Красуля - Карасик Аркадий (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
Федоров молчал. За несколько недель он так похудел, что стал просто неузнаваем: щеки ввалились, на скулах вспухли желваки, на лбу появились ранее незаметные морщины, в глазах — нездоровый блеск.
Владельцы фирмы сидели в заново отремонтированном кабинете президента. На столе ехидно подмаргивал невесть зачем поставленный компьютер, в углу комнаты на вычурной тумбе — японский телевизор, под потолком — хрустальная люстра. Ни следа недавнего разгрома, учиненного рэкетирами.
— Молчишь? Неужели не видишь куда вляпался? Я уже не говорю о том, что развалил семью — хозяин-барин, но приставленный к нам «оценщик» — самый настоящий бандюга. Одна кликуха чего стоит — Хвост!
— Виктор…
— Какой там Виктор? — отмахнулся Савчук. — Вчера позвонил какой-то хмырь: позовите Хвоста. Я в ответ — «хвостов» в нашей фирме не имеется. Так же, как и «голов», «окороков», «ног». А он — ну, Виктора… Мишка, тебе не страшно?
Федоров с трудом удержался от вздоха. Фимка прав — страшно, еще как страшно. Во время армейской службы, до своего преображения в военные строители, офицеры тоже нередко рисковали жизнью, но там все было ясно и понятно: противник — впереди, приказ на наступление или на оборону четко расписывал все особенности операции. Неважно, кто этот противник — афганец либо чеченец, приказ — святое дело, его нужно выполнять.
А здесь? Ласковая кошечка, вволю позабавившись с любовником, спокойно стреляет в недавнего претендента на роль жениха, а после кровавой расправы, раздевшись донага, снова ласкает «купленного» мужчину. Надоест — с такой же легкостью отправит на тот свет. Как недавно отправила Купцова.
— Вижу, Фима, все вижу, но сделать ничего не могу. Заколдовала меня Красуля… Дам сейчас тебе честное слово сбежать от нее — не верь. Увижу Надю, почувствую на себе ее ласкающие руки — все позабуду.
— Может быть, пойти к бабке? — полушутливо спросил Савчук. — Сбрызнет с уголька, даст какого-то снадобья. Авось, полегчает.
На самом деле Фимке до боли жаль друга, шутливое предложение — неуклюжая попытка замаскировать эту боль. Знает Савчук — Михаил терпеть не может сочувствия, немедленно взрывается. На этот раз обошлось без раздражения, Федоров, наоборот, даже улыбнулся.
— Спасибо, Фима, только ни одна бабка мне не поможет. Постараюсь вылечиться сам.
Напряженную беседу друзей прервало неожиданное появление Хвоста. Коротконогий, широкоплечий посланец Красули вошел в кабинет по-хозяйски без стука, развалился в полукресле, закурил.
— О чем базар, мужики? Очередной шмон планируете? Зря, кореши, Красуля за вас банкует, ее на понт не возьмешь.
Отставники молчали. Переглянулись, будто обменялись мнениями. Вот и очередное подтверждание правоты Савчука. Красулинcкая шестерка предупредил: не вздумайте самовольничать, все будет так, как скажет хозяйка.
— Мало ли у нас забот, — миролюбиво проговорил Фимка. — Тут тебе и инструмент, и специалисты. Вот и обсуждаем.
— Ништяк, справитесь. За это капусту получаете, фирму отхватили… Сегодня вечером пойдем оценивать квартиру одного дерьмового коллекционера. Задумал сявка ремонтироваться, ему трекнули про нашу фирму. Кто потопает со мной?
Компаньоны в очередной раз обменялись понимающими взглядами. Значит, планируется налет на бедного коллекционера. Однажды было нечто подобное — Красуля посоветовала отремонтировать офис одной финансовой компании. Вместе с официальным оценщиком отправился Хвост. А через несколько дней Савчук принес газету, в которой сообщалось об ограблении компании, убийстве двух охранников. Как водится, преступники скрылись, не оставив следов.
И вот — подготовка очередного преступления!
— Ремонт большой?
Хвост насмешливо улыбнулся.
— Тысяч на пять долларов. Побелить, покрасить, перенести перегородку, поменять входные двери.
Солидно подготовились бандюги, узнали что и как делать.
— Тогда он и пойдет, — кивнул Федоров на друга. — Похоже предстоит не ремонт — целая реконструкция, обычному оценщику не по зубам… Ты тоже собираешься?
