Камень Януса - Гриффитс Элла (читать книги без сокращений .txt) 📗
Рут присела у стола и проверила автоответчик. Звонила мать: спрашивала, по-прежнему ли она собирается приехать к ней на выходные. Несмотря на то что Рут была в высшей степени обязательным и надежным человеком, мать постоянно ждала, что она в последнюю минуту изменит планы. Второй звонок был от подруги Шоны, которая трещала о своем женатом дружке Филе. А третий — от Макса Грея. Интересно.
«Привет, Рут. Просто хотел сказать, какое удовольствие мне доставил наш разговор. Думал о нашем трупе. Если не хватает черепа, это может свидетельствовать о том, что мы имеем дело с культом головы. Слышала о раскопках на холмах Лэнксхиллс в Винчестере? Там в римском захоронении обнаружили семь безголовых тел, в том числе детское. Похоже, мы имеем дело с чем-то подобным. В любом случае до скорой встречи».
Рут подумала, как странно иногда выражаются археологи. Кости, найденные под фундаментом римского дома, превратились в «наш труп» и невероятным образом связали ее и Макса. У обоих появилось чувство собственника и даже симпатии к костям. Но достаточно ли этого, чтобы Макс ей звонил и оставлял сообщение? Что он хотел? Обсудить обезглавленное тело или еще раз с ней поболтать?
Рут вздохнула. Слишком это сложно для нее. А кроме того, ее голова была занята другими мыслями. Завтра ей предстояло ехать в Лондон сообщить матери, что она беременна.
— Таким образом, вы можете судить, что мы занимаемся тремя ключевыми объектами в самом сердце Нориджа. Старым кожевенным заводом, кинотеатром «Одеон» и заброшенным домом на Вулмаркет-стрит.
— На Вулмаркет-стрит, — кивнул Уитклифф. — Он когда-то был детским приютом?
— Да, — произнес Эдвард Спенс, намазывая масло на булочку. — Так вы, Джерри, из Нориджа.
Это многое объясняет, подумал Нельсон. Сам он вырос в Блэкпуле и, если бы не Мишель и дочери, бросился бы туда без оглядки. Это была идея Мишель, чтобы он поступил на работу в графстве Норфолк, и в глубине души он до сих пор обижался на нее за это. Дочери не любили Блэкпул: по их мнению, там смешно говорят, а ужинают в пять часов. И холодно им там, хотя северные девчонки круглый год ходят в мини-юбках.
Они уже находились в «банкетном» зале. Жареную свинину закамуфлировали под молочного поросенка. Мишель почти не притронулась к своей порции — выставлялась перед соседом — придурком в красной рубашке и нелепых очках по имени Лео. Соседка Нельсона, величественная женщина в синем платье, совершенно не обращала на него внимания, и ему не оставалось ничего иного как слушать бесконечные речи Эдварда Спенса о его торговых делах.
— Это семейная компания, — говорил тот. — Основана отцом, Родериком Спенсом. Точнее, сэром Родериком, поскольку его произвели в рыцарское звание за заслуги в строительных делах. Папе положено отдыхать, но он каждый день приходит в контору и пытается меня учить, как вести дела. Например, он возражает, чтобы я занимался объектом на Вулмаркет-стрит, хотя это превосходная недвижимость. — Эдвард громко рассмеялся.
— Гарри!
Нельсон сообразил, что его зовет жена, очаровательно поблескивая глазами.
— Гарри, мы с Лео как раз говорили о раскопках римского поселения. Того, что рядом со Суоффхемом. И я рассказала ему, что у нас есть знакомая археолог.
Мишель и Рут, к удивлению Нельсона, сразу сблизились. Мишель нравилось хвастаться своей интеллектуальной подругой.
— Да, — сдержанно заметил Нельсон, — она работает в университете.
— Я пишу пьесу, — признался Лео. — О римском боге Янусе. Двуликом боге. Боге начала и конца, дверей и входа-выхода, прошлого и будущего.
Янус. Что-то забрезжило у Нельсона в голове, но не смогло пробиться сквозь пелену вкуса шампанского и молочного поросенка. Не иначе этот приятель Рут, всезнайка из университета. Надо же, Янус, бог дверей, входа-выхода.
