Заповедное место - Варгас Фред (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt, .fb2) 📗
— Один бизнесмен похож на швейцарца или француза. Сам водитель вроде бы немец, с севера Германии. И еще супружеская пара, явно с юга Франции или из Италии. Обоим за пятьдесят, а они держатся за руки: это нетипично для старых супругов, едущих в старом сербском автобусе. Да и в Сербии сейчас неподходящая обстановка для туризма.
Адамберг сделал Владиславу знак замолчать. Ни слова о войне: прощаясь с ним, Данглар трижды повторил это предостережение.
На маленькой остановке в Кисельево сошли только они двое. Выйдя из автобуса, Адамберг быстро обернулся и взглянул на окна; и ему показалось, что мужчина из нетипичной супружеской пары смотрит на них.
— Вот мы и одни, — сказал Владислав, воздев костлявые руки к безоблачному небу. Затем с гордостью произнес: — Кисельево! — и указал на деревню с тесно сгрудившимися разноцветными домиками, белую колокольню среди холмов и поблескивающий где-то внизу Дунай.
Адамберг достал бумагу, выданную выездным отделом, и указал на фамилию человека, у которого они должны были остановиться, — Крчма.
— Это не фамилия, — сказал Владислав, — это слово означает «гостиница». В этой гостинице я впервые в жизни попробовал пиво, меня угостила хозяйка, Даница, — возможно, она все еще там.
— Как это произносится?
— Через «ч» — Крчма.
— Кручема.
— Сойдет.
Владислав привел Адамберга в «кручему» — высокий дом, украшенный разноцветными деревянными панелями с рельефными завитками. Когда они вошли в зал кафе на первом этаже, разговоры разом смолкли, и посетители неприязненно уставились на чужаков — как показалось Адамбергу, лица у этих людей были точно такие же, как у нормандцев в аронкурском кафе или у беарнцев из кабачка в Кальдезе. Владислав представился хозяйке, расписался в книге, а затем сказал, что он внук Славка Молдована.
— Владислав Молдован! — воскликнула Даница, и по ее жестам Адамберг понял, что Владислав теперь совсем взрослый, а когда она видела его в прошлый раз, был еще маленький, вот такого роста.
Отношение к ним сразу переменилось, Владиславу стали пожимать руки, лица сделались приветливыми, а Даница, от которой веяло спокойствием, как и от ее благозвучного имени, немедленно усадила их за стол: на часах было половина первого. Сегодня на обед свиное рагу, сказала она и поставила перед ними кувшин с белым вином.
— Это смедеревское вино, малоизвестное, но замечательное, — сказал Владислав, наполняя стаканы. — Как вы собираетесь искать здесь следы Воделя? Будете показывать каждому местному жителю его фотографию? Очень неудачная идея. Здесь, как и всюду, не любят тех, кто сует нос не в свое дело, — легавых, журналистов, юристов. Надо придумать какой-нибудь хитрый ход. К сожалению, здесь не любят еще историков, телевизионщиков, киношников, социологов, антропологов, фотографов, писателей, психов и этнологов.
— Многовато набралось. Почему они не любят тех, кто сует нос не в свое дело? Из-за войны?
— Потому что такие люди задают вопросы, а им это надоело. Они хотят жить по-другому. Все, кроме него, — добавил Владислав, указывая на пожилого мужчину, который в эту минуту вошел в кафе. — Только у него еще хватает смелости ворошить прошлое.
Владислав с сияющим лицом пересек зал и обнял вошедшего за плечи.
— Аранджел! — громко произнес он. — То sam ja! Slavko unuk! Zar me ne poznajes?
Это был маленький старичок, худой и неопрятный. Аранджел отступил на шаг, чтобы рассмотреть Владислава, затем обнял его и жестами показал, что он очень вырос, а в прошлый раз был еще маленький, вот такого роста.
— Поскольку я тут с другом-иностранцем, он не хочет нам мешать, — объяснил разрумянившийся Владислав, опять усаживаясь за стол. — Аранджел был большим другом дедушки. Он, как и дедушка, не из трусливых.
— Пойду пройдусь, — сказал Адамберг, доев десерт — сладкие шарики, состав которых он не сумел определить.
— Сначала выпейте кофе, а то обидите Даницу. Куда вы идете пройтись?
— К лесу.
