Весенний детектив 2015 (сборник) - Полянская Алла (читаем книги бесплатно txt) 📗
Я, как положено джентльмену, стал потчевать даму баснями о своих мото-покатушках, хождениях на яхте и горных походах.
– Какой же вы, босс, милый и веселый. И впрямь, реальная звезда.
– Ну, за мою будущую карьеру в Голливуде, – усмехнулся я, и мы сдвинули бокалы.
– Или хотя бы в «ю-тьюбе», – подыграла она. И вдруг спросила: – Вы ведь были женаты?
– Отвечу с прямотой римлянина: был.
– А почему развелись?
– Лучше спроси: почему женился?
– И почему?
– Потому что был молодой, глупый и совершенно не разбирался в людях.
– А что было не так с вашей женой?
– Очень грязная была.
– Это как? Слишком часто мылась?
– Нет, в другом смысле, в ментальном. Какая-то постоянная любовь ко лжи. Лгала, как дышала. Спросишь ее: ты где была? Отвечает: мы с Дашкой ходили по магазинам.
Алена слушала сочувственно. Я сделал знак, и нам повторили напитки.
– А потом выясняется, – продолжил я, – что была она не с Дашкой, а с Настей и Вовкой, и не ходили они по магазинам, а сидели в кабаке. Я не против, но зачем врать? А потом Дашка плюс Вовка превратились в Вовку соло, и вообще начался позор: «Где ты была ночью?» – «Ночевала у Дашки». – «А почему не позвонила?» – «Мобильник сел». – «А стационарный телефон на что?» – «А его за неуплату отключили»… И чуть не каждый день в таком духе. А потом начался развод, и это был ужас, потому что она стремилась разделить буквально все совместно нажитое имущество, включая каждую вилку. Слава богу, барахлом тогда мы не успели особо обзавестись, да и я соглашался отдать ей все, лишь бы вырваться.
Я прервался, когда заметил, что Алена смотрит на меня соболезнующе. Возможно, в ее прошлом тоже был опыт тяжелого расставания. А может, она просто жалела меня. А вот этого я никак не любил.
– Ну, – свернул я свою исповедь, – теперь ты знаешь обо мне все, значит, можешь использовать свои знания в личных целях.
– Никогда не стану, – прошептала она.
– Буду премного благодарен. Могу узнать почему?
– Вы говорили, что, когда женились, в людях совершенно не разбирались. А сейчас?
– Во всяком случае, лучше.
– Но так до сих пор и не заметили, как я к вам отношусь.
– И как же?
– Вы мне нравитесь.
– Спасибо за откровенность.
Я допил бурбон и накрыл ладонью ее руку. И предложил:
– Поедем ко мне.
– Лучше ко мне, – глядя прямо на меня, сказала она. – Тем более я живу здесь неподалеку. Прогуляемся.
Мы шли тихими кварталами и дворами где-то на задах проспекта Мира. Было самое восхитительное для Москвы время года. Тихий, не жаркий, но и не холодный вечер. В воздухе разливался аромат не только бензиновых выхлопов, но и запах цветущих черемухи и сирени. Когда чуть стихал город, откуда-то – возможно, из леса Лосиного острова – доносилась трель соловья.
– Ты живешь в шаговой доступности от офиса? – спросил я.
– Ага. Я вообще умею устраиваться по жизни.
Дальше началась милая болтовня, глубину и многозначность которой придавало то обстоятельство, что мы оба знали, что сейчас придем и вместе ляжем в постель.
Наконец мы достигли ее дома. Вход был со двора. Отделенный многоэтажкой, доносился шум проспектов. Алена отперла подъезд, и мы поднялись к лифту. В тесной клетке оказались один на один, совсем близко друг от друга. Я потянулся ее поцеловать, она предостерегающе коснулась указательным пальцем моих губ:
– Тш-ш, не спеши.
В ее квартире оказалось современно и уютно. Видно было, что живет здесь девушка. Плюшевые игрушки и все такое. Мужиками не пахло. И не было детей, собак или котов.
– Только ради бога, не снимай туфли, – сказала она, – я давно не убиралась.
В квартирке, однако, оказалось чисто. Я прошелся по комнате.
– Не волнуйся, – сказала она. – Я живу одна. Никто не придет.
Она поставила чайник.
– Чем же мне тебя угостить? – сама с собой заговорила она. – Хочешь, закажем пиццу?
– Ни в коем случае. Налей воды.
Я подошел к окну.