Но вдруг Нельсон припомнил кое-что еще. Словно перемотали назад фильм, и он разглядел то, что не заметил в первый раз, хотя это было на ленте. Рут идет к нему навстречу, ее блузка облегает фигуру. Она нисколько не похудела, наоборот, даже прибавила в весе.
Уж не беременна ли она? Если да, то отцом ребенка может быть он.
Глава 3
— Как это так, ты беременна? Ты даже не замужем!
Это был один из тех моментов, когда Рут хотелось запрокинуть голову и завыть.
Она призналась в воскресенье днем на прогулке в Касл-Вуд, надеясь, что свежий воздух благоприятно подействует на мать и та не станет устраивать истерики. Напрасно.
— Чтобы завести ребенка, вовсе не обязательно выходить замуж, — заметила она.
Мать расправила плечи. Как и Рут, она была крупной женщиной, но скорее величественной, чем полной. И сейчас была похожа на королеву Викторию в слаксах из магазина «Маркс и Спенсер».
— Мне это известно, Рут. Я сейчас о другом: Господь для рождения детей предписал вступать в брак.
Что ж, следовало ожидать, что Господь так или иначе возникнет в их разговоре. Родители Рут причисляли себя к утвердившимся в вере христианам и не сомневались, что если дочь тоже не утвердится в вере, ей уготована одна дорога — в вечные муки. Хотя этот пункт назначения Рут сейчас бы предпочла парку Элтэм.
— Да, я не замужем, — спокойно согласилась Рут, мысленно добавив: «Зато отец женат». Но вслух ничего не сказала, понимая, что эта информация нисколько не исправит положения.
— Кто отец? — грубовато спросил отец.
Обычно Рут легче находила общий язык с отцом, чем с матерью, но в этот момент он, видимо, решил, что ему непременно следует впасть в бешенство викторианского главы семьи.
— Предпочту об этом умолчать.
— Предпочитаешь об этом умолчать! Рут, как ты могла? — Мать грузно опустилась на пень и громко зарыдала в тонкий кружевной платок.
Гуляющие с любопытством косились на нее. Рут встала рядом на колени и неожиданно для себя испытала огромное чувство вины.
— Мам, послушай, извини, если расстроила тебя. Но постарайся посмотреть на все с положительной стороны. У тебя будет внук или внучка. У меня ребенок. Разве тут нечему порадоваться?
— Радоваться незаконнорожденному ребенку? — прорычал отец. — Ты в своем уме?
Да, мысленно согласилась с ним Рут. Она явно не в своем уме, если хоть на секунду поверила, что родители обрадуются этой новости. Разделят с ней счастье. Пусть у их дочери нет супруга, зато родится ребенок, хоть и незапланированный, но долгожданный. Настолько долгожданный, что Рут не решалась признаться самой себе. Она вспомнила, как бешено забилось сердце в тот момент, когда ее подозрения приняли вид тонкой синей полоски в наборе для теста на беременность. Словно провалились куда-то все невзгоды и неприятности, не говоря уже о душевных травмах последних месяцев, и осталось лишь безграничное, лазурное чувство удовлетворения.
— Надеюсь, вы измените мнение, — произнесла она и помогла матери подняться с пня.
— Мы никогда не меняем мнения, — гордо ответила та. — Не такие мы люди.
Еще бы, подумала Рут. Приобщение ее родителей к религии лишь подкрепило их и без того не в меру развитую убежденность в своей непогрешимости. Разумеется, раз ты избран Богом, то разве можешь снова ошибиться? И совершенно не важно, чего касаются твои суждения. Родители пришли к Богу, когда Рут была подростком. Слишком поздно для нее, но какое-то время она ходила с ними на службы. Своего Бога она так и не нашла. Правда, и не стремилась искать.
Отец театрально повел рукой:
— Наши ценности неизменны. Они остаются теми же, как в то время, когда в Средние века был построен этот замок Северндруг.
Рут не стала напоминать, что Северндруг — причуда архитектуры восемнадцатого века или что в Средние века незаконнорожденные дети и матери без мужей были вполне распространенным явлением.
— Надеюсь, у вас возникнут иные чувства, когда ребенок родится, — заметила она.
Отец и мать промолчали, но, когда они переходили Эвери-Хилл-роуд, отец взял дочь за руку. Видимо, решил, что беременность лишает женщину возможности замечать приближающийся транспорт. У Рут от этого почему-то потеплело на душе.
