Девять карет ожидают тебя - Стюарт Мэри (читать книги регистрация txt) 📗
Я замолчала в ужасе. Линде Мартин говорить такое месье де Валми уже достаточно плохо. Новой гувернантке своему нанимателю — невозможно. Я не сразу осознала, что он, в сущности, меня спровоцировал, кусала губу и хотела провалиться сквозь землю. Я услышала, что панически бормочу:
— Простите пожалуйста. Не должна была этого говорить. Имела в виду…
— Спасибо дорогая. — Его голос был также печален, но глаза веселились. — Похоже, Элоиза, что твоя избыточно глупая приятельница леди Бенчли наконец-то оправдала свое существование, порекомендовав нам мисс Мартин. Нам, безусловно, очень повезло, мисс, мы рады приветствовать вас в Валми. Надеюсь, вы почувствуете себя как дома. — Опять что-то сверкнуло в его глазах. — Боюсь, не очень удачное выражение. Лучше будет, если я скажу, что надеюсь, Валми станет вашим домом?
Я сказала несколько окоченело:
— Спасибо, Вы очень добры. Я была рада иметь возможность приехать, и приложу максимальные усилия…
— Постараетесь нас удовлетворить? Обычная общая фраза, не так ли? Почему вы так смотрите?
— Извините. Это неприлично. Просто вы так здорово говорите по-английски… — Я пришла в отчаяние от своей нелепости и добавила, — Сэр!
Он засмеялся так замечательно, что все его игры, какими бы они ни были, потеряли значение. Он задавал совершенно естественные вопросы о путешествии и моих первых впечатлениях, мадам присоединилась, улыбаясь, и скоро совместными усилиями они вернули меня в более — менее обычное расслабленное состояние. Даже более того, они мне понравились. Обаяние этого человека было физически осязаемо, а включил он его на полную мощность. А я еще была и очень податлива со своими одиночеством, усталостью и бестолковостью. Через несколько минут я чувствовала себя прекрасно, в восхитительном обществе и твердо намеревалась полюбить Валми и чуть ли не снова обрести семью. Какая сера? Ерунда.
Но все равно я помнила тот давнишний разговор. Папа сказал:
— Наверняка, не представляешь…
Ясно, что он имел в виду. Человек без сомнения чертовски привлекателен. И это наречие я употребила сознательно, это — mot juste. И, очаровательный или нет, обида еще не совсем прошла. Он играл со мной в какую-то нехорошую игру, заставил предложить жалость и утешение, хотя они были не нужны, и получил от этого удовольствие. Я не пыталась себе объяснить, что исторгло из меня поток лжи о пожилой даме из Лиона, но точно знала, что никогда не признаюсь Леону Валми в том, что говорю по-французски лучше, чем он по-английски. И я очень хорошо слышала, что он сказал жене, когда отпустил меня и я шла вверх по лестнице.
Он сказал мягко, и я чувствовала его взгляд:
— Все равно, Элоиза, очень может быть, что ты жестоко ошиблась…
3
Не представляла, что существуют на свете такие красивые комнаты, не то, чтобы в них жить. Я сразу подскочила к высокому окну, выходящему на запад. Прямо передо мной на горе произрастала густая сказочная чаща, ниже, вдоль зигзага дороги, голые вершины деревьев двигались, как облака. В золотом воздухе висел балкон с каменными перилами. Субиру на юге бриллиантово сверкал. Миссис Седдон стояла за моей спиной и ждала, улыбаясь, сложив пухлые руки на пухлой груди.
— Это… Прекрасно! — сказала я.
— Милое местечко, — ответила она успокаивающе. — Хотя некоторые, конечно, не любят жить в деревне. Лично я всегда жила в деревне. Теперь покажу тебе спальню, пошли. — Мы пересекли очаровательную гостиную и вошли в дверь в углу напротив камина. — Твои комнаты смежные. Как и у всех комнат в этой части здания двери выходят в южный коридор и на балкон, который идет вдоль всего дома. Это твоя спальня.
Спальня оказалась еще красивее гостиной. Я сказала об этом, и домоправительница, кажется, обрадовалась. Она подошла к двери. Я не сразу поняла, что это дверь, потому что она была украшена золотом и слоновой костью.
— Дверь в ванную. Спальня Филиппа открывается в нее с другой стороны. Она у вас одна на двоих, ничего?
В приюте, чтобы помыться в ванной, мы занимали очередь.
— Ничего. — сказала я. — Очень современно, ванна прямо в стенах замка. Интересно, все призраки улетели, когда прокладывали трубы?