— Не надо, им это не понравится. Лучше погуляйте вдоль реки, это будет правдоподобнее. Сейчас начнутся расспросы. Что мы им скажем? Ни в коем случае нельзя говорить, что вы полицейский, здесь такое признание может стоить жизни.
— Такое признание где угодно может стоить жизни. Скажите им, что я пережил психоэмоциональный шок и мне посоветовали отдохнуть в каком-нибудь тихом месте.
— И вы решили отправиться так далеко? В Сербию?
— Ну, предположим, моя бабушка была знакома с вашим дедушкой.
Влад пожал плечами. Адамберг одним глотком выпил кофе и достал из кармана ручку.
— Влад, как по-сербски «здравствуйте», «спасибо» и «француз»?
— «Dobro vece», «hvala», «francuz».
Адамберг попросил его несколько раз повторить эти слова, а затем записал их на тыльной стороне ладони, как обычно делал в таких случаях.
— Только не к лесу, — повторил Владислав.
— Я понял.
Молодой человек проводил взглядом Адамберга, затем сделал Аранджелу знак подойти.
— Он пережил психоэмоциональный шок, и ему надо погулять по берегу Дуная. Это друг одного человека, который дружил с дедушкой.
Аранджел пододвинул к Владиславу рюмку ракии. Даница посмотрела вслед иностранцу, который отправлялся гулять один, и в глазах у нее промелькнула тревога.
XXXI
Сначала Адамберг три раза обошел деревню, внимательно разглядывая и изучая все вокруг. При его врожденном умении ориентироваться он быстро разобрался в лабиринте улиц и переулков, запомнил, где находятся площадь, новое кладбище, каменные лестницы, фонтан и здание крытого рынка. Многое здесь он видел впервые — необычные декоративные детали, плакаты с надписями на кириллице, красно-белые межевые столбы. От улицы к улице менялись цвета домов, форма крыш, текстура камня, очертания пустырей, заросших сорняками, но он не заблудился в этом глухом месте. Выяснил, какие из дорог ведут в соседние деревни, а какие — в бескрайние поля, в лес и к Дунаю, где на берегу лежало несколько старых лодок. За рекой высились голубые уступы Карпат, круто обрывавшиеся у самой воды.
Он взял одну из последних сигарет, остававшихся в пачке Кромса, прикурил от черной с красным зажигалки и зашагал на запад, к лесу. Навстречу ему шла крестьянка с маленькой тележкой, и, поравнявшись с ней, он вздрогнул: ему вспомнилась одинокая пассажирка. Нет, эта женщина была совсем не похожа на ту — морщинистое лицо, простая серая юбка. Правда, у нее был прыщ на щеке. Адамберг взглянул на тыльную сторону своей левой ладони.
— Добро вече, — произнес он.
Женщина не ответила, но остановилась. Затем, развернувшись, побежала со своей тележкой за Адамбергом и схватила его за руку. На универсальном, всем понятном языке жестов и выразительных интонаций она объяснила Адамбергу, что в ту сторону ходить нельзя, а он заверил ее, что ему нужно именно в ту сторону. Она пыталась отговорить его, потом оставила в покое, но было заметно, что она огорчена.
Комиссар зашагал дальше. Он вошел в реденький лесок, пересек две поляны, на которых когда-то стояли хижины, а теперь остались только развалины, и километра через два, дойдя до небольшой лужайки, увидел впереди более густые заросли. Здесь тропа обрывалась. Немного запыхавшись, Адамберг сел на ствол поваленного дерева, прислушался к шуму ветра, дувшего с востока, и закурил предпоследнюю сигарету. Сзади что-то зашуршало, он обернулся. Это была все та же крестьянка, она бросила где-то свою тележку и теперь стояла перед Адамбергом, глядя на него с гневом и отчаянием.
— Ne idi tuda!
— Francuz, — сказал Адамберг.
— On te je privukao! Vrati se! On te je privukao!
Она показала на дальний край лужайки, граничивший с густым лесом, потом пожала плечами, как человек, который сделал все, что было в его силах, и теперь умывает руки. Адамберг посмотрел ей вслед: она уходила быстро, почти бегом. Предостережения Влада и настойчивость крестьянки только раззадорили его; он взглянул на край лужайки, на то место, куда указывала эта женщина. На опушке леса виднелся холмик, покрытый камнями и бревнами: у себя на родине Адамберг принял бы это за остатки заброшенной пастушьей землянки. Наверно, здесь и жил демон, о котором Славко рассказывал юному Данглару.
