Домик в деревне (СИ) - Вэрди Кай (полная версия книги .TXT) 📗
Аринка шла… Из глаз ее непрекращающейся рекой текли слезы, тут же высыхавшие от жара пламени, трущегося о ноги ребенка словно ручной котенок. Сквозь пламя проступали обгоревшие трупы на выжженной земле, обнажившиеся печные трубы, обгорелые остовы еще утром живых деревьев.
Она шла, и в ее глазах навечно застывали картины страшных свидетельств гибели людей — разбитые головы младенцев, вспоротые животы, истерзанные женщины с широко раздвинутыми ногами… И кровь… Кровь, казалось, была всюду. А затухающие лучи багрового солнца, скатывающегося за горизонт, лишь усиливали ощущение, что вся деревня словно облита кровью.
Ровный голос Ивана Васильевича прервал резкий кошачий мяв. Ловя взгляд девушки, прямо перед ней стоял огромный котище какого-то неопределенного серого цвета — то ли черный и почти сплошь седой, то ли белый с черными волосками, пробивавшимися практически по всему телу. Кот, нетерпеливо перебирая лапами, весь напряженный, словно пружина, готовый вот-вот сорваться с места, смотрел на девушку и требовательно даже не мяукал — кричал. Поняв, что Юля его увидела, кот взвился в прыжке, и, не прекращая звать девушку, рванул к выходу из парка.
Юля, мгновенно узнав знакомца, подхватилась с лавки и, тревожно оглядываясь в поисках дочери, которую она буквально только что видела спокойно катавшейся по парковой дорожке, бросилась следом за котом. Скользнув взглядом в направлении его движения, Юля похолодела и рванула изо всех сил.
По дороге, разогнавшись до максимально возможной скорости, с горки летела на велосипеде Лерка. Повернув голову на все усиливающийся звук гремящей из колонок музыки, девушка увидела, как на большой скорости из-за поворота вылетает машина, явно не собиравшаяся притормаживать.
Машина летела навстречу девочке, и Юля отлично знала, что водителю совершенно не видно, что происходит на спуске — обзор на поворот надежно закрывали разросшиеся кусты сирени и черной рябины, давно вросшие в забор стоящего недалеко от них дома, тоже серьезно мешавшего обзору. Сама Юля всегда проезжала этот поворот на максимально низкой скорости, старательно прижимаясь к дальней от дома обочине, чтобы успеть заметить встречное движение и вовремя среагировать, и точно знала, что также поступают и все деревенские.
Понимая, что никто — ни Лерка, ни летящая на сумасшедшей скорости машина, полная молодежи, не успеют затормозить и избежать столкновения — девушка закричала. Кот, прыжками несущийся навстречу Лерке, взвился серой молнией, сбивая летящую на велосипеде девочку. Выпустив от испуга руль, девочка подлетела от удара, и, пролетев по инерции пару метров, врезалась в кусты. Машина, свистя тормозными колодками и оставляя черный след на асфальте, с трудом вписавшись в поворот, проехала по колесам упавшего велосипеда и, снова набрав скорость, рванула к выезду из деревни.
Глава 19
Вытащив из кустов ревущую исцарапанную Лерку, Юля убедилась, что дочь ничего не сломала, и, кроме ссадин и царапин, более серьезных травм не получила. Обняв малышку, Юля опустилась на землю, обессиленно опершись спиной на забор. Голова кружилась, руку выкручивало болью. С трудом удерживая ускользающее сознание, девушка из последних сил прижимала к себе испуганного ребенка, уже не обращая внимания на сбегавшихся соседей, полных праведного гнева. Шум в ушах сливался с голосами возмущавшихся жителей и Леркиным плачем, и превращался в гвалт, в котором Юля тонула, не в силах выбраться из полуобморочного состояния.
Кто-то притащил нашатырь. Резкий запах помог прояснить сознание, а таблетка валидола, сунутая под язык — немного уменьшить боль в руке и начать легче и глубже дышать. Спустя время им с дочерью помогли подняться. Лерка, держась за руку матери, с тревогой поглядывала на нее снизу вверх, все еще всхлипывая.
— Теть Юль, а с великом чего теперь делать? — спросил вездесущий Тимошка. — Там колеса всё… в хлам.
— В хлам? — протянула Юля. — Тогда на мусорку его…
Услышав, как, радостно гомоня, мальчишки бросились к поломанному велосипеду, Юля улыбнулась — на мусорку Леркин велик, конечно, попадет, но позже и в сильно разобранном состоянии. Но сейчас она этому даже порадовалась, сама удивившись, что еще способна чему-то радоваться.
