Миллион на три не делится (сборник) - Литвиновы Анна и Сергей (книги полностью txt) 📗
Бабушка выходила к завтраку позже всех. Зато всегда в свежем халатике, причесанная, губы чуть тронуты помадой. Тане всякий раз становилось стыдно за свою пижаму и лохматые со сна волосы. Дед улыбался жене, говорил ей: «Доброе утро!» Таня была готова отдать все на свете, чтобы кто-то посмотрел на нее так же влюбленно и так же нежно поздоровался с ней когда-нибудь утром…
…Дед с Таниными кавалерами был строг. Когда они заявлялись к ним домой, демонстративно закрывался в комнате. Или вообще уходил на прогулку. Говорил: «Юнгам кавалеров не положено!» А бабушка с внучкиными ухажерами охотно общалась. Она открывала с неожиданной стороны даже самых безнадежных. Курсант военно-морского училища вдруг признавался бабуле, что любит сентиментального Ремарка, и свободно цитировал «Трех товарищей». А твердокаменный десантник галантно подливал бабушке чай и целовал ее худенькую ручку с изящным маникюром.
– Бабуль, ты колдунья! – восхищалась Таня. – Пиковая дама!
– Нет, я не пиковая. Я червовая, – возражала бабушка.
Она ласково смотрела на Таню и – сквозь нее. Бабушкин взгляд скользил по фотографиям, которыми были увешаны все стены. Бабушка – молодая: счастливая, с зонтиком, с пуделем… Старые черно-белые снимки из давно прошедшей жизни.
– О чем ты думаешь? – требовала Таня.
Бабушка молчала, не признавалась. Потом говорила со вздохом:
– Этот десантник… он неплохой парень. Но ты не спеши, Танечка.
– Вот вы с дедом заладили! – сердилась внучка. – Все не спеши да не спеши! Что же мне – в старых девах сидеть?
Бабушка обещала:
– Я тебе другого наколдую. Настоящего мужчину. Хорошего.
– Такого, как дед? – ревниво спрашивала Таня.
– Даже лучше! – заверяла бабушка.
А дед притворно сердился:
– Что? Что ты сказала? Лучше меня?
…В Южнороссийске, где они жили, росли пирамидальные тополя и серебрилось на ветру море. У Татьяны все удавалось с работой (она служила переводчицей в пароходстве). А вот с кавалерами дела обстояли неважно. Портовый, вечно спешащий город. Местные молодые люди тоже спешили, торопили Татьяну. Кто звал ее в постель, кто сразу замуж. А она все ждала чего-то. Чего-то такого, как у бабушки с дедом. Чтобы можно было прожить рядом полжизни и в старости сказать, как говорила бабуля: «Вот вижу в окно: идет с работы мой Саша. И на душе тепло-тепло сразу становится…»
– Откуда у вас такая любовь? – допрашивала Таня бабушку.
Старушка только плечами пожимала, трепала внучку по волосам.
Таня знала наизусть семейную историю о встрече бабушки с дедом.
Саня нашел свою любовь на пирсе.
Пирс выдавался далеко в море, на нем сладко пахло засохшими мидиями и йодными водорослями.
Бабушка, как сейчас Таня, все ждала чего-то… Она любила по вечерам стоять на пирсе и смотреть на бухту. Недоброжелатели хмыкали: «Прямо «Алые паруса»! Прынца высматривает!» А друзья предупреждали, что на пирсе опасно – слишком безлюдно, можно напороться на хулигана.
Саня, загорелый, с обожженными солнцем волосами, проходил мимо на моторке. Увидел одинокий стройный силуэт, белое платье на фоне заката, в руках – смешной кружевной зонтик. Решил рассмотреть поближе, лихо пришвартовался и… Бабушка рассказывала Тане: «Просто голову потерял. Завалил меня своей рыбой. Под окнами дежурил. Всех поклонников разогнал!»
Впрочем, сам дед говорил об истории их знакомства по-другому:
– Окрутила она меня. Опоила. Стреножила. Не смог от нее драпака дать…
Они поженились. Дед ходил в море – сначала простым матросом, потом выучился и дорос до старшего помощника капитана. Бабушка служила в детской больнице, брала по две ставки – врачей не хватало, да и деньги в семье нелишние. Они постоянно друг друга ждали – то дед в рейсе, то бабушка на дежурстве. Каждая встреча – праздник, он дарил ей цветы, а она клеила ему из фольги рыбок-»самодуров», приманки, на которые хорошо шла глупая ставрида…
Их сын – то есть Танин папа – воспитывал себя сам, болтался во дворе и иногда прогуливал школу. Как полагается нормальному южнороссийскому парню, ходил на моторке, искал сокровища и ржавые пистолеты, оставшиеся с войны. Но удивил всех – особенно соседку, у которой регулярно трусил жерделевое дерево: поступил в МИФИ, получил красный диплом и оказался талантливым программистом.
