Тайна Нефертити - - (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT) 📗

Второй выстрел подтвердил точность Джейка, чего нельзя был сказать о Хассане. Пуля пролетела слишком высоко. Я даже не видела, куда она попала.

Я пробежала с резвостью горной козочки еще около сотни ярдов, пока не ошалела от скорости и ожидания выстрела. И тут до меня внезапно и одновременно дошли две вещи: во-первых, что у меня отчаянно колет в боку, а это значит, что скоро откажут легкие, и, во-вторых, что Хассан перестал стрелять.

Вертясь как волчок, я пыталась смотреть в четырех направлениях разом. Вокруг меня на восток, запад, север и юг тянулись пустынные скалы, молочно-белые под лунным светом, иссеченные злыми черными тенями. Громадина Горна возвышалась, затеняя звезды, но я не увидела ни одной живой души.

Схватившись за бок, где от каждого вздоха кололо, как при плеврите, я напрягала зрение, пытаясь высмотреть своего преследователя. Я страшилась увидеть Хассана, но не видеть его было гораздо хуже. Прозрачный чистый воздух ударял в голову, как шампанское, рождая теории, основанные на неумолимой логике пьяного. Хассан знал, куда я держала путь, ибо разумно было пойти только в одно место. Гора указывала общее направление, но мне не хватало более частных ориентиров, и я могла дать крюк, вместо того чтобы идти кратчайшим путем. Единственное, что требовалось от Хассана, — это добраться первым до главной вади Долины и поджидать меня там.

Я подумала: может, мне просто лечь под каким-нибудь валуном и тоже ждать, ждать утра и людей, много-много добрых хороших людей. Хассан может оказаться за любым из миллионов валунов, которые лежали между мной и тропой в Долине. Он может подстрелить меня без всяких усилий. У меня же таких шансов нет.

Размышляя таким образом, я шла, шагая, как заводная кукла: одна нога поднимается, другая опускается, одна нога поднимается... Я не сделала и дюжины шагов, как споткнулась о камень не больше бейсбольного мяча и упала плашмя на землю. Раздался звон стекла.

Я вытряхнула осколки фонарика их кармана и тупо посмотрела на них. Сегодня ночью мне не везло с фонарями. В кармане было еще что-то, но я уже дошла до такой кондиции, что совсем забыла об этом предмете. Холодная и шершавая на ощупь рукоятка напомнила мне о кинжале. Он придал мне силы встать и продолжить путь. Оружие опять вызвало в воображении страшную картину: Хассан пускает в ход свой нож, но занесен он не надо мной.

Это всего лишь ужасное предположение, но, если есть хотя бы ничтожная опасность того, что мои сложные умозаключения могут быть верны, я не имела права медлить. Обнаружив Хассана вне гробницы, я на какое-то время успокоилась. Если он был тут, значит, не мог быть в институте, замышляя убийство. Теперь я увидела слабое место в этих рассуждениях. Предатель, притаившийся в институте, слишком тонкая натура, чтобы пачкать руки в крови. Его миссией будет доставать жертву Хассану, и, поскольку жертва ему полностью доверяет, он сможет по своему усмотрению выбрать место. Долина — прекрасное уединенное место, очень удобное, и могила уже готова. Идея, достойная извращенной деловитости Блоча, да и мысль привести жертву к убийце, а не наоборот, ей не уступала. Устроив засаду у начала тропы, Хассан может убить двух зайцев разом — и не в переносном, а в прямом смысле.

Я пустилась бежать, забыв о колющей боли в боку и содранных коленках. Преступление свершится, только когда станет совсем темно. Еще не поздно, Блоч еще не вернулся в гробницу. Ближайший час, ближайшие десять минут могли решить исход дела.

Валуны и камни на пути и необозримое небо над головой — казалось, им не будет конца. Я бежала, охваченная ужасом, по местности такой же нереальной, как в моих самых страшных снах. Узнав первый ориентир, я не поверила своим глазам. Все вокруг закачалось, словно отражение в воде. Пейзаж остался тем же, но он обрел смысл. Теперь я знала, где находилась. Направо от себя я смутно видела полоску более белого оттенка на освещаемой луной земле — тропинку, уходившую вдаль.

