Дамам на все наплевать - Чейни Питер (мир бесплатных книг TXT) 📗
— Вы — самые низкие подлецы, которых мне когда-либо приходилось встречать, — продолжал я. — Но я хочу вас кое в чем просветить. Я еще не встречал на свете ни одного мошенника, который не считал бы себя слишком умным. И именно поэтому они всегда попадаются. То же самое произошло и с вами. А ваши подельники Лэнгтон Бэрдль, Мэри Дубинэ, горничная Генриетты, и ночной сторож Джеймс Фаргал такие же ослы, как и вы сами. Собственно, они-то и выдали вас. Может быть, вы хотите знать, каким образом? Пожалуйста, сейчас я вам все расскажу.
Вы помните, как я вызывал вас в полицейское управление Палм Спрингс в тот вечер, когда допрашивал Генриетту относительно того, в какой одежде она была вечером 12 января? Ты, очевидно, помнишь, Фернандес, что я показал тебе описание одежды и сказал, что я собираюсь послать его в Нью-Йорк. Если Мария Дубинэ и Джон Фаргал опознают эту одежду, то это явится для меня доказательством того, что женщина, сидевшая в машине Грэнворта Эймса, была Генриетта. Ты помнишь это?
Ну так вот, я тогда не сказал вам, ребята, одной небольшой детали. Я не сказал вам, что изменил кое-что в этом списке, так сказать, внес в него некоторые поправки. Это была уже не та одежда, о которой говорила мне Генриетта. В тот вечер на ней было пальто из черного персидского каракуля и такая же шапочка, а в списке, который я показал тебе и послал в Нью-Йорк, было написано, что на ней была коричневая кожаная шляпка и шубка из ондатры.
И эти сопляки — Мэри Дубинэ и ночной сторож — попали в мою ловушку. Оба подтвердили, что именно так была одета Генриетта вечером 12 января, когда был убит Грэнворт Эймс. И этого для меня было вполне достаточно. Этим они все сказали. Значит, в тот вечер в машине была не Генриетта, а другая женщина, а именно ваша очаровательная подружка Полетта Бенито! И мне стало ясно, что все вы — одна шайка. Именно ты сообщил своим нью-йоркским дружкам, что им следует говорить насчет одежды Генриетты. Ну, как вам это нравится?
Они ничего не ответили.
Перейра застонал и начал рыдать. Он почему-то буквально обливался потом. Кажется, он вполне созрел и можно было приниматься за него. Я подошел к столу, налил большой стакан виски и подал его Перейре.
— Ну-ка, выпей это, старина, — сказал я. — Пока у тебя еще есть возможность выпить. Думаю, что перед тем, как поджарить тебя на электрическом стуле, тебе вряд ли поднесут стаканчик.
Он умоляюще взглянул на меня.
— Сеньор, меня не за что поджаривать. Я ничего не сделал. Я никого не убивал.
— Слушай, парень, — сказал я ему. — По-моему, ты достаточно умен, чтобы понять, в какое неприятное положение ты попал. И если ты действительно неглуп, то можешь максимально облегчить свою судьбу. Сейчас меня не интересуют фальшивые облигации. Я знаю, что они были напечатаны здесь, и вообще мне о них все известно. В настоящий момент меня интересует другое.
Кто-то из вас двоих убил Джереми Сэйджерса, и, по-моему, я знаю, кто это сделал. Я догадался. Ну, так вот. Парня, который убил его, конечно, поджарят, а второй может оказаться более удачливым и может отделаться
сроком от пяти до двадцати лет лишь за соучастие в печатании фальшивых бумаг.
Я сделал паузу, закурил сигарету и дал возможность этим парням переварить мои слова. Потом продолжал:
— Так вот, ребята, вы должны решить, кто из вас будет за что отвечать. Если один из вас донесет на другого, это будет о'кей! В противном случае я вас обоих арестую по обвинению в убийстве Сэйджерса, и, если суду не понравятся ваши морды, он может решить, что посадить на электрический стул нужно обоих. Но предупреждаю. Один из вас может избегнуть этой участи. Поэтому вот вам мой совет. Подумайте хорошенько, вспомните, кто именно из вас убил Сэйджерса, и, между прочим, имейте в виду, что суд вполне может за одно это убийство решить поджарить сразу две задницы.
Фернандес продолжал раскачиваться на задних ножках стула. Поглядев на меня, он презрительно фыркнул.
Но Перейра чувствовал себя не так хорошо. Он еще больше вспотел, руки у него тряслись. Думаю, что через минуту другую он расколется. И я оказался прав. Не прошло и минуты, как он заговорил.