Посчитав, что соседи достаточно высказали дочери за поведение, ругать ее она не стала, просто обработала ребенку ссадины и заклеила пластырем самые большие царапины. Накормив и уложив спать наплакавшуюся дочь, Юля выпила лекарства и тоже прилегла. Но заснуть не получалось. В голове вертелись слова Ивана Васильевича: «Она ни живая и ни мертвая. Не человек она, огневка. Сущность, богами дарованная глупым людям, загубившим и ее, и себя. С тех пор ни одной Аринки в деревне не было». И что ей теперь с этим делать?
Внезапно среди ночи Юле на грудь прыгнул невесть откуда взявшийся тот самый кот. Девушка в испуге подскочила на кровати. Котяра, спрыгнув с нее на пол, истошно мяукая, начал грызть и скребсти когтями дверь, пытаясь открыть ее. Еще ничего не соображая спросонья, Юля, повинуясь инстинкту, бросилась к дочери, каким-то шестым чувством ощущая беду. И не ошиблась. Стоило открыть дверь, как кот серой молнией метнулся к Леркиной комнате, и, будь он на пару кило тяжелее, вынес бы ее дверь с наскока. А так, глухо стукнувшись о деревянную преграду, буквально взвыл на одной ноте.
Вбежав в комнату дочери, Юля остолбенела от ужаса, кровь заледенела, дыхание перехватило. Ее девочка в развевавшейся от легкого ночного ветерка сорочке стояла на подоконнике раскрытого настежь окна, широко раскинув руки. Ветер чуть шевелил ее рассыпавшиеся по плечам волосы, а лунный свет обливал маленькую фигурку с ног до головы, путаясь в подоле ее длинной ночной рубашки.
Юля знала, что под их с Леркой окнами проложена каменная дорожка с высокими каменными зубчатыми бордюрами. Если дочь упадет на них… об этом она боялась даже думать. Руки и ноги мгновенно заледенели и отказались слушаться. Замерев, девушка боялась даже вздохнуть.
Кот, рванувшись в комнату, прыжками понесся к окну, и, вцепившись в подол Леркиной рубашки когтями и зубами, буквально повис на нем. От неожиданности девочка пошатнулась и начала заваливаться назад. Поняв, что дочь падает, Юля мгновенно пересекла комнату и успела подхватить ребенка, упав вместе с ней на пол.
Неожиданно кот, уронивший девочку, встав перед ними, начал подниматься на задние лапы, махая перед собой передними, словно пытаясь кого-то поцарапать, дико при этом шипя и крича, мявкая иногда, будто от боли. На его лапах в лунном свете блеснули показавшиеся огромными изогнутые острые когти. Кот изгибался, словно от ударов, периодически с криком отскакивая в сторону, но тут же снова кидался в драку. Со стороны это выглядело неимоверно жутко. Юля, притянув к себе дочь, отползла к стене, вжавшись в нее спиной и с ужасом взирая на кота, явно пытавшегося кого-то не подпустить к ним. Кого-то невидимого…
Прижимая к себе испуганную дочь, на секунду девушка увидела в залившем комнату лунном свете девочку с двумя косичками, яростно боровшуюся с котом. До нее донесся задыхающийся от резких движений и прилагаемых усилий раздраженный детский голосок:
— Не место здесь тебе, защитник! И кровь родная не отменит проклятия. Сказано: вовеки не вступят на землю проклятую силы защитные, жизнь берегущие! Уходи, покуда хуже не стало! Не волен ты здесь находиться! Свидетелями тому и Ветер, и Луна, и сама Земля-матушка! Нет твоей воли и силы здесь!
Юля моргнула — и все исчезло, только кот продолжал, извиваясь всем телом, кого-то царапать огромными когтями. В какой-то миг, жалобно мявкнув, кот словно от сильного пинка вылетел в распахнутое окно. Все сразу стихло.
Широко распахнутыми глазами Юля тревожно оглядывала комнату, делая тяжелые, судорожные вздохи. Голова кружилась, сознание вновь ускользало. От пережитого ужаса на нее словно бетонная плита навалилась. В глазах потемнело, спина и левая рука налились сильной тянущей болью, желудок зажгло огнем. Редкое тяжелое дыхание вырывалось из груди с хрипами, Лерка вдруг стала неимоверно тяжелой, в глазах все плыло… Словно издалека Юля еще услышала Леркин крик: «Мама! Мамочка, что с тобой?», — и провалилась в пустоту.
