Ядовитый плющ - Чейни Питер (прочитать книгу TXT) 📗
Не знаю, говорил ли я вам раньше, что Джерри Тартан — отличный репортер по криминальным делам, и его газета дала ему полную свободу действия, поэтому он идет куда ему хочется и часто достает сведения, которыми я с удовольствием пользовался в своей работе.
Я еще раз оглядел зал. Да, это действительно роскошное заведение. Зал был почти полностью заполнен, торговля шла бойко, то и дело раздавалось хлопанье пробок шампанского. Почти все женщины были очень красивы и в танце умело покачивали бедрами.
«Хмельной» стоит в конце бара, пьет ржаное и о чём-то разговаривает с краснорожим парнем, который оплатил ему виски. Я подошел к «Хмельному», отвел немного в сторону эту газетную ищейку и спросил его, не знает ли он, кто эта роскошная дама, которая только что ушла в боковую дверь.
— Это Карлотта, Перри. Разве ты не знаешь Карлотту? Что ж… Надо будет тебя с ней познакомить, только побереги глаза, Перри, как бы она их тебе не опалила. Ты когда-нибудь слышал легенду о мотыльке и пламени? — Он отхлебнул виски.
— Она чудо, бесподобно красива, но, бог мой, до чего же это скверная женщина! И Перри, как она поет…
И тут он начал мне рассказывать, что Карлотта поет в кабаре в этом клубе и у нее страсть какой горячий характер, и что немало парней получили по роже после того, как она с ними немного позабавилась. Если верить «Хмельному» — а я уже говорил вам, что парень хорошо знает эти дела — эта бабенка — нечто вроде современной Клеопатры и считает, что любой парень, если только его кошелек туго набит, вполне может подойти для нее в роли Марка Антония. «Хмельной» рассказал мне также по секрету, что этого паренька, с горгульей физиономией, все ребята из ночных клубов зовут Вилли-Простофиля.
У Вилли-Простофили есть настоящее имя. Чарль Фрон, но никто не подумал бы называть его этим именем. И, кажется, сейчас он по уши влюбился в Карлотту и изо всех сил пыжится, чтобы добиться ее благосклонности.
Из слов «Хмельного» я понял, что Карлотта не прочь прикарманить горгулины наличные, а у парня, оказывается, денег гораздо больше, чем он может потратить сам при его куриной фантазии.
Я так заинтересовался местными сплетнями, что чуть было не забыл о цели моего прихода сюда, а именно, свидании с Мирасом Дунканом, или вернее, с мистером Харвестом В.Мелландером. Было уже двенадцать минут второго, а мой друг все еще не приходил. Опаздывал, что меня крайне удивляло, так как я неоднократно слышал, что парень отличается необычайной точностью и всегда и всюду приходит вовремя.
Я посидел еще несколько минут, а потом решил позвонить в погребок Мокси, где мы встретились с Дунканом, и спросить, не оставил ли он мне какое-нибудь поручение, ведь это собственно единственное место, где он может меня найти. Я пошарил в кармане, нашел пятачок и прошел мимо столиков к левому коридорчику, где раньше заметил телефонные будки.
Проходя, я внимательно его осмотрел. Это узкий коридор, примерно в 15 футов длиной, в нем три телефонные будки, все выкрашены в кремовый цвет с позолоченной отделкой, чтобы не нарушать ансамбль всего заведения. Коридорчик освещается тремя лампочками в виде тюльпанчиков, по одной над каждой будкой.
Я подошел к самой последней будке. Надо сказать, пошел к ней потому, что две первые, находившиеся одна против другой, хорошо видны из зала, а я не хотел быть у всех на виду, так сказать, привлекать к себе внимание.
Я взглянул в телефонную книгу, нашел номер телефона заведения Мокси, приготовил пятачок и открыл дверцу будки. Но тут меня ожидал страшный удар.
Потому что как раз напротив дверцы, прислонившись спиной к стенке будки, с телефонной трубкой в руках и со " съехавшей на один глаз шляпой, в луже крови на полу сидел ни кто иной, как Мирас Дункан, или, другими словами, мистер Харвест В. Мелландер! Кто-то досыта накормил его, всадив три пули с самого короткого расстояния, так что на его светлом сером костюме ясно вырисовывались прожженные порохом дырки.
