Завещание профессора Яворского. Плата по старым долгам - Ростовцев Эдуард Исаакович (бесплатные полные книги txt) 📗
Сценарий не из оригинальных, но при другом составе исполнителей имевший шансы на успех. Что в нем лишнее? Попытка вручить вице-президенту компании взятку? Но это не лишний, скорее, резервный эпизод. А что в сценарии не состыковывается с очерком М.Хвыли? Позиция оборонца Шестопала? Но здесь и там она видна, как говаривает "гангстер" Леша, невооруженным глазом...
Потуги представить генерального директора "Транзистра" как центриста, учитывающего интересы всех? Но так его рисует М.Хвыля, а вот Шестопал считает Закалюка своим и только своим. И это первая несостыковка. Идем дальше. Если допустить, что интервью у вице-президента компании взял бы не редактор Бут, а литсотрудник той же многотиражки М.Хвыля, вопросы были бы те же? Вряд ли М.Хвыля стала бы докапываться до родственных связей генерального директора, проявление которых в такой ситуации не прибавило бы авторитета Леониду Максимовичу Закалюку в стане "оборонцев". В отличие от своего редактора, М.Хвыля обходит острые углы, на которые может напороться ее герой. И это вторая несостыковка, при том существенная.
Олег еще раз прочитал очерк, анализируя каждую фразу. Прямо-таки панегирик Закалюку! Все, что плохо в объединении, - наследие бездарных предшественников; все, что хорошо - плоды усилий нового генерального. Не везде об этом говорится прямо, но всюду подразумевается. Реконструкция и перепрофилирование Головного предприятия - заслуга? Очевидно. Раньше изготовляли аппаратуру связи для армии, теперь выпускают аналогичную для гражданских нужд. Не ахти какая техническая революция, но все же... Поборник справедливости - восстановил ранее уволенных рабочих Дулибского филиала. Правда, тут же отправил их в долгосрочный отпуск без сохранения зарплаты, - филиал как был остановлен, так и стоит по сей день... Опытный производственник - в объединении работает без малого двадцать лет; прошел от мастера третьего цеха Октябрьского комплекса до...
Стоп, Олег Николаевич! Вот эта фраза, что исподволь взбудоражила твое подсознание - начинал инженером-технологом третьего цеха Октябрьского комплекса... Той злополучной для тебя осенью восемьдесят первого года такого комплекса еще не было. Но в Октябрьском поселке был засекреченный Сорок седьмой завод, где Леонид Закалюк к тому времени работал начальником цеха. Совпадение маловероятно: Сорок седьмой завод и Октябрьский комплекс скорее всего идентичны, а стало быть, это тот же цех. Значит, подсознание не напрасно ударило в набат. Первые признаки беспокойства ты ощутил еще в Киеве, когда познакомился с документами из красной папки, где было упоминание об этом комплексе - подсознание сработало быстрее рассудка. И не случайно прошлой ночью тебе приснились Городокское шоссе за знаком четырнадцатого километра, события, что произошли там одиннадцать лет назад, следователь по особо важным делам Петренко, худенькая женщина в траурной косынке. Этот сон, почти с кинематографической точностью воспроизведший былую явь, ты видел не раз: когда-то он преследовал, донимал тебя, как навождение; ты бежал от него "за речку", на перевалы Гиндукуша, под пули моджахедов, разрывы "стингеров": другого способа избавиться от этого навождения, от этой памяти ты не нашел. И вот спустя много лет тот же сон вновь приснился тебе. Он не терзал, не мучил как когда-то, но словно о чем-то предупреждал. Теперь уже ясно о чем.
...17 сентября 1981 года. Поздний вечер. Городокское шоссе за отметкой четырнадцатого километра. Милицейская засада, в составе которой следователю, строго говоря, быть не положено. Но дело об угоне автофургона, загруженного полусотней новеньких телевизоров, находится в его производстве и ему - двадцатичетырехлетнему следователю городского управления внутренних дел - лейтенанту милиции Олегу Савицкому вовсе не безразлично, как произойдет задержание преступников, изъятие похищенного ими...
