Южные Кресты - Кригер Борис (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
Две недели встреч с мамой пронеслись курьерским составом. Мама много хлопотала. Даже подавала просьбу на замену меры пресечения на домашнее заключение, хотя было непонятно, как это возможно осуществить в чужой стране, где у Сени не только не было никакого дома, но куда он так до сих пор и не был допущен официально. То есть законно он мог находиться в этой стране только в тюрьме или зале суда, ну и по дороге туда и обратно.
Мама пыталась всеми силами сократить пребывание Сени в тюрьме хоть на пару месяцев. Она почему-то совершенно не верила в успех апелляции. Сеня же не терял надежды. Он, наоборот, настроился бороться изо всех сил, и провал апелляции означал бы для него крушение всех надежд, а надежды на скорое освобождение, и главное, вера в торжество справедливости, помогали Сене выживать в кромешности тюремных буден.
Эти две недели были счастливыми! Свидания с мамой разрешали каждый день, и это было так здорово, несмотря на унижение клоунского костюма, который приходилось надевать каждый раз, этого комбинезона с молнией и замком сзади для предотвращения контрабанды. Перед облачением в него и после визита Сеня неукоснительно проходил личный досмотр, хотя сильно его не беспокоили, считая человеком благоразумным и внушающим доверие. Он, пытаясь следовать образу мысли своих тюремщиков, совершенно перестал препираться с охраной, и в их глазах начинал вступать на путь «исправления». То, что с нашей точки зрение показалось бы безвкусным лицемерием, было просто нормой жизни этих людей. Они свято верили в свою полезную, причем именно «исправительную» функцию. Сеня им подыгрывал, и они его не донимали, так, что он при желании мог бы внести и вынести слона.
Мама снимала квартиру у русских и, уезжая, договорилась с ними, что за определенную мзду мужчина будет навещать Сеню – не по доброте душевной, а «дружить» за деньги, подобно проститутке, берущей почасовую оплату за суррогат любви, но работать проституткой не для тела, а для души…
Приходящий мужик вместо любовных утех потчевал Сеню анекдотами да реалиями новозеландской иммигрантской жизни, до которой Сене, в общем, не было дела. Однако этот суррогат дружбы скрашивал его существование, потому что без еженедельных визитов в тюрьме – мрак. Нечего ждать, никаких свежих новостей… Просто начинаешь лезть на стены от отчаяния!
Говорили обо всем. Особенно Сеню развлекали местные анекдоты. И оплаченный мамой мужик специально собирал их для Сени всю неделю. Анекдоты сдабривались новозеландской спецификой…
Hовопpибывший иммигрант спрашивает у хозяйки съемной квартиры:
– Вы знаете, у нас на окнах два pяда сеток. Голову ломаю – для чего?
– Для того, чтобы вы могли спокойно спать пpи откpытых окнах.
Мелкая сетка пpедназначена для того, чтобы в комнату не могли пpоникнуть комаpы. А сетка покpупнее не пpопускает мух…
Сеня смеялся, потому что эта двойная сетка – было так по-новозеландски… «Тугодумные идиоты», – хихикал Вечнов, и у него становилось легче на душе.
Новозеландский альпинист, поднявшись на вершину, видит, как двое мужиков, на вид иностранцев, спрыгивают с крутой скалы, облетают вокруг и снова оказываются на вершине.
«Вот, – думает, – иммигранты дают!»
– Как это у вас получается? – спрашивает альпинист.
– А здесь очень сильные восходящие потоки воздуха, у любого получится. Сам можешь попробовать.
Альпинист прыгнул – и камнем полетел вниз. Один из «летунов», задумчиво глядя ему вслед, произносит:
– Слышь, архангел Гавриил, неважный у тебя все-таки характер…
Сеня смеялся до слез.
