Сдвиг по фазе - Пирсон Кит А. (читаемые книги читать txt, fb2) 📗
— Понятное дело, она напугана, но я уговорю ее пойти со мной.
Великан откидывается на спинку стула и велит мне сесть.
— А теперь слушай, — невозмутимо продолжает он. — Вчера вечером я навел кое-какие справки. Поболтал о Кингсленде с десятком человек. Хочешь знать, что они рассказывали?
— Вообще-то не очень, но продолжайте.
— Все они советовали держаться от него подальше. У мужика репутация закачаешься.
— Что еще за репутация?
— Чела, на которого лучше не стучать. Среди прочих я обстоятельно поговорил с одним мужиком, что раньше держал забегаловку в Ист-Энде. Много лет назад, как-то вечерком к нему заявился Кингсленд и предложил услуги по страхованию.
— Он не произвел на меня впечатление человека, занимающегося законным бизнесом.
— Да какой законный бизнес, док, он тряс бабки за крышу. Мужик должен был отстегивать Кингсленду штуку в месяц, чтобы с его пабом ничего не случилось.
— Вымогательство?
— Именно. Судя по отзывам, Кингсленд держал целый район, и все ему платили. А потом наехал на наркоторговцев, всех их вымел и подмял торговлю под себя. Постепенно расширил деятельность по всему городу и натянул всех, кто стоял у него на пути.
— И вы верите этому бывшему владельцу паба?
— Еще бы мне ему не верить. Видел его жену. Наверное, когда-то была красоткой… Пока ее муж не отправился в полицию и не настучал на Кингсленда.
— И что произошло?
— Через два дня, по пути домой из игорного клуба, телку прямо на улице затолкали в машину. Три человека Кингсленда отвезли ее на заброшенный склад, где использовали ее лицо в качестве пепельницы. В больнице насчитали четырнадцать ожогов. У бедняги остались шрамы на всю жизнь.
— А Кингсленд? Полиция что-нибудь предприняла?
— Владелец паба забрал свое заявление о вымогательстве, а его жена не стала рассказывать фараонам, почему у нее лицо выглядит как подгоревшая пицца. И поверь мне, док, это далеко не худшая история о Кингсленде, что я услышал. Это гребаный псих.
Мне так и хочется схватиться за голову руками, однако на кухне вновь появляется Лия.
— Собралась, — сообщает она.
Беру ключи от фургона со стола, встаю и протягиваю их жене.
— Пожалуй, тебе лучше отправляться прямо сейчас.
— Позавтракать-то я хотя бы могу?
— Э-э…
— Давай, выноси свою задницу отсюда! — подключается Клемент. — Какой бы классной она ни была, нам нужно начинать готовить сюрприз.
— Раз такое дело, — краснеет Лия, — перехвачу что-нибудь по дороге.
Поскольку вмешательство сработало, я готов закрыть глаза на грубое замечание о заднице моей жены.
— Позвони, как доберешься.
— Позвоню, вот только я не совсем поняла насчет субботы. Мне же нужно отобрать товар… И как вы его довезете, если я забираю фургон?
— Одолжу тачку у знакомого, — отмахивается Клемент. — И я внимательно просмотрю твое барахло. Пупсик, все под контролем.
— Ладно. Спасибо вам.
На этой ноте я обнимаю ее за плечи.
— Я дам знать, когда будет безопасно вернуться.
— Безопасно?
— Ну, образно выражаясь. — Боюсь, смешок у меня получается несколько нервный. — Когда сюрприз будет готов.
— Жду не дождусь.
Целую Лию, и она выходит. Меня немедленно охватывает огромное облегчение, пускай и временное. Из прихожей доносится стук закрываемой двери, и я буквально падаю за стол.
— Все в порядке, док?
— Нет.
— Что думаешь делать-то?
— Так хотелось бы взять жену и убраться из этого клоачного города.
— Что же тебе мешает? Ты еще можешь догнать ее, если поторопишься.
— Мешает, Клемент, освобождение под обязательство явки. Даже если меня не найдет Кингсленд, полиция по-любому отыщет. Еще неизвестно, сколько у этого мерзавца женщин в очереди, чтобы оклеветать меня.
— М-да, как ни крути, а за яйца он тебя взял. Надо отдать должное мужику — знает, что делает.
