Пуговица-камея - Оттоленгуи Родриг (электронная книга .txt) 📗
– Когда вы совершите преступление, я, конечно, изобличу вас, – возразил Барнес. – Может быть, для меня самого выгоднее молчать о том, что я узнал в эту ночь; но обещать вам это – слишком большое требование с вашей стороны. Я должен оставить за собой полную свободу поступать сообразно с обстоятельствами.
– Хорошо. Я скажу вам, где я живу, и позволяю вам приходить ко мне в любое время дня и ночи. Я занимаю комнату в отеле на 5 проспекте. Но позвольте задать еще один вопрос. Думаете ли вы, что я совершил эту кражу?
– Я отвечу вам другим вопросом: совершили ли вы эту кражу?
– Бесподобно! Я вижу, что имею достойного меня противника. Итак, оставим пока оба эти вопроса без ответа.
III. Барнес неожиданно открывает убийство
Во время завтрака через зал молча прошел какой-то человек; он не взглянул ни на кого; нельзя было предположить, что его заметил Барнес, который сидел к нему спиной; между тем это был тот самый человек, которому Барнес поручил следить за Розой Митчель, когда она отправилась с вокзала. Окончив завтрак, мужчины вышли из буфета и, когда дошли до лестницы, Барнес вежливо дал дорогу своему спутнику. Но Митчель отказался любезным жестом руки и пропустил Барнеса вперед. «Было ли это сделано преднамеренно?» – подумал каждый из них, поднимаясь по лестнице. Конечно, Митчель приобрел то преимущество, что мог наблюдать за сыщиком, но, казалось, наблюдать было не за чем. Правда, человек, прошедший через буфет, стоял праздно в дверях, но как только показался Барнес и наверное раньше, чем мог его заметить Митчель, он перешел улицу и исчез в противоположном доме. Обменялись ли сыщики тайными знаками? Хотя Митчель был настолько хитер, что пропустил Барнеса вперед, он ничего не заметил, а между тем случилось следующее.
Барнес раскланялся и ушел. Митчель же остался в дверях и смотрел ему вслед, пока сыщик не вошел в вокзал верхней железной дороги. Затем он осторожно осмотрелся и пошел по направлению к 6-й аллее. Если бы он оглянулся, то, может быть, заметил бы, что из противоположного дома вышел человек и последовал за ним. Минут пять спустя Барнес вновь появился и вошел в дом, в который перед тем заходил первый сыщик. Он внимательно осмотрел филенку у двери и вскоре нашел то, что искал: на ней было написано карандашом: «Эст, 30 улица №»… Это было все; но Розу Митчель удалось проследить до этого дома, и этот адрес совпадал с указанным ею самой. Таким образом Барнес знал, что мог ее найти в любое время.
«Вильсон очень осторожен, – подумал сыщик, – он с этим отлично справился; заметив мой сигнал, он написал адрес и исчез. Как-то он сумеет не упустить из виду этого продувного мошенника! Ба! Я, кажется, слишком многого ожидаю от этого Митчеля! Во всяком случае на сегодня я должен предоставить его Вильсону, так как мне нужно еще покончить с Петтингиллем». – Полчаса спустя он сидел в своем бюро и совещался со своими помощниками.
Между тем Вильсон последовал за Митчелем через Бродвей к театру Казино, в который тот купил входные билеты. Затем Митчель направился к отелю на 5 проспекте. Он кивнул головой портье, взял свой ключ и поднялся по лестнице. Значит, он действительно жил здесь. Вильсон не получил никаких более подробных приказаний. Он только понял из едва заметного кивка головой Барнеса, что должен «осенять» шедшего за его начальником господина – что означало на языке сыщиков «следить за каждым его шагом». Но нелегко наблюдать за живущим в отеле на 5 проспекте потому, что этот отель имеет три выхода: на Бродвей, на 23 и 24 улицы. Вильсон надеялся, что Митчель не заметил его преследования и что какой бы тот ни выбрал выход, он все равно занесет свой ключ портье. Поэтому он решил наблюдать за помещением портье.
