Бедняга Смоллбон - Гилберт Майкл (книги полностью .txt) 📗

Однако это все оставляло нерешенным вопрос, откуда Абель Хорниман эти деньги взял. Что одолжил – это почти наверняка, но под что?

VIII

– Что-то сегодня вечером вы задумчивый, Генри, – заметил лысый.

– Заботы одолели, – признался Боун.

– Проблемы?

– Именно, – кивнул Боун. – Проблемы. Что тут у нас сегодня?

– Отличный товар. Отличный бизнес. – Лысый по-хозяйски обвел рукой темный склад. – Тут такое виски, что только глянешь – и готов.

– Где мы расположимся?

– Там, – лысый отвел его в какую-то хибарку прямо напротив главного склада. – Газовое отопление и газовая плитка, чтобы разогреть ужин. Полный комфорт.

– Отлично, – согласился Боун. – Какова программа?

– Обход десять минут каждый час. Будем сменяться. Восемь минут, чтобы обойти вокруг, и две минуты – резерв. Если за десять минут не вернешься – все ясно.

– Ладно, – согласился Боун.

Оперев стул о стену под удобным углом, вернулся к предыдущим мыслям. По счастью, лысый был неразговорчив и в комнате установилась тишина, нарушаемая только шипением газа и тиканьем зеленых с золотом часов в углу.

Залог-ипотека-продажа заложенного имущества – поручительство. Как кто-то может заложить то, чего нет? Так звучал главный вопрос, который из всего этого вытекал. Какое поручительство мог предложить Абель?

«Это должен был быть солидный залог, – думал Генри, – если платил лишь три с половиной процента. При таких процентах никто рисковать не будет.»

Эти вопросы продолжали его преследовать, когда в половине четвертого он вышел на обход меж бочек и коробок под ярким светом сильных ламп. Не оставляли его, когда он проверял автоматическую сторожевую систему на стальных шторах обоих въездов, и все ещё были далеко от решения, когда он возвращался к лысому, который приготовил очередную из бесконечной серии чашек чая.

Боун спросил:

– Как человек может взять в долг под что-то, чего нет?

– Откуда мне знать, – отмахнулся лысый. – Я в долг не даю.

Боун почувствовал, что впадает в состояние душевной исчерпанности и пустоты. Достал потрепанный томик «Откровенного собеседника» и скоро его уже унес мощный поток прозы Хейзлита.

Краем глаза он заметил, как лысый вышел, и отметил, что уже полпятого.

«По небу несутся облака, то наводя на мысль, то сбивая; гипотеза за гипотезой выплывают из глубины мозга, только не как стройная сеть паутины – легкая и прочная, выстроенная и во зло, и на пользу, а скорее как летающая бабьим летом паутинка, уносимая ветром воображения.»

– Легкая и прочная, – повторил Боун, – выстроенная во зло и на пользу. Какая прелесть!

Тут он заметил, что лысый ещё не вернулся, и что стрелки на часах показывают почти без четверти пять.

– Гром меня разрази, – выругался Боун с неприятным предчувствием. Это мне не нравится.

Сунув книгу в карман, наклонил стул вперед, чтобы в зеркале над камином видеть дверь. Ногой нащупал скрытую кнопку.

Двери открылись и вошел молодой человек.

– «Все они на одно лицо, – подумал Боун. – Здоровые, мускулистые, морды как у боксеров. Черные волосы, белый шелковый шарф на шее, старая форма.»

Пистолет он держал в руке так, словно умел с ним обращаться.

Боун дал ему сделать три шага и нажал ногой кнопку. Стальная штора опустилась перед дверью и с глухим стуком села на порог. Боун осторожно встал и со смешной важностью сказал:

– Подумайте, прежде чем совершите какую-нибудь глупость. Надеюсь, вы не хотите, чтобы полиция нашла вас здесь с трупом.

– А ну-ка открывайте! – рявкнул парень.

– Не выйдет, – заверил его Боун. – Открыть я не могу. Вот кнопка, можете попробовать сами. Работает она только в одну сторону – чтоб опустить штору. Открыть ту можно только снаружи, специальным ключом, когда сюда прибудет полиция.

– Если доберется, – ухмыльнулся парень.

