Кафедра - Житков Андрей (библиотека книг TXT) 📗
— Немедленно откройте! Будем ломать дверь!
— Повернись ко мне спиной! — приказала Лина. Хозяин послушно повернулся. — Вытяни правую руку! — он вытянул. Девушка сначала приставила пистолет к его виску, затем вложила в руку, подвела указательный палец под спусковой крючок. — Досчитай до пяти и стреляй! Иначе тебя убьют! Понял?
Хозяин квартиры кивнул, заворожено глядя на входную дверь, которая была видна через кухонный проем. Дверь содрогалась от ударов.
Лина неслышно шагнула назад и выскользнула в окно. Палец на спусковом крючке дрогнул, раздался выстрел. Гильза со звоном ударилась о дно чайной чашки. Чашка треснула.
Связки хватило только до второго этажа. Лина качнулась на простынях и прыгнула. Затрещали кусты. При падении она сильно оцарапала руки и лицо, но даже не ойкнула. Поднялась и, прихрамывая, побежала в темноту. Когда она уже исчезла в темноте, кусты снова сухо затрещали — вдоль дома резво бежали вооруженные люди.
Шторы в квартире были плотно задернуты, свет выключен, так что, глядя в окна с улицы, ни за что не догадаешься, что внутри кто-то есть. Бадаев — лысеющий мужчина в очках, — лежа на диване, смотрел едва слышно мурлыкающий телевизор. Не столько смотрел, сколько прислушивался к звукам, которые доносились извне. В свете мерцающего экрана глянул на циферблат часов, досадливо щелкнул пальцами. Лина должна была появиться часа полтора назад. Это был дурной знак. Он резко поднялся с дивана, стараясь не скрипеть рассохшимся паркетом, на цыпочках подошел к шифоньеру, вынул из него давно уже собранную дорожную сумку. С сумкой направился в прихожую, надел обувь и куртку, поднял пластмассовую крышечку дверного глазка, затаив дыхание, припал к двери. Его рука уже была готова повернуть ключ в замке, но тут где-то грохнула дверь, раздались детские вопли и смех. Бадаев убрал руку с ключа.
Вдруг он увидел, что перед глазком на лестничной площадке возникла Лина. Ее испуганное лицо все было в царапинах. Девушка огляделась. Она не успела нажать на кнопку звонка, Бадаев повернул ключ, открыл дверь, втянул Лину в прихожую. Дети с воплями пронеслись вниз по лестнице.
Они стояли в темноте. Лина тяжело дышала.
— Ты не бойся! Я их сюда не привела. Борьку завалили на “Каширке”, — прошептала девушка.
— Чем ехала? — тоже шепотом спросил Бадаев.
— Тачкой. Расплатилась в двух кварталах отсюда.
— Дискеты все взяла? Какой объем?
Лина кивнула.
— Мегабайт тридцать, не меньше.
— Ты свою рожу видела?
— Догадываюсь, — тяжело вздохнула девушка.
— Ну да, приметная дамочка. Значит, ты у них в картотеке, — Бадаев на мгновение задумался. — Ладно, будем меняться, — он снова глянул в глазок и, стараясь не щелкнуть выключателем, зажег в ванной свет. — Садись! — приказал Бадаев девушке.
Лина села на край ванны. Бадаев всмотрелся в ее лицо, вынул из шкафчика под раковиной большую косметичку. Он растворил в стакане с водой таблетки перекиси водорода, стал тампоном промывать царапины. Лина со свистом втянула в себя воздух.
— Потерпи, потерпи. А то мамой будешь, — прошептал Бадаев. Промыв царапины, он заклеил их тоненькими, почти нитеообразными полосками пластыря. Сверху лопаточкой нанес косметический крем цвета кожи, начал его растирать. — Какие у тебя соображения, кто?
Лина пожала плечами. — Вообще на ваших не похоже. Типа киллеров. А с наводкой и думать нечего — Александр Антонович. Зря ты на него поставил.
Бадаев отрицательно покачал головой. — Ничего не зря! Другой выход стоил бы дороже, и еще неизвестно, чем бы все кончилось. А так ты смогла пять месяцев работать без прикрытия, — он стал тщательно наносить грим. — Он трус и рыльце в пушку, а так бы пришлось с нуля на ключок ловить, — в завершение Бадаев напялил на голову Лине светлый парик.
— Ну как?
Лина с удивлением рассматривала себя в зеркале. Лицо было совершенно незнакомым, царапин как ни бывало.
— Мэрлин Монро, однако, — улыбнулась она натянуто.
— Ну да, Мэрлин. Чуть сюда их не провела, — вздохнул Бадаев. — Ах, Александр Антонович, Александр Антонович, не дай бог, если ваша любимая племянница права!… — он странно улыбнулся, показав в уголке рта золотую фиксу.
Через полчаса из четвертого подъезда дома номер семьдесят по Рязанскому проспекту вышла импозантного вида пара: стильно одетый седой мужчина с тростью и шикарная блондинка с ярко накрашенными губами. Девушка вышла к обочине проезжей части и подняла руку. Тут же рядом с ней взвизгнула тормозами новенькая “Тойота”.
