Адвокат под гипнозом - Борохова Наталья Евгеньевна (чтение книг txt) 📗
– Понимаю, и не боюсь этого, – твердо сказал он. – Деятельность психотерапевта сопряжена с определенным риском, и не всегда это опасность, грозящая нам от наших беспокойных пациентов. Нас часто тревожат органы следствия и суд. Поэтому я морально готов ответить на вопросы, касающиеся лечения мной пациентов. Я несу за это ответственность перед законом и совестью…
Дубровская вздохнула. В последнее время ей как-то не удавалось вести конструктивный диалог с людьми. Судя по тому, как трясло сейчас доктора Левицкого, дружбы с ним ей не видать как своих ушей.
– Но я вам все же скажу! – Психиатр просто извергал гнев. – Вы не там ищите. Конечно, проще всего обвинить во всем доктора, но постарайтесь взглянуть на проблему под другим углом. Да, Кристина несколько раз посещала мои сеансы. Совсем недавно я заметил ухудшение ее внешнего вида и самочувствия, но не понял тогда, что всему виной наркотики! Должно быть, это непростительно для врача, ведь я списывал все на стресс. Потом Каменева исчезла. Я не знал, каковы ее дела, поскольку мое лечение основано на добровольном обращении ко мне пациента. У меня не психиатрическая клиника, не режимное учреждение, куда я могу доставлять больных помимо их воли! Кристина не обращалась ко мне, значит, не нуждалась в моих услугах. Значит, именно в это время она подобрала для себя альтернативный путь – наркотики!
– Психотропные вещества, – поправила Лиза.
– Это всего лишь один из видов наркотических средств, – заметил доктор. – Так что вопросы задавайте ей, а не мне.
– Когда у вас в последний раз была Кристина?
Доктор посмотрел на нее недовольно, но все же полез в свои записи.
– Четыре недели назад, – сказал он. – Она посетила групповой сеанс и во всеуслышание объявила, что в дальнейшем лечении не нуждается.
– О, это тот сеанс, на котором все сидят в масках? – спросила она, проявив не вовремя любопытство. – А можно побеседовать с вашими пациентами? Я могла бы очень деликатно расспросить…
– Это не позволено. Я гарантирую конфиденциальность, – строго сказал доктор, прячась за эффектное слово, как за броню. – Кроме того, деликатность – не самое сильное ваше качество. Вы способны довести некоторых из них до приступа неконтролируемой агрессии. – «Как меня!» – хотелось добавить ему, но он не привык ставить себя на одну плоскость со своими пациентами. – Предупреждаю, что в следующий раз я буду беседовать с вами только в присутствии моего адвоката!
«Ого, как официально», – подумала Елизавета с грустью. Как хорошо, что психотерапевт не знал, что уделять докучливой гостье время ему было вовсе не обязательно. Адвокат беседует с людьми только с их согласия. А согласия у него она спросить забыла.
В общем, с Левицким они простились холодно. Не в пример ему, Мариночка проводила Елизавету поклонами и пожеланиями удачи.
«Удача мне понадобится», – согласилась с ней адвокат…
Глава 17
Дубровская в сопровождении Мухолова появилась в палате Кристины после тихого часа. Девушку уже перевели из реанимации в обычную палату, но сейчас ее спальное место представляло собой хитроумную конструкцию, к которой крепились нога и рука пациентки. Ее лицо напоминало палитру художника, где были представлены самые разнообразные цвета – от фиолетово-лиловых оттенков, разбавленных желтыми пятнами, до контрастных бурых и черных траурных тонов.
– Ты выглядишь значительно лучше, – соврала Дубровская.
– Лучше чего? – спросила Кристина, и лицо ее исказилось. – У меня сломаны конечности и несколько ребер, сотрясение мозга, порваны связки. Сестры не дают мне даже зеркало. Скажите, что у меня с лицом?
– Все на месте, – сообщила Дубровская. – В смысле, все, как у людей. Два глаза, нос, рот. В общем, как было. Ну, может быть, несколько изменился цвет. Но я думаю, это как раз поправимо.
Кристина уставилась на следователя, словно желая проверить искренность слов своего адвоката на представителе сильного пола. Мухолов крякнул и отвел взгляд.
– Да… уж, – пробормотал он.
На глаза у девушки набежали слезы. Ее страдание было таким искренним, что не выдержал даже следователь.