Идущий на большой скорости со стороны Октябрьского поселка автофургон не останавливается по сигналу инспектора ГАИ и едва не сбивает его с ног... Тяжелый самосвал, преградивший дорогу фургону... Пронзительный скрип тормозов... Залихватский свист руководителя засады - старшего оперуполномоченного Романа Корзуна... Бегущие со всех сторон к машине оперативники... О чем-то надсадно кричащий мужчина в светлой куртке, который выпрыгивает из кабины фургона. Почти ирреальный, непрерывно стреляющий пистолет в его руке. Обжигающий удар в левое плечо - твоя первая рана... Ответный выстрел Романа... Темное маслянистое пятно крови на пыльном асфальте у головы убитого.
...Опломбированная дверь грузового отделения фургона. Невзирая на острую боль в плече и безжизненно повисшую руку, ты пытаешься другой рукой сорвать пломбу, открыть дверь. На помощь приходит сержант Корж. Невыносимо долго возится с дверным запором. Наконец открыл, зажег фонарь. Но что это? Вместо ожидаемых картонных коробов с телевизорами - какие-то оцинкованные ящики, а в них - что за ерунда - тяжелые металлические бруски блекло-серого цвета.
...Истошный вой сирен двух оперативных "Волг" - черной и белой, что одновременно прибывают на место происшествия. Бледный от волнения толстяк с маленькими испуганными глазами - заместитель начальника городского управления внутренних дел подполковник Сероштан. Рослый осанистый мужчина лет сорока с депутатским значком в петлице добротного пиджака, назвавшийся полковником госбезопасности, и тут же разразившийся отборнейшим матом: "Ты... моржовый! Старший опер Корзун, к тебе обращаюсь! Немедля отведи своих придурков от спецтранспорта и освободи водителя... А ты кто такой?.. Ах, следователь!.. Какие к... матери накладные! Это секретный груз, отправленный номерным заводом. А куда и кому - не дело милицейского следователя!.. Лучше садитесь в машину, товарищ Савицкий, и езжайте в госпиталь - вы ранены. А когда придете в себя, подумайте о том, кто будет отвечать за убийство капитана Тысячного, сопровождавшего спецгруз".
...Госпиталь МВД. Арестантская палата на одну койку. Первый, с дозволения следователя, вольный посетитель. Полиэтиленовые пакеты с апельсинами, лимонами, виноградом, медом. Ободряющая улыбка Леонида. Первые общие фразы, приветы, пожелания, наставления от родных, друзей, коллег, большущее письмо Полины, записочки матери, Ольги Васильевны, Натали, Романа.
И вот главный разговор. Оказывается автофургон, который милицейские оперативники приняли за угнанную машину с телевизорами, был загружен продукцией третьего цеха Сорок седьмого завода. В последний момент на территорию цеха прибыла другая машина, из которой по указанию сотрудника госбезопасности Тысячного его люди стали перегружать в фургон оцинкованные ящики - места хватало. Что находилось в этих ящиках Леонид, отвечавший за погрузку и отправление фургона, не знает. Тысячный курировал третий цех, а с КГБ не спорят. Он только сказал, что ящики отправляются в тот же адрес, что и продукция цеха - в одну из частей советской группы войск в ГДР, но отмечать это в сопроводительных документах не следует. А сопроводительные документы подписывал он - начальник цеха Закалюк. Его вина в том, что он поверил на слово Игорю Тысячному, с которым его связывали не только служебные, но и приятельские отношения...
- Олег, пойми правильно. Я не знаю, какие инструкции и почему нарушил Игорь - у мертвого не спросишь, а его шефы с улицы Дзержинского не намерены объясняться со мной по этому поводу. И я не хочу, чтобы мы с тобой оказались крайними, платили за чужие ошибки. До того, как Игоря направили к нам, он работал в подразделении по борьбе с контрабандой и не успел вникнуть во все детали нашей специфики, очевидно что-то не учел, или напутал. А в результате мы с тобой попали как кур во щи. Надо как-то выкручиваться. И лучше, если мы будем делать это сообща... Что требуется от тебя? Забудь об этих клятых ящиках. Я не знаю, что в них было, и тебе не следует этого знать. Как говорил Экклезиаст, "во многом знании много печали". В конце концов ты был ранен, и тебе было не до осмотра груза. Это прозвучит убедительно. Я говорил в таком плане с Петренко и поручился за тебя. Он заинтересован, чтобы упоминание об этих ящиках исчезло из твоих показаний. При таком условии он согласен принять твою версию и спустить дело на тормозах...
