Оскар за убойную роль - Литвиновы Анна и Сергей (бесплатные книги полный формат txt) 📗
– Но прежде, – подхватил второй, – мы с тобой сами за брата рассчитаемся. Ох и повеселимся! – Он с удовольствием рассмотрел свои крепкие мужицкие кулаки.
– Я все поняла, – торопливо сказала Татьяна. – Я достану деньги. Только можно один вопрос? Это вы взорвали мою машину?
Братья замерли.
– Машину? – слегка растерянно переспросил первый.
А второй нахмурился:
– Ты что, курица, несешь?!
И опять замахнулся бить.
– Пожалуйста, не трогайте! – взмолилась Татьяна. – Я же просто спросила!.. – Она всхлипнула и добавила: – Моя машина… ну, та самая… вчера утром взорвалась. Вот я и подумала, что это, может быть, вы?..
– Больно нужно, – лживо хмыкнул второй брат. И назидательно изрек: – Это, видно, бог тебя, засранку, покарал.
– Тогда еще вопрос, – не сдавалась Таня. – А вы в милицию не заявляли?
– Тебе-то какая разница? – пожал плечами первый брат – тот, который тупой.
– Очень большая, – твердо сказала Татьяна. – Я за что двадцать штук плачу? За то, чтобы дело замять.
– Двадцать штук ты за ущерб платишь. И на лечение, – буркнул второй.
– Ну уж нет! – взвилась Таня, тут же забыв, что решила быть с ними кроткой. – Я вам – двадцать косых, а вы на меня еще и ментов нашлете?! Нет, тогда не катит. Раз дело в суд – тогда сколько суд присудит, столько и буду платить.
– Что ты сказала? – Более горячий из братьев уже занес руку для нового удара, однако второй, здравомыслящий, его остановил.
– Ладно, лапочка, не ершись. Не заявляли мы. И заявлять не будем, раз ты Витьке отбашляешь. Он тебе даже бумагу даст – напишет, что не в претензии…
– Конструктивно, – оценила Татьяна. – Тогда еще вопрос. Последний. Откуда вы узнали? Ну, о том, что ваш брат в аварию попал?
Братья переглянулись. Тупой, кажется, изготовился сказать очередную грубость, но разумный сделал предостерегающий жест и спокойно ответил:
– Мы братика позавчера вечером в гости ждали. Он обещал, что к восьми придет, а времени девять, десять, одиннадцать – его нет и нет… Вот мы и заволновались, стали больницы обзванивать… и под утро нашли его, бедолагу…
«Не сходится, – быстро подумала Таня. – Брата-то они, может, и нашли – в больнице, – но как узнали, что именно я его на машине сбила? Виктор без сознания, сам рассказать не мог, а кроме него кто знает? Кирилл? Охранники на больничном КПП? Но Кирилл обещал, что они вроде будут молчать… Нет, как-то все неубедительно…»
– Ладно, крошка, – между тем подытожил второй брат. – Обо всем мы с тобой договорились, все вопросы ты нам задала. Так что можешь отваливать.
– Иди, собирай бабло, – подхватил первый. И угрожающе добавил: – А мы тебе позванивать будем. Чтобы узнать, как у тебя дела двигаются. Приятно было познакомиться. Оревуар!
Чистильщик, которого Валерию Петровичу порекомендовал Олег Николаевич, его куратор и друг из Конторы, оказался совсем молодым парнем – лет, наверное, двадцати трех. «Похоже, лейтенантик, – подумалось полковнику Ходасевичу, – год или два как из училища вылупился». Он с завистью и сожалением о своих ушедших годах смотрел на румяного парня, пышущего молодостью и здоровьем.
Сперва Ходасевич, верный своей привычке, чуть не насильно усадил отнекивающегося лейтенантика за стол и накормил. (Сегодня у Валерия Петровича был восточный день – с утра пораньше он приготовил суп пити и мусаху из баклажан.) И только после того, как они выпили кофе по-турецки с пахлавой, позволил чистильщику приступить к работе.
Мальчишка достал из кейса оборудование и бодро спросил:
– С чего начинать будем, Валерий Петрович?
Ходасевич откликнулся:
– Давай прямо отсюда, с кухни. – Чуть не добавил: «Я здесь три четверти своего времени провожу», но спохватился, прикусил язык. Что-то он подразмягчел на пенсии, расслабился. Подзабыл одну из заповедей комитетчика: никому и никогда не выдавать никакой лишней информации. Вместо этого Ходасевич сделал знак мальчишке: не надо, мол, комментировать свои собственные действия. Паренек понимающе покивал.