– Умеете же вы успокаивать! – в сердцах отозвался он. – Чему вас, адвокатов, только учат? Где ваше хваленое красноречие?
И, видимо, желая преподать Дубровской урок, он приветливо улыбнулся и погладил страдалицу по голове.
– Все беды – от неправильного отношения к жизни. Во всем нужно искать хорошее. Вот, например, ваше состояние…
– И что же замечательного есть в моем состоянии? – язвительно заметила Кристина.
– Вы живы, а это главное.
Девушка презрительно фыркнула, должно быть, так и не оценив всю прелесть существования на земле.
– У вас сломана нога и рука, причем в нескольких местах, и это, в своем роде, тоже замечательно, – продолжал «утешитель».
– Вы шутите?! – возмущенно воскликнула Кристина.
– Отнюдь, – сообщил следователь голосом доброго ангела. – Адвокат не даст соврать, что, если бы не это обстоятельство, вы давно уже сидели бы в изоляторе временного содержания среди грязных, вонючих преступниц. Здесь же тепло и светло, дают кушать вовсе не тюремную баланду, а в окошко вы видите солнце.
Пациентка изменилась в лице. Насколько, конечно, это возможно в ее состоянии. Она взглянула на сыщика так, словно он открывал ей ворота в преисподнюю.
– Кто вы? – Ее шепот казался бестелесным.
– Следователь Коротков, – продолжал улыбаться он. – Я собираюсь предъявить вам обвинение в хранении психотропного вещества, название которого вы прочтете на этой бумажке.
Он, словно фокусник, взмахнул рукой и представил глазам удивленной публики постановление, написанное на форменном бланке.
– Я ничего не понимаю, – пробормотала Кристина, ища поддержки у своего адвоката. Та только растерянно пожимала плечами. – Конечно, мне что-то говорили врачи, но я не придала этому значения. Что еще за напасть? Меня считают преступницей? Я не хочу в тюрьму. Я ни в чем не виновата.
– Вот видите! – обрадовался следователь, глядя на Дубровскую. – Мне кажется, ей уже лучше. Главное – она начинает ценить жизнь и свободу. Скоро из ее головы вылетит вся дурь. И в прямом, и в переносном смысле.
Коротков рассмеялся над случайным каламбуром. Дубровская только покачала головой.
– Позвольте мне переговорить с моей клиенткой до начала допроса, – попросила она. – Закон мне это позволяет.
– Но если закон вам это позволяет, не нахожу причины для того, чтобы вам это запрещать! – отозвался сыщик. – Пойду ознакомлюсь с больничным буфетом…
– Елизавета Германовна, – произнесла Кристина, как только они остались одни. – Что это было? Скажите, что у меня сон, бред, галлюцинации, последствия наркоза, все, что угодно!
Дубровская тоже не возражала сейчас оказаться во сне. Но, к сожалению, абсурдная бумага с грозным заголовком: «Постановление о привлечении в качестве обвиняемого» была страшной реальностью.
– Но почему? Ради всего святого, почему? – вопрошала девушка. – Что я сделала не так?
– Кристина, ты принимала наркотики? – спросила Елизавета, глядя прямо ей в глаза. – Не стоит сейчас изворачиваться и юлить, ведь я – твой адвокат. Мне нужно тебя защищать, а это будет сделать затруднительно, если ты будешь неискренна.
– Но я не понимаю, о чем речь!
Дубровская вздохнула. Похоже, тяжелый случай.
– Кристина, в твоей сумочке обнаружили флакон с таблетками. Что это за средство?
– Самое обычное лекарство. Что-то успокаивающее. Названия я не помню.
– Откуда у тебя оно появилось? Где ты его приобрела?
– Мне его дал доктор Левицкий, – простодушно сообщила девушка. Но Елизавете слишком хорошо было известно, что за этой наивной простотой скрывается изворотливость и ложь.
Вот еще почему она не любила защищать наркоманов. Их мозги настолько затуманены опасным зельем, что вести с ними какие-то переговоры относительно плана защиты – занятие бесполезное. Они или молчали, или врали невпопад, путались в показаниях, не могли запомнить даже самые простые наставления адвоката. Кристина, девушка из хорошей семьи, умница и красавица, похоже, тоже превратилась в слабое, безвольное существо, способное навести напраслину на любого. Сегодня она говорит, что ее снабжал наркотиками психотерапевт, завтра скажет, что преступную посылку подкинул ей адвокат.
