лестнице, и дверь, дверь дома, где жил Роджер, открылась, выпуская мужчину, женщину и собаку. Рауди так проворно рванул конец поводка, что чуть не вырвал его у меня из рук. Не сумела я научить его преодолевать это искушение — идти за другим псом. Я поспешно переключилась, возвращаясь к нормальному самосознанию, и постаралась выглядеть особой, прогуливающей собаку при минус восьми, а не какой-то оборванкой. Ухитрилась повернуть Рауди к Сентрал-сквер. Пара с собакой шла за нами. Мы прошли под уличным фонарем, и через миг я услышала высокий женский голосок с гарвардским акцентом:
— У меня весь жакет в его чертовой шерсти! — Тон провозглашал, что ей предназначено было пройти всю жизнь без шерстинки на одежде. — Почему он линяет сейчас? Разве им положено надевать зимние шубы?
— Это, возможно, гормоны, — сказал мужчина. — В понедельник я его свожу.
— А может, блохи, — возразила она. — Тут не дом, а какой-то мешок с блохами.
— Прекрасно, — отвечал он. — Ты отыщешь нам другой дом, где можно держать собаку.
— Это твой пес, — сказала она. — Господи, сейчас, наверное, минус двадцать.
Мы добрались до Сентрал-сквер, и я открыла заднюю дверцу «бронко». Рауди прыгнул туда, я глянула на пару, которая догнала нас и теперь доругивалась уже на Массачусетс-авеню. Пес был золотистым ретривером, линяющим золотистым ретривером, и пес этот жил в доме Роджера. Я эгоистично надеялась, что прав мужчина и у пса гормональное расстройство. Если права женщина, на откидную часть моей кровати отложены яйца блох.
После Роджеровой киношки на морозе обстановка у меня в доме показалась мне даже уютной и успокоила меня лучше всякого тепла. Уходя, термостат я оставила на семидесяти, и теперь привернула его до шестидесяти, а не до обычных своих сорока пяти на ночь. Я надела фланелевую ночную рубашку, оставив под ней длинные панталоны — не потому, что мне нужен был избыток тепла, но потому, что не хотелось видеть этой ночью еще одно нагое или полунагое тело, даже свое собственное.
— Это детская проституция, — сказала я Кевину на следующее утро. Я поймала его, когда он уходил на работу, и мы попили кофе у меня на кухне. Миссис Деннеги кофеину не доверяет. — Ты можешь его на этом подловить?
— Знаешь, — ответил он, — ты, что называется, наивна. Вот что происходит. Он гуляет по Сентрал-сквер и подбирает малышку, у которой два выхода. Либо она остается на улице под открытым небом, либо идет с ним. На улице холодно. Она идет с ним, и ей не холодно.
— Ради Бога, Кевин, ты меня не слушаешь. У него был доступ к шерсти, и он не просто чокнутый, он чокнутый на сексуальной почве. Знаешь, что я думаю насчет этой шерсти? На моей-то кровати? Я насчет нее ошибалась. Она означает мои волосы. Тот же самый цвет. Она означает меня.
— Первое: в городе полно чокнутых. Второе: мы сажаем каждого парня, который снимает проститутку, — и мы имеем пустой город.
— Там остались женщины, — сказала я. — И девушки. Девочки-подростки.
— Без средств к существованию и без дома, где можно укрыться в холод.
— Есть приюты. Слушай, выясни по крайней мере, все ли с ней в порядке. Мне не следовало так вот просто уйти, оставив ее там.
— Она-то давно пропащая.
— И тебе наплевать, совсем наплевать?
— Слушай, Холли. Прошлым вечером я был занят. Двенадцатилетнего подростка застрелили перед зданием суда. Он умер. Знаешь, кто его застрелил? Его мать. Сейчас мы, может, ее посадим. А может, нет. Если посадим — это то, чем я нынче буду заниматься. Мы с ней славненько поболтаем о кишках ее малыша, раскиданных по всей улице.