— Извините, но у меня нет уважения к типу, который считает вполне нормальным брать все, что ему вздумается. Он просто кусок дерьма, позор рода человеческого!
— Вот это совсем другое дело. Тебе нужно как следует завестись.
— Ну заведусь, и дальше что? Вы только что рассказали, что мы имеем дело с каким-то королем преступного мира!
— Чуваки вроде Кингсленда приходят и уходят, — пожимает плечами великан. — Они не… Как же сказать-то…
— Они не вечные?
— Ага, вроде того.
— Клемент, это же не кино. У Кингсленда все доступные средства, а против него только я да вы. В реальной жизни аутсайдеры и хорошие парни побеждают редко.
— А кто сказал, что я хороший парень?
Свое заявление он подкрепляет холодным взглядом.
— Все равно, нас только двое.
— Именно, и одному из нас нечего терять. Встречал я типов вроде Кингсленда и раньше, и никогда не отступал. И хрена с два отступлю сейчас.
— И что же вы предлагаете?
— Для начала было бы неплохо позавтракать. На полный желудок мне лучше думается.
Уж не знаю, гостеприимный ли я хозяин или же просто лопух, но вчера вечером по дороге домой я купил бекон, яиц и буханку хлеба.
— Хорошо, — вздыхаю я, встаю из-за стола и достаю из холодильника бекон. Клемент, к моему удивлению, принимается наполнять чайник.
— И что вы делаете? — ворчу я.
— А как ты думаешь? Я заварю чай, а ты займись жрачкой.
— Хм, ладно.
— Тебе-то сделать?
— Да, пожалуйста.
Принимаюсь за жарку бекона. Великан хлопочет у стола, насвистывая мелодию, которая кажется мне смутно знакомой. Вот только название упорно не всплывает в памяти, и в конце концов я сдаюсь:
— Что это за песня?
— «Куин», «Безумная штучка по имени любовь».
— А, точно. Слышу, что-то знакомое, а вспомнить не могу.
— Любишь их?
— Не могу сказать, что хорошо знаком с их творчеством.
— А я вот только наверстываю… Вроде как пропустил их последние альбомы. Рядом с моей нынешней хатой есть секонд-хенд, и там толкают эти штуки, компакт-диски — слышал про такие?
— Слышал ли я про компакт-диски?
— Ага, офигенная вещь! Никакого тебе треска и шипения, и стоят всего фунт-другой.
— И вы только открыли для себя сиди? Только не говорите, что последние тридцать лет вы жили в амазонских джунглях!
— Просто я не поклонник современных технологий. Большинство из них бессмысленны. А в прошлом году один друг подарил мне музыкальный центр с проигрывателем для компакт-дисков. До этого у меня только и был, что дерьмовый маленький приемник.
— Щедрый жест друга, ничего не скажешь. А почему он «друг», в то время как остальных вы называете «корешами»?
— Потому что это была она.
— А, понимаю. Случайно, не Эмма?
Поскольку в списке контактов в телефоне великана содержится лишь одно имя, мое предположение практически безошибочное. И он действительно кивает.
— Вы были близки?
— Я не хочу говорить об этом.
И этот вот здоровенный мужчина едва заметно сникает — что, несомненно, говорит о многом. Можно предположить, например, что в прошлом у Клемента произошел болезненный разрыв с этой женщиной. Возможно даже, таковой отразился на его психическом состоянии, и прямо сейчас я жалею, что не переписал тогда номер Эммы.
Было бы интересно узнать ее мнение, раз уж она, очевидно, хорошо его знает. Остается надеяться, что мне еще выдастся случай заглянуть в его телефон. Если я не загремлю в тюрьму. Или не буду занят похоронами жены.
Клемент ставит кружки на стол и усаживается, а я разбиваю пару яиц на сковородку. Пока они жарятся, опускаю четыре ломтика хлеба в тостер. Готовка завтрака — занятие, конечно же, не бог весть какое ответственное, зато здорово помогает отвлечься.
Через пять минут я присоединяюсь к своему гостю за столом с двумя тарелками с беконом, яичницей и тостами.
— Класс. Спасибо.
Настоящий английский завтрак, однако, аппетита у меня отнюдь не пробуждает. Меня по-прежнему мутит от послания Кингсленда. Я вяло откусываю тост и двигаю свою тарелку Клементу.