Я перешла на шаг, потирая лоб грязными, потными ладонями. Очень скоро мне предстоит ползти на четвереньках. Попробую незаметно подкрасться к Хассану. Если он там, у тропинки... Тогда... тогда я...

Что я сделаю? Теперь, когда я почти достигла ближайшей цели, что же, черт побери, я собираюсь делать?

Я опустилась на землю, всхлипывая и вытирая глаза — их жгли слезы. Я так живо представила себе притаившегося поблизости Хассана и две темные фигуры, идущие по тропинке, что едва не поверила в реальность воображаемого. Однако, если бы я увидела это на самом деле, я ничем не смогла бы предотвратить беду. В то, о чем я должна предупредить, так трудно поверить, что это не передашь бессвязными выкриками, но никакого иного способа предостеречь на расстоянии у меня не было. Хассан может пристрелить меня, когда я буду размахивать руками и вопить, а другой убийца легко и просто расправится со своим ничего не подозревающим спутником.

Я в бессильной ярости забарабанила кулаками по коленкам, но быстро спохватилась, подавив крик, когда мои руки и колени отреагировали на бурное проявление чувств резкой болью. Этот безрассудный поступок был поистине венцом всех сотворенных мною глупостей. Я так была горда собой за то, что смогла выбраться из гробницы и нашла дорогу среди скал, а в итоге сижу и хнычу, теряя драгоценное время, по поводу возможных опасностей, в который раз попадаясь в ловушку Блоча, как мышь в мышеловку. По-настоящему неглупый человек выбрался бы из гробницы еще при свете ясного дня, когда можно рассчитывать на помощь. Теперь я расплачивалась за эти потерянные часы. Я совершила поступки, которые считала выше своих сил, но есть вещи, которые я просто не в состоянии сделать. Например, подкрасться к Хассану и отобрать у него пистолет. Я могла бы умереть, пытаясь сделать это, но подобная смерть так же глупа и бесплодна, как многие мои недавние усилия. Неужели я не способна хотя бы однажды придумать что-нибудь дельное?

В моей власти было лишь одно: ползти вперед, невзирая на боль. Не отказываться от попытки добраться до института. В конце концов, все мои теории так и остались теориями. Эфемерными, как лунный свет, и, возможно, такими же обманчивыми.

И тут я услышала голоса.

В глухой тишине ночи они разносились далеко. Я узнала их тотчас же — узнала оба голоса.

Я вскочила на ноги, забыв, что в лунном свете видна как на сцене. Перед глазами у меня больше не было тумана, зрение прояснилось от ужаса и от того, что мои худшие опасения подтверждались. Я видела все отчетливо, как в телескоп.

Слева, в тридцати ярдах от меня, зияла бездна главной Долины царей. Справа, словно мелом проведенная линия по белой бумаге, тропинка через плато. На тропке два человека — видны лишь их темные силуэты — двигались и разговаривали.

Ожидаемый выстрел прогремел раньше, чем я успела закричать. Осколок скалы вонзился мне в икру, будто пчела укусила. С глупым самодовольством я торжествующе подумала, что логика моих рассуждений оказалась верна. Хассан, как и двое других, определенно находился где-то поблизости.

Я поступила так, как только перед этим считала глупым поступать, — стала прыгать, размахивать руками, выкрикивать какие-то фразы, смысла которых, если таковой в них имелся, дальше чем в десяти футах было не разобрать. Я совершенно забыла о Хассане с его пистолетом, все мои чувства были сконцентрированы на двух призрачных фигурах на тропе, темневших слишком далеко...

Одна из фигур развернулась к другой в движении, явно означавшем угрозу, даже если нельзя было уловить подробностей пантомимы. Тогда одна тень осталась лежать на земле, а другая побежала, но не ко мне, а к тому месту, где тропка, перевалив край плато, ныряла в Долину. Я не могла понять на таком расстоянии, был ли упавший мужчина сражен ударом кулака, пистолетным выстрелом или же ударом ножа, и уж меньше всего могла разобрать, кто был упавшим.

Мне не очень хотелось бы вспоминать, как глупо я выглядела, когда мчалась, перескакивая через валуны, в развевавшейся юбке и с всклокоченными волосами, и вопила, как злой дух, дурным голосом, дико размахивая в воздухе кинжалом с золотой рукояткой, — последнее обстоятельство особенно заставляет меня краснеть.