— Я никогда никого не убивал, сеньор, — начал он. — Я никогда в жизни никого не убивал, никогда в жизни. У меня в руках никогда не было оружия. Я говорю истинную правду. Я не убивал Сэйджерса.
— Значит, ты не убивал его? — спросил я. — Что ж, отлично, Перейра. А теперь послушай меня. Сейчас говорить буду я, а от тебя требуется только одно, произносить слово «да», если я буду говорить правильно, а после этого в полицейском управлении Палм Спрингса ты подпишешь свои показания.
Я бросил окурок, подошел к маленькому столику и налил себе стакан виски. Я был очень доволен тем, как идет дело. Пожалуй, если и дальше так пойдет, то я через пару часов все закончу. Я снова сел и закурил сигарету.
— Вот какое дело, Перейра, — начал я. — Когда меня назначили расследовать дело о фальшивых облигациях, то я побывал у Лэнгтона Бэрдля в Нью-Йорке, и, вероятно, он немедленно же сообщил вам, что федеральные власти занялись этим делом. Но он известил вас не только об этом. Он где-то нашел мою фотографию в газете и вырезал ее. Эту фотографию я нашел в мусорном ящике в кладовой за баром, где в холодильнике был спрятан труп Сэйджерса. Сбоку на фотографии было напи— сано: «Вот этот парень». Бэрдль послал ее сюда Фернандесу, чтобы, как только я сюда приеду, вы бы знали, кто я такой.
О'кей! Я приехал сюда в полной уверенности, что меня здесь никто не знает. Затем мы разыграли здесь с Сэйджерсом сцену, чтобы дать ему возможность сообщить мне все сведения, которые ему удалось здесь собрать. А вы все знали. Вы знали и кто я такой, и что Сэйджерс работает на меня.
В тот вечер вы рано закрыли свой ресторан, Сэйджерс подошел к Перейре и сказал то, что я ему велел, будто какой-то парень в Мексике оставил ему наследство, поэтому он должен уволиться и поехать за ним в Ариспе. Он попрощался с вами, вышел из комнаты, прошел по балкону и стал спускаться по лестнице. И тут Фернандес решил, что Сэйджерс может слишком много знать и поэтому его надо убрать. Сначала он выстрелил ему в ногу. Сэйджерс упал на ступеньке, и Фернандес сделал еще два выстрела, но и этими выстрелами он не прикончил Сэйджерса. Тогда он подошел к нему ближе и выстрелил в упор. Только после этого Сэйджерс умер. Тогда Фернандес нагнулся и потянул его за серебряный шнурок. Тесемка оборвалась. Потом я нашел ее на одной из ступенек лестницы. Тем временем Фернандес взвалил Сэйджерса на плечи, оттащил его к холодильнику и спрятал его в нем.
Я сделал паузу и посмотрел на Перейру. Тот заливался горючими слезами.
— Ну, парень, правильно ли я говорю?
Он не мог выговорить ни слова, только утвердительно кивнул головой. Фернандес зло посмотрел на него.
— Ты, олух, лучше помолчи. Ты сам не понимаешь, что здесь происходит. Этот проклятый легавый заставит тебя сказать то, что ему нужно.
— Послушай, Фернандес, — обратился я к нему. — Мне бы не хотелось поступать с тобой слишком жестоко. Но вспомни, мы с тобой уже сталкивались один раз, и я тебе пообещал, что, если ты еще раз встанешь на моем пути, тебе не поздоровится. Так что лучше заткни свою глотку и помолчи, как убитый.
О'кей! Перейра, — продолжал я, обращаясь к нему, — значит, Фернандес убил Сейджерса. Значит, так. А теперь скажи мне ты, Фернандес, поскольку жаждешь поговорить, скажи-ка мне, где ты закопал его труп?
— Ерунда, — сказал Фернандес, — я не собираюсь ничего говорить тебе, не дождешься от меня ни слова. И вообще я не понимаю, о чем тут речь. Я не буду тебе отвечать до тех пор, пока не вызову своего адвоката.
Я рассмеялся.
— Вы, ребята, меня прямо-таки с ума сведете с вашими адвокатами, — сквозь смех сказал я.
Наконец Перейра обрел дар речи.
— Я скажу вам правду, сеньор. Все, что вы говорили, — правильно. Это Фернандес убил Сэйджерса. Он считал, что Сэйджерс слишком много знает. Он похоронил его за гаражом. Я сам видел.
