Игра в «Потрошителя» - Альенде Исабель (книги регистрация онлайн .TXT) 📗

Прибыв в Потреро-Хилл, он обнаружил розовый грузовичок «Атомных Золушек», припаркованный у дверей бывшего тестя, а его самого — на кухне, с Элсой Домингес и ее двумя дочерьми, Ноэми и Алисией. Девчонки были молодые, хорошенькие, крепкие и энергичные, не унаследовавшие от матери ее мягкости и простодушия. Заниматься уборкой квартир они начали еще в средней школе, после уроков, чтобы вносить свою лепту в семейный бюджет, и через несколько лет взяли бизнес в свои руки. Раздобывали клиентов, обговаривали условия, потом посылали женщин наводить чистоту, а в конце месяца получали деньги, расплачивались с работницами и покупали моющие средства. Уборщицы не подвергались риску эксплуатации со стороны бессовестных хозяев, а клиенты были избавлены от необходимости наводить справки, легально ли находятся в стране эти женщины, или переводить на испанский свои пожелания: они общались напрямую с Ноэми и Алисией, которые отвечали за качество услуг и честность персонала.

Число атомных золушек возросло в последние годы, они обслуживали в городе немало кварталов, и клиенты заранее записывались, чтобы заполучить их. Как правило, золушки приходили раз в неделю, по двое или по трое, и брались за дело с таким рвением, что через пару часов в доме не оставалось ни пылинки. То же самое проделывали они в квартире судьи Рэйчел Розен на Чёрч-стрит, пока в пятницу утром не обнаружили ее висящей на вентиляторе.

Алисия и Ноэми объяснили инспектору, что Рэйчел Розен находила столько предлогов, чтобы задерживать оплату, что они, устав сражаться с ней каждый месяц, решили прервать обслуживание. Этим утром они отправились к судье забрать чеки за январь и февраль и предупредить, что больше золушки приходить не будут. Сестры явились в семь, портье еще не было: его рабочий день начинался в восемь; но они знали код входной двери и имели при себе ключи от квартиры клиентки. Там было темно и холодно, отопление выключено; девушки удивились, почему так тихо: обычно Розен вставала рано и в этот час пила чай и смотрела новости, включив телевизор на полную громкость, в спортивном костюме и тапочках, готовая выйти на прогулку в парк Долорес. Маршрут ее не менялся: с Чёрч-стрит на пешеходный мостик, потом полчаса быстрой ходьбы по парку, потом остановка у булочной на углу улиц Тартайн и восемнадцатой, где она покупала пару пончиков, а после возвращалась домой, принимала душ, одевалась и отправлялась в суд. Девушки обежали гостиную, кабинет, столовую и кухню, громко окликая хозяйку; наконец постучались в закрытую дверь ее спальни и, не получив ответа, рискнули войти.

— Она свисала с потолка, — прошептала Алисия, будто боясь, что ее подслушают.

— Покончила с собой? — осведомился инспектор.

— Мы сперва тоже так подумали, подошли посмотреть, вдруг она жива и можно ее снять, но, сдается, ее убили, ведь никто не заклеивает себе рот скотчем перед тем, как покончить с собой, правда? Тогда мы перепугались, и Алисия сказала — пошли скорей отсюда. Мы вспомнили насчет отпечатков пальцев и протерли двери, вообще все, к чему притрагивались, — тараторила Ноэми.

— Загрязнили место преступления! — вскричал инспектор.

— Ничего мы не загрязнили. Все протерли влажными салфетками. Знаете, такие одноразовые, дезинфицирующие, они у нас всегда с собой.

— Из грузовичка позвонили маме, — продолжила сестра, показывая на Элсу: та молча плакала, сгорбившись на стуле, вцепившись в руку Блейка.

— А я им сказала — пусть срочно едут к мистеру Джексону. Что еще им оставалось делать? — всхлипнула Элса.

— Позвонить по девять-один-один, например, — подсказал Боб Мартин.

— Девочки не хотят неприятностей со службой иммиграции, Боб. У них есть разрешение на работу, но большинство персонала у них трудится без оформления, — пояснил Блейк.

— Если они — легальные иммигранты, им нечего бояться.

— Это ты так думаешь, не побывав в шкуре приезжего, который говорит с латиноамериканским акцентом, — возразил бывший тесть. — Рэйчел Розен никому не доверяла. К ней никто не ходил, даже у сына не было ключей, только у Алисии и Ноэми, которые раз в неделю привозили уборщиц. Их и заподозрят в первую очередь.