Не прошло и получаса, как появился тот, за кем он следил, отдал свой ключ и вышел на Бродвей. Дойдя до 3 проспекта, он поднялся по лестнице, ведущей к железной дороге. Вильсон был вынужден сделать то же самое, хотя он очутился близко к тому, кого преследовал. Оба сели в один и тот же поезд, Митчель – в первый вагон, Вильсон – в последний. На 42 улице Митчель вышел из поезда и перешел через мост; но вместо того, чтобы, как можно было ожидать, воспользоваться соединительной ветвью к центральному вокзалу, он вошел в поезд, следовавший к нижнему городу. Вильсон также намеревался попасть в этот поезд, но увидел, что Митчель или что-нибудь заметил, или был необычайно осторожен. Свою попытку Вильсон повторил несколько раз, пока наконец на 42 улице не сел в поезд. Митчель сидел спокойно в углу вагона, когда мимо него прошел Вильсон. Когда кондуктор запер вагон и дернул за звонок, Митчель вскочил и с быстротой молнии выпрыгнул из вагона, а Вильсон остался в нем, совершенно одураченный и смущенный. Для него было это тяжелым ударом. Если бы Вильсону было что-нибудь известно об ускользнувшем от него человеке, он мог бы догадаться, куда тот направился, и поспешил бы туда раньше его; но он ничего не знал и ему оставалось только выругаться.
Затем, связавшись по телефону с бюро и узнав, что Барнес уехал в Бостон за Петтингиллем, Вильсон снова занял свой пост перед отелем на 5 проспекте. Когда пробило семь часов и ожидание его все оставалось без результата, он вдруг вспомнил, что Митчель купил входные билеты в Казино. Это, быть может, был более выгодный пункт для наблюдения, хотя он, конечно, не знал, на этот ли вечер взяты билеты.
Вильсон направился к театру и занял такое место, с которого мог видеть всех входивших. В десять минут девятого он уже было пришел к заключению, что его старания пропали даром, когда подъехала карета, из которой вышел Митчель и помог выйти изящно одетой даме. Вильсон заранее запасся билетом, так что мог последовать за этой парой в театр. По окончании спектакля он последовал за Митчелем и его дамой, которая отказалась ехать в карете. Каково же было Удивление Вильсона, когда они вошли в тот же дом на 30 улице, до которого утром он проследил Розу Митчель.
Вильсон простоял перед домом около часа, как вдруг услышал громкий, пронзительный крик. Он не мог решить, исходил ли крик из наблюдаемого им Дома, или из соседнего, но он был уверен, что кричала женщина. Этот крик, нарушивший тишину ночи, был так ужасен, что заставил вздрогнуть даже привыкшего ко всему сыщика. Десять минут спустя в окне пятого этажа наблюдавшегося им дома погас свет. В этом не было ничего странного, и он обратил на это внимание только потому, что это было единственное освещенное окно во всем доме. Пока он размышлял об этом, из дома вышел человек. Предполагая, что это Митчель, он быстро последовал за ним и, чтобы избежать ошибки, перешел на другую сторону улицы, обогнал его и на углу проспекта остановился возле фонаря; быстрый взгляд, брошенный на незнакомца, убедил Вильсона, что это был не Митчель. Поэтому он повернул назад к своему наблюдательному посту, но едва он сделал несколько шагов, как увидел на другой стороне улицы Митчеля, шедшего к нему навстречу. Вздохнув с облегчением, он пропустил его вперед и стал следить за ним, пока тот не вошел в отель. Теперь, так как Митчель взял свой ключ и пошел наверх, Вильсон решил, что его обязанности закончены на эту ночь. Он посмотрел на часы, чтобы точно установить время, – был ровно час ночи. Он вошел в еще открытую библиотеку отеля и написал отчет, который послал в бюро Барнеса; затем он счел себя вправе вернуться домой и поспать несколько часов, так как рано утром ему следовало находиться опять на своем посту до получения от Барнеса новых указаний.
Барнес так быстро покончил со своими делами в Бостоне, что мог вернуться в Нью-Йорк с полуночным поездом. Таким образом, он потерял только один день, и теперь мог вполне посвятить себя делу, возбуждавшему в нем глубокий интерес. Когда на следующее утро он прочитал сообщение Вильсона, единственным признаком его разочарования было нервное пошипывание усов. Он три раза перечитал донесение, затем разорвал его на мелкие клочки и бросил в окно.