— А как же? Похаваю, отдохну и пошлепаем… А тебя ожидает хозяйка. Соскучилась дамочка по родному фрайеру… Завидую тебе, офицерик, такую центровую бабу подцепил, одни фуфеля чего стоят. Гляди только не фрайернись. Плохо сработаешь — можешь на пику налететь. У нашей Красули не заржавеет… Приказано тебе появиться часам к пяти вечера. Не вздумай опаздывать.
После обеда Федоров решил перед визитом к любовнице посетить несколько ремонтируемых квартир и офисов, поглядеть, как там управляются работяги. Странно, почему ни одно из этих помещений не подверглось нападению красулинских боевиков? Наверно, они действуют, так сказать, выборочно — меньше привлекают внимание сыщиков.
Эх, упаковать бы барахлишко да умотать из Москвы подальше, на тот же Дальний Восток, где они с Фимкой прослужили почти четверть века! Нельзя, красулинские «ребятишки» всюду достанут, и в России, и за рубежом. Остается покрепче сжать зубы и ожидать удобного момента. Авось, сыщики повяжут банду, освободят отставников от тяжкого пресса, под который они по наивности и глупости сунули головы.
Дай— то Бог!
После осмотра ремонтируемых об"ектов — к Надежде. За обеденный стол и… в жаркую постель. Не сбежать, не вывернуться.
Погруженный в нелегкие думы «ремонтный» президент доехал на метро до нужной станции. Потом — на автобусе. Метрах в пятистах от остановки — огромный жилой дом, на первом этаже которого — офис компании. Арендуемый ею подвал фирма Федорова перестраивает под склад. Как и положено, договор на ремонт и реконструкцию заключен по наводке Красули.
Оглядеть, оценить уже сделанное и остающийся об"ем работ, потолковать с работягами и поехать на другой конец города, в шестикомнатную квартиру финансового воротилы. Решил банкир соорудить дополнительных две ванных и один туалет. Наплевать ему на то, что придется ломать перекрытия трех этажей, отселять на время жильцов. Деньги решают все проблемы.
Потом — офис торговой фирмы…
Казалось бы, живи и радуйся — пухнет папка с договорами, соответственно наращивает мускулы счет в банке. Но радости не было. Ибо в неволе смех и счастье — противоестественные чувства, а они с Фимкой — обычные рабы без права голоса и выбора.
Раздумывая над нелегкой своей судьбой, то и дело вспоминая покинувшую его жену, Федоров медленно пошел по тротуару к подземному переходу. Он не обратил внимания на немолодого мужчину, плотного, с большой головой, который двигался в том же направлении, выдерживая дистанцию в десять шагов — ни шагом больше или меньше.
Это был Поршень.
Киллер с досадой осматривал многочисленных прохожих, с опаской провожал взглядами милицейские машины, прогуливающихся ментов. Попробуй поработай в такой обстановке: не успеешь выстрелить — налетят скрутят, и прощай свобода. Если — не жизнь. Рисковать Засядько не любил. Тем более, в таком тонком деле, как заказное убийство. Залезет, скажем, Тамара в карман фрайеру, поймают, посадят в СИЗО. Что ей грозит? Три годика, всего-навсего три! А попадется Иван — пятнадцать на ушах обеспечено. Поэтому и ходит он за клиентом, будто приклеенный, выжидает удобный момент. А этот самый момент никак не дается в руки.
Федоров остановился напротив почты.
Оленька! Будто подталкиваемый неожиданным чувством тоски и одиночества, Михаил вошел в операционный зал. Вызвать по межгороду? Нет, только не это, он может сорваться и завыть в трубку одиноким волком.
Ограничиться телеграммой.
Поршень пристроился рядом, тоже взял бланк, достал из внутреннего кармана ручку. Кому и что писать — неважно, главное следить за клиентом. Засядько мысленно зафиксировал адрес, который Федоров написал на бланке. На всякий случай, авось, пригодится. Не ему, конечно — после ликвидации офцерика он не собирается посылать телеграмм соболезнования — боссу.
Так— так, значит, Рига, Федоровой. Матери или жинке?
Написав адрес, Федоров надолго остановился. То, что он хотел сказать Оленьке, не укладывалось в скупое телеграфное сообщение. Повиниться, попросить прощения, сослаться на какую-нибудь психическую болезнь… То-есть, в очередной раз соврать… Нет, телеграммы он посылать не станет — сегодня же вечером напишет подробное письмо, в которое вложит душевную боль, одиночество, сознание вины… просьбу о помиловании.