«Мы были так заняты, что не заметили, как он вырос», – вздыхала бабушка.
Похожая судьба, казалось, ждала и Таню – ее папа с мамой тоже были постоянно заняты своей московской жизнью: диссертации, выпуски, ответственные проекты – не до дочки…
Но тут бабушка с дедом одновременно вышли на пенсию и чуть не силой изъяли Татьяну у родителей. «Пусть хоть у нее нормальное детство будет! А то ходит ребенок с ключом на шее… Супчик ест из термоса…»
Таня не возражала. В Южнороссийске – лучше, чем в холодной, безликой Москве. Здесь тепло, есть море и подвалы в старых домах, где обязательно найдется какой-нибудь клад! Татьяна ходила с дедом на рыбалку и чинила с ним снасти. Вечерами секретничала с бабушкой и училась у нее печь изумительные пирожки. А родители – они ведь часто приезжают в гости!
Папа с мамой были действительно деловыми людьми, серьезными и занятыми. Но о дочке не забывали. Таня часто получала от них длинные, нежные письма. И подарки.
Последним подарком оказался компьютер.
Ноутбук серебристо-ракетного цвета нарушил патриархальный интерьер квартиры. Он выглядел инопланетным гостем, когда стоял на зеленой скатерти с кисточками, по соседству с вязаными салфетками и плетеными корзинками.
Компьютер – на удивление! – сразу же полюбился деду.
Его сын-программист по этому поводу гордо сказал: «Моя кровь!»
Дед начал с примитивных игрушек типа «Поля чудес» или гонок, потом освоил «стрелялки». Затем принялся изучать Интернет. Глубокой ночью дед, стараясь не шаркать, пробирался в Танину комнату, изымал лэп-топ и переносил его на кухню. Заваривал себе чай и выходил в Сеть. Таня с бабушкой засекали деда на сайтах, мало подходящих его возрасту: то на страничке роллеров, то за просмотром эротических картинок. Бабуля сердилась: седина в бороду… А Таня втайне от бабушки оплачивала внушительные счета, которые выставляли интернет-провайдеры.
Сама Таня использовала компьютер в основном как службу знакомств. Она завела обширную электронную переписку с педантичными немцами и деловыми американцами, получала послания из Италии, Греции и даже из Кот-д'Ивуара. Бабушка часто присаживалась рядом, когда Таня просматривала «электромэйлы». Приглядывалась к фотографиям «женихов», просила внучку переводить с английского письма. Давала советы: чье послание проигнорировать, кому – ответить. И всегда в итоге оказывалась права. Однажды Таня втайне от бабушки вступила в переписку с программистом из Сиэтла, которого бабуля сразу же почему-то назвала «парнем с гнильцой». Таня не чувствовала в далеком корреспонденте никакой гнильцы, пока однажды не получила от него пространного описания вечеринки с групповым сексом. Пришлось признать, что бабуля опять оказалась права, и заблокировать сиэтлский адрес.
…Теперь за вечерним чаем разговор обязательно касался компьютерных тем. Дед делился свежими новостями, почерпнутыми из «паутины». Таня с юмором рассказывала о своих брачных корреспондентах. Бабушка спрашивала, когда наконец кто-нибудь из них приедет в гости. Таня жаловалась: «Кандидатов полно. Но все какие-то старикашки. Или халявщики. Пишет мне тут один: готов посетить тебя и Россию, только денег на гостиницу нет. Можно, говорит, я поживу у вас?»
– Откуда он взялся, нахал? – сердился дед.
– Мексиканец. Луис-Альберто, – Таня подмигивала бабушке, любительнице мексиканских сериалов.
Однажды бабуля между делом спросила:
– А с французами ты переписываешься?
Таня пожала плечами:
– Нет. Ален Делон ведь уже старенький. И французского я не знаю…
– Попробуй, – посоветовала бабушка.
Дед нахмурился над своим подстаканником, сердито звякнул ложечкой.
– Чего ты? – удивилась внучка.
