Коллекция страхов прет-а-порте - Литвиновы Анна и Сергей (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
«Пусть другие и дальше рубят лес. А я больше щепкой быть не хочу. Сыта по горло», – решила Надя.
И, совсем уж повеселев, она побежала будить Родиона – совсем, что ли, обнаглел, спящего прикажете его на прогулку тащить, на руках?!
Утро началось даже не с левой ноги – с хвоста.
Едва провизжал будильник (мамик специально такой подобрала, чтоб звонок погромче да попротивней был), как на пороге возникла родительница. Одета по-домашнему – в халате и бигуди, но вид – будто уже на работе, то бишь решительный. С такой физиономией только в собес ходить. И тут же, даже проснуться толком не дала, принялась толкать гневную речь. Смысл, ясное дело, такой: она, Лера, – позор семьи. Толком не учится, бездельничает, шляется, в школьной сумке зажигалка лежит… Ну, и самый писк: «Уже милиция домой приходит! Позор!»
Лерочка мамахена, недоделанного оратора, не перебивала – в первый раз, что ли, та язык разминает? Пусть выскажется, не жаль – пока слушаешь, лишние пять минут можно в постели поваляться. Ну, а когда наконец родительский пыл иссяк и маман смолкла, Лера устало спросила:
– Что ты вообще хочешь, ма?..
– Я хочу, чтобы ты вела нормальную жизнь. Как у всех, – отрезала мамуленция.
– У всех – это у кого? – едко поинтересовалась дочь. – С кого пример брать? Вон Маринка, соседка, прямо в подъезде травку курит… И с мужиками на лестнице обжимается.
– Ты мне зубы не заговаривай, – рыкнула мама. И обрисовала картину: – С сегодняшнего дня будет так: только школа, библиотека, уроки, и дома чтоб не позже десяти. Ясно?
Картина, на Лерин взгляд, получалась ужасающей.
– Угу, договорились! – хмыкнула она. – Хочешь, я вообще в институт буду готовиться?
– В какой еще институт? – изумилась мама.
– В библиотечный, например, – кротко повторила Лера. – Как Надя Митрофанова. Моя новая подружка. Та, что в рекламе «Пет-гри» снимается. И труп Марата нашла.
– А о Наде этой я чтоб больше не слышала! – снова начала закипать маман. – Я вообще к ней домой поеду, скандал устрою! Чтоб она моего ребенка в свои грязные делишки не впутывала!
«Это кто еще кого впутал», – подумала Лера. Но, конечно, озвучивать мысль не стала.
Вместо этого поинтересовалась:
– Мам, а ты на работу не опоздаешь?
– Не смей так со мной разговаривать!
И где логика? А еще говорят, что дети должны с родителей пример брать. Мудрости у старших учиться.
– Ну, хватит, мамик, правда… – заканючила Лера. – Смотри, уже без пятнадцати восемь, я в школу опаздываю…
– Хорошо, – царственно кивнула маман. – Собирайся в школу. Но вечером мы к этому разговору еще вернемся.
«О, господи!» – простонала про себя Лерочка. Нет, маминых обличительных речей она не боялась – не первый раз и, к сожалению, явно не последний. Хорошо хоть, реального «преступления» – что Лера вчера ночью к Наде в гости ездила и только в три часа домой вернулась – родительша не раскрыла. Просто материнский гнев оказался некстати – самочувствие-то ни к черту. Лера, пока маминым монологом наслаждалась, прислушалась к организму и убедилась – за ночь ей поправиться не удалось. И слабость никуда не исчезла, и голова раскалывается, и в животе – будто привидения поселились. И от одной мысли, что в школу надо идти, колбасить начинает не по-детски. Может, остаться дома, переболеть? Но как об этом заикнуться разъяренной мамане? Вон, у нее лицо от гнева – будто в свекольном соке и глазищи, как в книжках пишут, «молнии мечут».
– Ты сегодня в какую смену? – осторожно спросила Лера.
– Мужика хочешь привести? – проницательно взглянула на нее маман.
– Что ты несешь, – вздохнула Лерочка.
– Да от тебя что угодно теперь можно ждать.
– Мамуль, заткни фонтан, а? – Лера уже и сама начинала заводиться. – И без тебя тошно…
Нет бы спросить дочку: «Ты хорошо себя чувствуешь?» Пожалеть, что бледная. Предложить, для поднятия тонуса, крепкого кофейку… Впрочем, нет – пусть уж лучше ничего не замечает. И Лера решительно выбралась из постели – хорошо бы, маман не обратила внимания, как ее качает.