— У хозяйки никогда ничего не пропадало, поэтому в конце концов она нам дала ключи. Сначала оставалась дома, надзирала за женщинами, считала столовые приборы, белье, которое шло в стирку, но потом успокоилась, — пояснила Алисия.

— Я все равно не понимаю, почему бы не позвонить в полицию, — повторил Боб Мартин и взялся за мобильник.

— Боб, погоди! — остановил его Блейк.

— Мы много лет работаем в этой стране, мы — честные люди! Вы знаете нас; представьте, что нас обвинят в смерти этой женщины! — рыдала Элса Домингес.

— Все мигом разъяснится, Элса, не бойтесь, — заверил ее Боб Мартин.

— Она волнуется из-за Уго, младшего сына, — вмешался Блейк. — Как ты знаешь, у парня были проблемы с законом, ты пару раз выручал его, помнишь? Он сидел в тюрьме за драки и кражу. Уго мог заполучить ключ от этой квартиры.

— Как это? — спросил инспектор.

— Брат живет со мной, — заговорила Ноэми. — Ключи от всех квартир, в которых мы убираем, висят в моей комнате, на гвоздиках, на каждом — имя клиента. У Уго ветер в голове, он вечно ввязывается в неприятности, но на самом деле и мухи не обидит.

— Твой брат мог пойти в квартиру Розен, чтобы ее обокрасть… — предположил инспектор.

— И ты думаешь, что он взял и повесил эту женщину? Бога ради, Боб! Помоги нам, не дай впутать мальчика! — молил его Блейк.

— Это невозможно. Нам придется допросить всех, кто был в контакте с жертвой, и имя Уго всплывет в ходе расследования. Попробую дать ему пару дней, — сказал инспектор. — Сейчас я поеду в офис. Через десять минут сделайте короткий звонок из автомата и сообщите о случившемся. Не обязательно называть имя, просто дайте адрес этой Розен.

Инспектор остановился на бензоколонке, чтобы заправиться, и, как он и ожидал, голос Петры Хорр раздался из мобильника, сообщая о трупе на Чёрч-стрит. Мартин направился туда, а его ассистентка с военной четкостью выкладывала основные данные о жертве. Рэйчел Розен, родилась в 1948 году, окончила университет в Хастингсе, работала в частной адвокатской конторе, потом прокурором в суде первой инстанции и, наконец, судьей по делам несовершеннолетних, в каковой должности и пребывала на момент смерти.

— Ей было шестьдесят четыре, в следующем году собиралась на пенсию, — добавила Петра. — Замужем за Дэвидом Розеном, они разъехались, но не развелись; есть сын Исмаэль, живет в Сан-Франциско и вроде бы работает в винном магазине, но это нужно уточнить. Ему еще не сообщили. Знаю, о чем вы думаете, шеф: первый на подозрении — супруг, но это не сработает: у Дэвида Розена отличное алиби.

— Какое?

— Он умер от сердечного приступа в тысяча девятьсот девяносто восьмом году.

— Плохо, Петра. Что-нибудь еще?

— Розен не ладила с невесткой, поэтому отдалилась от сына и троих внуков. Есть еще братья, живут в Бруклине, — по-видимому, они не встречались несколько лет. Розен была женщина малообщительная, угрюмая, злобного нрава. Была суровой судьей, ее приговоры устрашали.

— Деньги? — спросил Боб.

— Об этом ничего не знаю, но выясню. Хотите знать мое мнение, шеф? Так ей и надо, старой карге, пусть ее черти жарят в аду на сковородке.

Когда Боб Мартин подъехал к дому на Чёрч-стрит, напротив парка Долорес, полквартала уже было оцеплено и улица закрыта для движения транспорта. Офицер проводил его в здание, где дежурный портье, Мануэль Валенсуэла, латиноамериканец лет пятидесяти, в темном костюме и при галстуке, сообщил, что по 911 звонил не он. Он узнал о произошедшем, когда явились двое полицейских и потребовали, чтобы он открыл квартиру Рэйчел Розен своим ключом. Он сказал, что в последний раз видел сеньору в понедельник, когда та забирала почту, но ни во вторник, ни в среду, ни в четверг она не приходила, поэтому портье подумал, что ее нет в городе. Иногда она уезжала на несколько дней, по работе. В это утро Мануэль ей позвонил после восьми, как только началась смена, спросить, не желает ли она, чтобы он ей занес накопившуюся почту и посылку, которую доставили накануне вечером, но к телефону никто не подошел. Мануэль Валенсуэла решил, что если жилица вернулась из поездки, то, может быть, гуляет в парке. Он и не беспокоился до того, как явилась полиция и «скорая помощь», переполошив весь квартал.