— Знаю, это отвратительно.
— Ты не знаешь. Ты не отыскала разгадки.
— Я знаю, кто задушил Фрэнка Стэнтона, — заявила я. — Знаю, кто отравил Рауди и меня. И знаю, кто сюда вломился. А тебе наплевать. Ты ничего не хочешь делать.
— Ты знаешь, — ответил он. — Вот что ты отыскала. Ты просто знаешь. Ты увидела кое-что тебе неприятное. Субчик снимает проститутку. Она малышка. Это несимпатично. Он чудовище. Ты потрясена. Вдобавок он убийца. Все это вытекает одно из другого, верно? Вот что ты отыскала.
— А ты что отыскал?
— Тебя. Шатающуюся по улицам и питающую жалость к парням вроде Шагга.
— А вот и не к нему.
— А ведь оригинальный псих. С пунктиком насчет собак. Я тебе это говорю, а получаю всю эту крутую фигню.
— Конечно, у него пунктик насчет собак, но в основном он, по-моему, просто недоразвитый. И перепуганный, и смущенный. Ты серьезно считаешь, будто он написал анонимку, что ты получил? Да он, наверное, и писать-то не умеет. И полагаю, у него есть и пунктик насчет дискет? Он знал, когда раздалбывал мои, что это такое? Знает, что они чего-то стоят? А знаешь, кто таким интересуется? Парень, который продает дискеты, и, в случае если тебе не известно, как раз этим Роджер Сингер и занимается.
— Этим занимается и масса других парней. Днем дискеты толкают, а по ночам девчонок к себе водят.
— В тот вечер, когда умер доктор Стэнтон, он мог быть там раньше. Он оставил собаку на площадке для игр. Гэл эту собаку гладил.
— Верно.
— Куда вернее. Роджер достаточно крупный, и он мог приблизиться к Стэнтону настолько, насколько хотел. Роджер подходит, и что же видит, доктор Стэнтон? Да племянника своего. Племянника. Он был там и в вечер состязания, а в прошлом году ему выписали достаточно валиума, чтобы усыпить меня навеки. Знаешь, какая громадина — ньюфаундленд? А у него валиума для нее было на целые месяцы. Доктор Дрейпер выписал с лихвой. Что если ей всего-то не понадобилось? А если в вечер состязания он взглянул на Рауди, то понял, что пес только что выкупан, и сообразил: значит, я видела татуировку. А стало быть, позвонила в АКС и выяснила то же, что выяснил и он; Рауди — пес Маргарет.
— Он это узнал?
— Конечно узнал.
— И они тебе это сказали.
— Еще нет, — отозвалась я. — Они скажут. Я уверена — они сообщили Роджеру то же, что моему отцу: пес Стэнтона принадлежал Маргарет, а это было все, что нужно Роджеру. Он устал ждать стэнтоновских денег — и нажимает, а Стэнтон вовремя выплачивает. И я знаю где. Он оставлял деньги в дереве на площадке для игр. Каждый четверг вечером. Гэл его видел.
— Забавно. Я от него этого не слышал. А ты слышала?
— Слов было мало, но он как раз это и имел в виду.
— Он имел в виду…
— Там был Стив. Мы оба это видели, — сказала я.
— Вы видели парня, стоящего под деревом.
— Слушай, раз Роджер видел, что я купала Рауди, то понял — я уловила связь, и сперва попытался меня прикончить, но это не вышло. Тогда он попробовал на этом нажиться. Он решил указать пальцем на Маргарет и написал анонимку и оставил здесь шерсть. Но по-моему, эта шерсть значит кое-что еще.
— Шерсть? У очаровательной миссис Робишод случайно есть четыре собаки с шерстью под стать твоим прелестным волосам. На твоей кровати была собачья шерсть. А у лаборатории появилось еще кое-что насчет нее. У этого пса полно блох.
