Заговор небес - Литвиновы Анна и Сергей (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
Сервировкой стола ведали Катя и Валентина. Вся полученная на входе еда сносилась в Машину комнату и сваливалась на стол. Валя аккуратно нарезала продукты. Катя художественно их раскладывала по свистнутым из столовки тарелкам. Тарелки ставили пока на кровать – в укладочный зал продукты принесут ровно в восемь, чтобы Фомич застал аккуратно сервированный стол, а не продуктовый бардак.
Настя, которая отличалась полной хозяйственной неумелостью, к продуктам не допускалась. Она пыталась подсчитать, сколько будет гостей и хватит ли на всех стульев. Ее звонкий командирский голос доносился то из укладочного зала, то из соседних комнат. Наконец Настя ворвалась в «сервировочную».
– Девчонки, дайте что-нибудь стащить.
– Ага, служебным положением пользуешься! – Катя протянула ей соленый огурец. – Что там твои стулья?
– А, все равно на всех не хватит.
– Это верно, – согласилась Валя. – Народу набьется столько, что мало не покажется. Машка, правда, обещала перворазников не пускать.
– Э нет! Там один такой красавчик приехал! – запротестовала Катя.
– Где красавчик? – поинтересовалась Маша, забежавшая проверить, как идет сервировка.
– Да Катька все к перворазникам клеится, – охотно заложила подругу Валентина. – Очередного красавчика приметила.
– Нужны они тебе, красавчики! – засмеялась Маша. – Вон, в Париж поедем, там Жана-Поля себе найдешь.
Машу больше всех из четверки вдохновил «подарок» Фомича. Она спала и видела, как их команда едет в Париж, и даже принялась штудировать русско-французский разговорник.
– Кстати, завтра прыгать-то будешь? – невинно спросила Настя.
– А то! Почему нет?
– Ну смотри, тогда не напивайся сегодня.
– Ладно тебе, Насть, когда я напивалась?
Катя и Валя переглянулись. На их взгляд, Маша напивалась каждый вечер – просто всегда могла к утру взять себя в руки и вовремя явиться на тренировку или на прыжки. Девушки боялись, что когда-нибудь информация о масштабах Машиного пьянства дойдет до Фомича и тот запретит женской четверке прыгать. Или просто заставит искать Марии замену – а где ее найдешь, если соревнования на носу?
Однако Маша упорно не желала признавать, что в ее жизни идет что-то не так. Она полагала сама – и уверяла всех остальных, – что пьет или мало, или по праздникам. (Однако «малым» считался стакан водки, а праздники шли через день.)
– Эй, плесните мне, упарилась, – Мария протянула Кате стакан.
Та неохотно плеснула на полпальца деревенского самогона. Маша выпила единым глотком, смачно, по-мужицки отерла губы. Прикрикнула на Борьку, который завороженно смотрел на маму:
– Ты чего здесь крутишься? Пойди погуляй.
Мальчик не ответил, только отступил в угол. Маша махнула рукой:
– Чудной он у меня. Как будто говорить не умеет… Кстати, девчонки: вам писем никаких не приходило?
– В смысле? – не поняла Настя.
– Ну в смысле – странных писем. А то мне тут в ящик кинули записку: «Ты подохнешь». Или что-то в этом роде.
– Да ты что? Покажи!
– Ну вот еще. Я ее выкинула сразу.
– Так, может, тебе привиделось? – не без ехидства спросила Настя.
– Что ты меня за дуру держишь? – рассердилась Мария. – На машинке напечатано. «Ты подохнешь». Или «Ты скопытишься». Не помню точно. Восьмого марта пришло. Представь, подарочек, а? Я разозлилась до жути. На зажигалке его спалила, прямо у почтового ящика.
– Ну не знаю… Мне такой ерунды не шлют, – сказала Настя. В ее глазах читалось: чтой-то ты загибаешь, подруга.
– Мне тоже, – поспешно ответила Валя.
«Значит, только мне и Машке прислали», – подумала Катя. Она вздохнула и выговорила:
– Отстаньте вы от нее. Почудилось-почудилось!.. Мне, между прочим, тоже прислали.
Она вытащила из кармана и продемонстрировала девушкам подброшенную под дверь записку.
– Вот это да! – изумилась Валя. – И кто же это, интересно знать?