Да. Мне что-то предстоящая работа начинает нравиться все меньше и меньше. Потому что, поскольку Дункан умер, мне не у кого будет узнать дополнительные подробности, а кроме того, совершенно очевидно, что какие-то люди здесь, в этом заведении, весьма недоброжелательно относятся к таким, как я, «джименам», и сейчас они, вероятно, разделавшись с мистером Мелландером, планируют устроить какую-нибудь пакость и мне.
Я закрыл дверцу, вернулся в бар, выпил большую порцию ржаного и начал думать. Потом пошел к девчонке, у которой оставил шляпу, и спросил, нет ли у нее картонки размером 12х12 дюймов.
Эта бэби оказалась славной девчонкой и. клюнула на взгляд, которым я ее наградил. Она быстро засуетилась, вырезала дно картонной коробки и с улыбкой протянула мне вместе со шнурочком, который я у нее попросил с соответствующей улыбочкой. Я сунул ей за хлопоты долларовую бумажку и пошел в туалетную комнату.
В туалетной комнате, в которую надо было подняться по широкой лесенке, я достал свою авторучку и начал печатными буквами писать на картонке объявление. Потом в обоих верхних углах прорезал дырки, продернул в них шнурок, завязал его бантиком, спрятал это объявление под пиджаком и вернулся в бар.
В баре я выпил еще одну порцию ржаного и небрежно направился в телефонный коридорчик. Бросил быстрый взгляд на крайнюю будку и убедился, что мистер Мелландер все еще там и все еще абсолютно мертвый.
Я плотно прикрыл дверцу этой будки и на ручке повесил то самое объявление, которое с таким усердием рисовал в уборной. Объявление гласило: «Аппарат испорчен». Повесив его, я снова вернулся в бар и заказал себе большую порцию ржаного.
Потому что, кажется, это дело обещает быть очень интересным!
Глава 2
ОДНА ДЛЯ ВИЛЛИ
Я, ребята, пришел к такому заключению, что здесь, в заведении Джо Мадригала, находится парень, которому кое-что известно. Совершенно очевидно, что парню, убившему Мираса Дункана, было известно, что Дункан работает по «золотому» делу, и похоже, теперь и мне приходится ожидать свою порцию.
И, очевидно, в дело замешан кто-то, кто имеет доступ в самые верха. Вы ведь, вероятно, помните, Дункан рассказывал мне, что когда тот парень, из-за которого собственно и началось это расследование, разболтался в бреду, он проявил необычайную осведомленность в некоторых деталях отправки золотых слитков.
Но все это отнюдь не может помочь мне, и, пожалуй, единственное, что следует сейчас делать, это спокойно сидеть и дожидаться, когда что-нибудь само собой выпрыгнет на сцену, хотя у меня вдруг появилось довольно трусливое предчувствие, что следующим событием в этом деле будет меткая пуля для меня.
Интересно, сколько времени Мирас Дункан пролежал в этой будке? Кроме того, чрезвычайно интересно знать: был он убит до или после того, как позвонил куда-то. Потому что, может быть, все-таки он пошел в будку, чтобы позвонить мне, и если ему удалось это сделать до того, как он получил пулю, то у Мокси меня ожидает какое-то сообщение от него. Значит, нужно сейчас же позвонить Мокси и спросить, не передавал ли кто-нибудь какое-нибудь поручение для мистера Райса, хотя, пожалуй, лучше я попрошу позвонить «Хмельного», так как для меня безопаснее посидеть здесь в баре и не болтаться по укромным местечкам этого заведения, где меня легко могут пристрелить.
Поэтому я подошел к «Хмельному» и попросил его пойти в телефонную будку, позвонить Мокси и спросить, было ли какое-нибудь поручение для мистера Райса.
Он сказал о'кей и пошел, а я смотрел, как он нетвердой походкой начал обходить с левой стороны танцплощадку, останавливаясь то у одного, то у другого столика, чтобы переброситься парой шуточек со своими знакомыми. Я видел, как он вошел в коридорчик с телефонами и пошел не в одну из ближайших будок, которые были видны мне отсюда, а направился к третьей, последней. Стоявшей в конце коридора. Но вскоре он оттуда вернулся и зашел в одну из передних будок, и я с облегчением вздохнул, так как, очевидно, он прочитал на будке объявление «Аппарат испорчен» и дверцу не открывал.