Собралась быстро, завтракать не стала – от одной мысли, что придется впихивать в себя гренки и кашу, мутило.
– Ты что не ешь? – подозрительно спросила маман.
– Ты б больше орала с утра пораньше, – буркнула дочка. – Мне теперь некогда, у нас история первая…
– Возьми с собой! – всполохнулась родительница. Принялась заворачивать гренки в видавшую виды фольгу (в их семье, из экономии, ее использовали не по разу, как положено, а пока не изотрется).
Пришлось, чтоб не затевать беспредметной дискуссии, брать – и потом притормаживать у мусоропровода, выкидывать, а то сумка прогорклым маслом провоняет на раз. Вышвырнула гренки и удивилась: ну и ослабла же она – еле ковш вытянула! И голова продолжает кружиться…
Нет, в школу идти нельзя – мигом сдохнешь. Особенно на истории. Вернуться домой, цыкнуть на маму и юркнуть в постель? Тоже не вариант – если маман такой бешеный. Пинками, конечно, обратно в школу не погонит – но охота была болеть и слушать при этом ее отстойные вопли…
Но куда ж ей тогда деваться? Девчонки – у кого можно пересидеть – все на учебе, из их агентства одна задавака-Ленка уже школу закончила, но к ней не попросишься, шибко важная стала… Марат – он иногда выручал, позволял поболтаться в своем офисе, если уж очень учиться не хотелось, – погиб… Может быть, Наде Митрофановой позвонить – чтобы приютила?
Лера решительным шагом (чтоб мамину бдительность усыпить – наверняка в окно за ней наблюдает) обошла дом, завернула за угол, достала мобильник… Но Нади дома не оказалось. И на работе телефон тоже не ответил: в пути, наверно, библиотекарша. «Что, право, за колхоз! – раздраженно подумала Лера. – Надо будет ее научить: чтобы с первого же гонорара мобильник себе купила».
Кого ж еще потрясти?.. Эх, была бы Сонька жива! Сколько раз случалось: выходишь из дома, звонишь, спрашиваешь: «Але, гараж, учиться охота?» Школу подруга не жаловала еще больше, чем Лера, – так что после такого разговора подруги, если совсем уж важных контрош у кого-то не было, вместе двигали в «Макдональдс» или в киношку, на утренний дешевый сеанс… Но Соньки теперь тоже нет.
Диме Полуянову, что ли, позвонить? Но журналист на нее, наверно, обиделся – она и правда вчера себя как идиотка вела… Лопотала, будто чокнутый попугай: «Без комментариев»… Да и потом – не домой же к Диме проситься? Он, верно, не откажет – но набросится. С порога, со всем пылом чувств. И отбиваться глупо: сама пришла. А звать журналиста на нейтральную территорию, в кафе, и строить из себя там великосветскую даму Лере сейчас не под силу…
Стрелка часов тем временем перепрыгнула на половину девятого – в школу, особенно на историю, теперь точно не сунешься. Что ж, остается только бродить по улицам. Или сидеть где-нибудь в сквере, на лавочке – тоже не лучший вариант: тут же всякие козлы кадриться начнут. Их, давно замечено, бледным видом не распугаешь.
«Хоть топись – так все плохо», – мрачно подумала Лера.
И тут вдруг ее осенило: она ведь сейчас болеет, так? И жизнь ей видится в мрачных красках исключительно потому, что она плохо себя чувствует. Значит, нужно просто пойти – и вылечиться! Тогда, наверно, и окружающий мир другим колером расцветет. Жаль, конечно, что нету денег на нормальную медицину – то есть на доктора Блохину, – но ведь можно, на крайняк, и бесплатной поликлиникой удовольствоваться! Заодно и справку для школы дадут.
И девушка обратилась к первой же встречной старушке:
– Скажите, пожалуйста, а где тут у нас ближайшая женская консультация?
Надя выскочила из метро без трех минут девять. Никак ей не удается соблюсти должностную инструкцию – хоть раз явиться на работу за десять минут до начала присутственных часов и, пока не подтянулись читатели, проветрить зал.
Впрочем, за опоздания – не вопиющие – начальство не ругало, ну, а читатели – и в духоте посидят. Как говорит профессор Славушкин, постоянный посетитель Зала всемирной истории, «запах книг – лучшая амброзия».