Чистильщик вдел в уши наушники и небольшим – величиной со спичечный коробок – приборчиком с антенной проверил сперва телефон, затем люстру. Потом – микроволновую печь и холодильник. Чтобы не вызывать подозрений у тех, кто, возможно, сейчас слушал их, Валерий Петрович завел с парнем разговор о футболе. Оказалось, что тот, естественно, разочарован игрой нашей сборной, а среди клубов (что очень странно для сотрудника Комитета!) болеет за ЦСКА.
Лейтенант сделал знак: мол, в электрических приборах все чисто. Валерий Петрович кивнул. Тогда чистильщик принялся исследовать кухню по периметру – сосредоточенно, от потолка до пола, сверху вниз, при этом двигаясь от входной двери справа налево.
Валерий Петрович закурил свою любимую «Яву». Полуприкрыл глаза, откинулся на диванчике. После сытной еды его клонило в сон. «Что-то я совсем стал вялый», – с досадой подумал он. По контрасту с румяным лейтенантиком Ходасевич особенно остро почувствовал собственную старость. Странно, но он даже рядом с Татьяной никогда не ощущал себя стариком: наверно, потому, что падчерица, несмотря на ее экстравагантные выходки, все-таки была взрослым, а порой даже мудрым человеком. А когда рядом совсем юный, наивный и азартный парень, поневоле чувствуешь себя, как говорит Танюшка, «антиквариатом»… Груз всех его почти шестидесяти лет вдруг надавил на полковника, лег на плечи.
«Есть!» – вдруг сделал жест лейтенантик. Его лицо осветилось молодой улыбкой: не зря, мол, я старался.
Он водил антеннкой рядом с висящей на стене фотографией, на которой были изображены молодой Ходасевич в обнимку с Юлией Николаевной и маленькой Таней.
– Что? – одними губами спросил Валерий Петрович. Странно, но он ничуть не удивился. В этот момент он понял, что скорее удивился бы, если б в его квартире ничего не нашлось.
Парнишка сделал жест, означавший: «Сейчас посмотрим».
Ходасевич устало прикрыл глаза.
«На старости лет я опять дослужился до «жучка», – подумал он.
– Ну, и какие, ты думаешь, – проговорил он вслух, – у твоего ЦСКА шансы в нынешнем сезоне?
Валерию Петровичу почему-то хотелось наладить неформальный контакт с чистильщиком. Чем-то, несмотря на всю разность специальностей, парень напоминал ему самого себя в юности.
– А это мы посмотрим, – проговорил мальчишка и со значением добавил: – По специализированному каналу телевидения.
А сам в этот момент дал жестом понять Ходасевичу: его находка – это не обычный «жучок», а видеокамера скрытого наблюдения!
– Да, они кого угодно могут удивить, – пробормотал Валерий Петрович, имея в виду одновременно и армейцев, и (в подводной части их разговора) людей, установивших на его кухне видеооборудование. Ничего себе!
– Кто, интересно, в наше-то время футбол по телику смотрит? – процедил сквозь зубы лейтенантик, изучая своим детектором камеру. Он легко подхватил игру Ходасевича, и его слова опять имели двойной смысл: и непосредственный, футбольный, и скрытый, относящийся к его находке. Впрочем, имело ли смысл теперь шифроваться? Ведь камера, наверное, записала манипуляции молодого чистильщика…
– Есть, наверное, отдельные любители зрелищ, – проговорил полковник.
Чистильщик громко ответствовал:
– Мне одно хотелось бы знать: насколько армейцы стабильны? По-моему, они могут срезаться в любом матче. – Сам он в этот момент вопросительно показал руками полковнику: ликвидировать, мол, видеокамеру или нет?
Ходасевич сделал жест: ни в коем случае. Вероятнее всего, камера записала, как ее обнаружили, но оставался крошечный шанс, что эту запись ее хозяева (кто бы они ни были) посмотрят невнимательно.
Спустя час полковник и чистильщик вышли на улицу. Результаты осмотра квартиры Ходасевича удивили их обоих. Кроме видеокамеры на кухне, нашлась еще одна, точно такая же. Оказалось, что она установлена в комнате.