– Это мы скоро выясним, – заметил Боун. – Кнопка заодно включает сигнал тревоги на Клак Лейн и Бишопсгейт и запирает наружные двери. Патрульная машина будет здесь минуты через три. Ваши приятели тоже в ловушке.

– Техника – замечательная вещь, – признал парень.

Боун решил, что все в порядке, и сел.

– Поэтому я вас с удовольствием кокну, – сказал парень.

– Но вам-то это не поможет, вам не кажется? – спросил Боун. – Могу я вам чем-то помочь?

– Да уж пожалуйста, – сказал парень.

Боун подошел к окну с с толстой решеткой и выставил стекло. Парень приблизился вплотную.

– Я не собираюсь убеждать вас, что здесь можно выбраться наружу, заметил Боун. – Но случайно я знаю, что там внизу – канава, скорее даже бывший канал, а в нем на шесть футов воды и Бог весть сколько футов грязи.

– Благодарю, – протянул парень. Просунул пистолет сквозь решетку и когда та исчезла во тьме, раздался мягкий плеск.

– Он не заряжен. Но все равно это очень любезно с вашей стороны. Могу я как-нибудь отблагодарить вас?

– Ну, – задумался Боун, – возможно, вы могли бы ответить на вопрос, над которым я ломаю голову. Как может человек одолжить деньги под что-то, чего нет?

Парень задумался только на миг.

– Ну, это ерунда, – сказал он. – Просто заложить дважды одно и то же. Простейший трюк. Папаша мой проделывал это с запонками, отличный был номер. А, вот и наши приятели в синем. Напомните мне как-нибудь, я поясню вам, как это делается.

Когда в половине шестого Боун шагал домой, ответ предстал перед ним во всей своей потрясающей и прекрасной простоте.

– Заложить одно и то же дважды.

Боун лег в постель и впервые за многие годы проспал три часа подряд…

13. Пятница

ДОВОЛЬНО СОМНИТЕЛЬНАЯ ЗАКЛАДНАЯ

I

Пятница выдалась не из легких.

Первые её часы Боун провел внизу в подвале. Там было царство сержанта Коккерила, и как и все, имевшее отношение к сержанту, отличалось аккуратностью и разумной практичностью.

Договоры и письма, которые в нормальной адвокатской конторе валяются в беспорядочных кипах, кое-как перевязанных красной бечевкой, тут были подшиты в пластиковые или картонные папки; те стояли на шиферных полках по правой стороне. Позади, в двух шагах по правую руку, помещались регистраторы: книга завещаний, книга залогов и книга контрактов. Эту-то книгу Боун и листал.

– Вы ищете какой-то конкретный договор, мистер Боун? – поинтересовался сержант Коккерил.

– Да нет, скорее я примерно знаю, что ищу, но не знаю точно, что именно. Зато наверняка узнаю, когда найду, знаете, как это бывает.

– Возможно, вам стоит заглянуть в реестр, – заметил сержант Коккерил. – Там все контракты зарегистрированы по именам клиентов, со ссылками на имена участников с другой стороны.

– Да, пожалуй это поможет, – согласился Боун. – Я знаю, что там должен значиться Абель Хорниман.

При этих словах сержант Коккерил вздернул голову, но ничего не сказал.

Боун перестал шуршать бумагами, и в помещении за толстыми дверьми в восемь дюймов стало тихо, как в могиле.

– Вы его очень любили, правда? – спросил Боун.

Сержант не пытался делать вид, что не понимает.

– Да, – подтвердил он. – Знал его тридцать лет. С ним хорошо работалось. И человек он был прекрасный.

Это звучало уже знакомо, и немного подумав, Боун вспомнил, что примерно так же высказалась и мисс Корнель.

– В Первую мировую я был его ординарцем, – продолжал сержант Коккерил. – Вы удивлены? Вы-то не знаете, что мистер Хорниман был на французском фронте в пехоте. Он для подобных приключений был уже староват, но слышать ничего не хотел. Но, к счастью для него, как я всегда говорил, заполучил там тяжелый ревматизм и ко всему ещё воспаление легких. Все от морозов и сырости. И это его чуть не погубило. Но в то же время и спасло. Его комиссовали и уволили из армии. Все так жалели, когда он ушел. Да, это был прекрасный человек.