Под окнами шумела и ярилась полуночная пробка. Слева виднелся главный вход на ВВЦ и павильон «Центральный», подсвеченные разноцветными прожекторами. Архитектура походила на Лас-Вегас или на Древний Рим.
В четыре ряда под нами ползли машины. На автостанции посреди улицы разъезжались последние автобусы. На противоположной стороне отстаивались лимузины. А прямо на этот ночной городской пейзаж навалились сверху «Полстакана» – как москвичи иногда называли этот отель за его форму. Тридцатиэтажная гостиница «Космос» нависала над улицей, словно огромная орбитальная станция. По ее фасаду бегали неоновые огоньки. Многие окна в отеле светились, а в трех-четырех из них виднелись силуэты: гости столицы из своих номеров изучали жизнь Белокаменной – и то, что творится у нас в комнате, тоже.
– Не волнуйся, – засмеялась Алена, подошла к окну и плотно запахнула темно-синие шторы.
А потом подошла ко мне и поцеловала.
Среди ночи я проснулся. Алена тоже заворочалась во сне, однако не пробудилась. И еще мне показалось, что меня поднял какой-то звук.
Так и есть: она вчера вечером небрежно швырнула на журнальный столик свой айфон. В нем сработал «мессенджер», звякнул своим звоночком и меня разбудил. На экране возникло только что пришедшее Алене послание.
Я вгляделся в него. Письмо оказалось на итальянском. А на фотографии-аватарке оказалась девушка, которую я видел лишь мельком, зато великолепно запомнил. То была та самая особа из римского дома напротив отеля. Веселая вуайеристка-эксгибиционистка, разыгравшая и снявшая меня (на цифровую камеру). Ниже располагалось письмо – разумеется, на итальянском.
Я сфотографировал его своим телефоном – то есть сделал, как говорят более продвинутые пользователи, скрин-шот.
В Москве не одна Аленка владеет итальянским.
Я не стал ее будить, тихо оделся и вышел, захлопнув за собой дверь – тем более что уже светало, птицы голосили вовсю, и по проспекту бежал первый утренний джоггер. Девушка так и не проснулась. Она спала, розовая и хорошенькая.
При наличии Интернета мне даже не понадобилось ни с кем встречаться.
К вечеру перевод письма, сфотографированного мною, оказался готов. И стоило это гораздо дешевле (оплата безналом, с моей кредитки на карту переводчика), нежели услуги Алены.
«Дорогая Alionka, – говорилось в послании, – извини, но я сгораю от нетерпения узнать: какой путь ты в итоге выбрала? Путь любви? Или путь мести? Ты мучилась, сомневалась, но что ты избрала теперь? И вообще: ты встречалась с ним, своим боссом? Он увидел, в итоге, мою запись? Как реагировал? Что ты в итоге сказала ему: откуда возникла пленка? И причастна ты к ней или нет? И, главное: что у тебя с ним? Какой он? Не рассердился ли? И вообще: что ты насчет него решила? Я просто изнемогаю от любопытства, и прошу, прошу, ПРОШУ тебя: напиши мне, как можно скорее! Твоя Джина».
Письмо прояснило многое. Если не все.
Значит, охальница из Рима и моя сотрудница между собой знакомы. Больше того: судя по тону письма, они подруги.
Отель в Вечном городе нам заказывала из Москвы Аленка. Вот она и выбрала гостиницу – с видом на квартиру своей подруги. Зачем? Наверное, сначала, когда думала, что поедет в италийскую столицу сама, – для своего собственного удобства. А потом?
Знала ли она заранее, чем занимается Джина? Или, наоборот, это Аленка подучила ее? Может, и она, проживая рядом с гостиницей «Космос», практикует подобные хулиганства? Или даже обе девчонки состоят в какой-нибудь тайной лиге эксгибиционисток?
Об этом мне оставалось только гадать. Или допросить с пристрастием мою сотрудницу, ставшую мимолетной любовницей. Выпытать все у нее.
Например, для какой цели она просила Джину снимать меня в Риме? Чтоб шантажировать? Или найти повод сойтись со мной поближе? Но охмурить меня можно было гораздо проще.
А не имелось ли камер вчера в квартире у Аленки? Не заснят ли весь наш постельный процесс на пленку? От этой мысли мне в первый момент стало тошно, а потом подумалось: ну и что? Мы с ней оба взрослые люди. Я не женат, она не замужем. Я не политик, не депутат, не звезда. Кого волнует, чем и с кем я занимаюсь в ночь с пятницы на субботу?