Однажды Вечнову досталось и другое «развлечение». Ему неожиданно принесли письмо без обратного адреса. Сеня был чрезвычайно удивлен, особенно оттого, что сразу узнал на конверте почерк своей жены! Первым движением Сени было изорвать письмо в клочья, не читая. Он легко вообразил, что это может быть за послание. В стиле: «Прости, дорогой, но с Осипом мне хорошо. Ты переломал мне и детям всю жизнь… но я все равно буду тебя вечно любить…» или подобная муть. Только этого Сене и не хватало. Он уже напряг пальцы, приготовившись порвать ненавистный конверт, но вдруг остановился.
«Все-таки это письмо проделало путь почти через весь земной шар. Может быть, у этой шлюхи хватило ума написать что-нибудь более дельное, чем обычная женская чушь», – подумал Семен и вскрыл конверт.
Его взгляд быстро забегал по строкам, пропуская слова и целые фразы. Он делал это чисто интуитивно, чтобы понять, содержит ли письмо что-либо ценное, или принесет ему еще больше страданий. С первых же строк Сеня понял, что он ничего не понимает в жизни…
Милый Сенечка, родненький ты мой!
Не знаю, дойдет ли это письмо до тебя, но я молю Бога, чтобы ты его получил. Произошло страшное! Со счета вашей компании пропало два миллиона. Осип решил, что это ты украл деньги, а про тюрьму все наплел, чтобы запутать следы. Он позвонил мне и стал угрожать похитить детей и убить их, если мы не отдадим деньги. Я стала умолять его образумиться и проверить, что ты действительно сидишь в тюрьме в этой проклятой Новой Зеландии. Но он дал мне сроку три дня. Я подумала, что он все-таки берет нас на пушку. Но за эти три дня случилось ужасное – вашего бухгалтера нашли мертвым в иерусалимском лесу. Полиция сказала, причина смерти – удар электричеством. Откуда электричество в лесу? Я сразу поняла – это Осип его убил. Теперь черед за нами. Я сразу собралась и, ничего никому не сказав, увезла детей. Я не могу написать тебе, где мы находимся, потому что письмо может каким-нибудь образом попасть не в те руки. Я даже отправила его с почтового отделения совсем в другом городе, чтобы запутать следы. Вот какая я у тебя стала конспираторша!
Сенечка, мне очень страшно, но нам обязательно нужно выжить. Прости меня за все, что я говорила тебе, я верю, что ты ни в чем не виноват. У меня такое чувство, что тебя подставили. Только я не могу себе представить, кто и как. И еще мне кажется, что это связано с этими двумя миллионами. Я вначале думала на Осипа, но он не стал бы рыскать по Израилю в поисках этих денег, если сам же их и украл… Ведь так?
Поскорее бы все это кончилось. Пожалуйста, если ты прочтешь это письмо, дай мне знак. Попроси по телефону маму поменять занавески в ее комнате. Если она это сделает, я буду знать, что ты получил от меня письмо. Тогда я продолжу писать.
Сенечка, миленький, я пристроилась, как смогла. Детей в школу не отправляю. Очень боюсь, что Осип нас найдет. Перебиваюсь случайными заработками. Нигде не свечусь со своими документами. Одна радость – больше не пью…
Прости меня, я не задумывалась, чем ты рисковал, добывая нам деньги на жизнь, а вот когда бухгалтера нашли мертвым и я поняла, какой зверь этот Осип, мне стало стыдно, что я тебя ругала. Чует мое сердце – они специально все подстроили, чтобы упечь тебя в тюрьму… А деньги прикарманить. Только вот кто, если не Осип?
Ради Бога, береги себя! Целую и обнимаю тебя тысячу раз!
«Вот так история! Ну и ну! – сказал себе Сеня, перечитав письмо три раза. – А я – козел… Что же я так плохо про нее подумал? Господи, Светочка, родная моя, прости меня…»
Сеня сразу отправился клянчить у пожирателя стэйков мобильный телефон и удивил маму своей просьбой поменять занавески. «Пожалуйста, сделай, как я прошу», – грубовато прервал он ее вопросы.
После разговора с матерью Сеня забился в облюбованный им угол в тюремном дворе у мусорного бачка. Он часто уходил туда, чтобы ему никто не мешал думать. Мусорный бачок служил ему чем-то вроде камина, ну, как у Шерлока Холмса.