– Кто-кто – Никитка-дебил, кому еще такой фигней страдать. Его давно гнать с аэродрома пора, – зло ответила Катя.
– Никита написал такую записку? И принес ее под дверь? В один день? Вам обеим? – продолжала недоумевать Валентина.
– А что, он может. Чего еще от психа ждать… Кстати, я не рассказывала? Он летом ко мне прицепился. Поймал в тупике за столовкой, начал за руки хватать и чушь нести: «Хочу тебя!» Я разозлилась ужасно. И – по яйцам ему! Пополам согнулся, – гневно посверкивала глазами Настя.
– Он ко всем клеится! – сказала Маша. – Это, кстати, с ним давно. Он на аэродроме уже лет пять. И все время к теткам пристает. Меня тоже донимал, пока мужики ему темную не устроили.
– Но это же разные вещи! – возмутилась Валя. – Одно дело – клеиться, а другое – угрожать.
– Действительно разные, – согласилась Настя. Она о чем-то напряженно думала.
В последние несколько месяцев Насте Полевой пришлось иметь дело со множеством новых людей. Встречались среди них сочувствующие, попадались равнодушные, были и просто скоты.
Но что уж с посторонних взять, если даже родная сестра – и та повела себя как настоящая гадюка.
Настя Полевая проходила долгий и нудный этап регистрации собственной фирмы. Задачка не для слабонервных – особенно если у тебя нет опыта и очень мало – по меркам бизнеса – денег.
Настя решилась – она не собирается до пенсии прозябать продавщицей, попробует добиться большего. Французская элитарная школа с рекламного буклета манила всеми своими красками… Неужто она не завлечет парочку-другую-третью советских богатеев? Сколько богатых людей уже развелось в стране! А сколько имеется за нашими рубежами частных школ? Сколько – курортов? Интересных мест? Лондон, Париж, Барселона… Сан-Франциско, Лас-Вегас, Нью-Йорк… Ницца, Канны, Монте-Карло…
Настин однокурсник, болельщик и консультант Кирилл, работавший операционистом в «Русском национальном кредите», ее поддерживал:
– Не тушуйся, Настена. Все получится. Кредит выцепим. Регистрируй пока контору.
Настя хотела спросить: «Как это – регистрировать?» Но вместо испуганного вопроса бодро сказала:
– Регистрировать? Делов-то!
Но дел оказалось довольно много. Она не могла воспользоваться услугами профессиональных регистраторов – те брали дорого, а денег после покупки видеокамеры не осталось. («И зачем только тратилась, – переживала Настя. – Видеооператора для четверки все равно не нашли».)
Но продавать камеру – значило нести явные убытки. Кто много даст за подержанную вещь! Поэтому пришлось перебороть робость и отправиться в регистрационную палату самой – ведь не проглотят же ее!
На самом деле чиновницы оказались довольно милыми тетеньками. Они называли Настю доченькой и охали: «Куда же ты, доченька, лезешь?» Но «доченька» оказалась упорной, и тетенькам ничего не оставалось, как проверить подлинность ее паспорта и снабдить списком необходимых для регистрации документов – длиною в две страницы.
Настя самолично, лишь изредка справляясь с газетой «Экономика и жизнь», написала решение о создании предприятия и его устав, сама нарисовала эскиз печати, встала на учет в налоговую инспекцию.
Неопытной, но решительной девушке часто шли навстречу. Закрывали глаза на ее ошибки, советовали, какой шаг делать дальше. Некоторые, конечно, равнодушно выставляли ее из кабинетов: «Идите, гражданочка, исправляйте». Настя стискивала зубы и шла – исправлять.
Самое удивительное, что чиновники из многочисленных инстанций оказались гораздо лояльней собственной старшей сестры, с которой Настя жестоко поругалась. Оказалось, что для фирмы был нужен юридический адрес. Посредники брали за его предоставление баснословные деньги. Но можно было оформить компанию и на домашний адрес – с согласия ответственного квартиросъемщика. Таковым являлась Настина старшая сестра Варвара. Однако сестрица оказалась до крайности косной. Она ни капельки не верила в Настин успех и кричала, что «на старости лет ее выкинут на улицу».
«По всем долгам отвечает только фирма, а не ты. Значит, наша квартира тут ни при чем», – терпеливо увещевала Настя.