— Никто о призраках не говорил, — сказала миссис Седдон успокоительно. — Раньше здесь была темная комната по всей стене. Ее разделили пополам и сделали ванную и маленькую буфетную с электрической плитой, чтобы готовить себе чай, а Филиппу — шоколад на ночь. Вот тут.
Она открыла дверь в маленькую аккуратную комнатку. Рядом с дверью в идеальном порядке были сложены все принадлежности для уборки: пылесос, лестница, щетки, швабры. Маленькая электрическая плита уютно устроилась между сияющими полками и шкафами.
— В этом крыле всегда жили и воспитывались дети. Сначала хозяин и его братья. А все эти приспособления вместе с электричеством сделали, когда родился мистер Рауль.
— Мистер… Рауль?
— Сын хозяина. Он живет в Беломвине. Это поместье хозяина на юге Франции.
— Про поместье я слышала, но не знала, что есть сын. Мадам… мало со мной говорила. Я почти ничего не знаю о семье.
— Нет? Ну, я думаю, ты быстро во всем разберешься. Ты понимаешь, что Рауль — не сын мадам. Хозяин уже был женат. Мама Рауля умерла двадцать два года назад весной, когда ему было восемь. Шестнадцать лет назад хозяин снова женился, и нельзя его винить. Это слишком большой дом для одного, ты понимаешь. Не то, чтобы, — она жизнерадостно перелетела через комнату и поправила занавеску, — он когда-нибудь сидел дома один, если ты понимаешь, что я имею в виду. Со своим старшим братом он дал Европе жару, если правду говорят, но перебеситься надо, а теперь он и не может, даже если захочет, и я очень сомневаюсь, что ему не хочется. Бедный мистер Этьен умер, да успокой Бог или дьявол его плоть, и будем надеяться… — Она повернулась ко мне, немножко запыхавшись от доверительной беседы. Похоже, мадам не удалось привить ей свою сдержанность. — А теперь, может, ты хочешь посмотреть весь дом или подождешь и попозже… Устала, наверное.
— Потом, если можно.
— Как хочешь, — она глянула проницательно. — Прислать Берту помочь распаковать вещи?
— Нет, спасибо.
Взгляд ее означал, что она прекрасно понимает — я не могу иметь желания, чтобы прислуга копалась в моих жалких пожитках. Я не обиделась, наоборот, была благодарна за ее предусмотрительность.
— А где детская? За спальней Филиппа?
— Нет. Его спальня в самом конце, потом твоя, потом твоя гостиная, а дальше детская. Затем идут комнаты мадам, а комнаты хозяина — за углом над библиотекой.
— А, да, у него там лифт?
— Точно, мисс. Его установили вскоре после несчастного случая. Это было, сейчас скажу, двенадцать лет стукнет в июне.
— Мне говорили. А вы уже здесь работали, миссис Седдон?
— Ну конечно, — она явно самодовольно закивала. — Я тут появилась тридцать два года назад, мисс, когда хозяин первый раз женился
Я села на край кровати и посмотрела на нее с интересом.
— Тридцать два года? Очень давно. Значит вы приехали с первой мадам де Валми?
— Да. Мы с ней родом из Нортумберленда.
— Значит, она была англичанкой? — удивилась я.
— Это точно. Красивая была девушка мисс Дебора. Я служила в ее доме с самого ее детства. Она встретила хозяина однажды весной в Париже и через две недели уже была помолвлена, так вот. Ой, все это очень романтично, очень. Она мне сказала: «Мери, — меня так зовут, мисс, — Мери, поедешь со мной? Я тогда не буду чувствовать себя так далеко от дома». Так она и сказала. — Миссис Седдон кивала мне, ее глаза сентиментально увлажнились. — А за мной тогда ухаживал Артур, это мистер Седдон, я быстро вышла за него замуж и заставила его поехать тоже. Я не могла отпустить мисс Дебби неизвестно куда совершенно одну.
— Конечно, нет, — сказала я с чувством, и миссис Седдон засияла, сложила руки под грудью, явно готовая говорить все время, пока я буду слушать. Было похоже, что она занялась давно забытым любимым времяпрепровождением. Меня привел в восторг вид приятного английского лица после унылых таинственных физиономий Альбертины и Бернарда, а моей собеседнице явно доставляло удовольствие мое общество. И гувернантка, конечно, приличная компания, это нельзя назвать «сплетничать с прислугой». Я решила, что миссис Седдон тоже для меня достаточно прилична, во всяком случае я собиралась сплетничать до упора. Я поощрила ее.
