Записки бандитского адвоката - Карышев Валерий Михайлович (библиотека книг TXT) 📗
Наши козыри
Через несколько дней я снова отправился во Владимир. Я уверенно раскладывал перед Михаилом наши козыри, доказывающие его непричастность к данному уголовному делу. Следователь молча слушал.
На лице Михаила я прочел уверенность и надежду. Закончил я свою защитительную речь перед следователем тем, что назвал дело явно сфабрикованным.
– Мне неизвестны причины фабрикации, – сказал я. – Дело я собираюсь обжаловать через местного прокурора, а если не поможет, то подам апелляцию в прокуратуру Москвы. Кроме того, я подам жалобу в суд на незаконный арест моего клиента.
Я выжидающе посмотрел на следователя. Он вел себя уже иначе. Не знаю, что повлияло на его поведение, но держался он более дружелюбно и менее агрессивно.
– Мы не будем инкриминировать вам хранение оружия, – сказал он. – Я посоветовался с прокурором. Вы действительно оказались правы. А что касается ваших замечаний, то тут будет решать суд. Моя задача провести следствие, что, в общем-то, я и сделал. А дальнейшую судьбу вашего клиента решит суд. Что же касается освобождения его из-под стражи, то освободить его, конечно, надо, но это лишь мое личное мнение, – подчеркнул он.
Я понял, что, вероятно, существует какой-то заказ и кто-то стоит над капитаном.
– Хорошо, – сказал я, – значит, будем подавать в суд.
Через некоторое время суд, как ни странно, вынес решение в нашу пользу, и вскоре Михаил под залог был освобожден из-под стражи. Семья была очень рада. Он вернулся в Москву. Время от времени мы с ним приходили на допросы, которые становились все реже и реже.
Вскоре произошел знаменитый скандал с 500 тысячами долларов в коробке из-под ксерокса, с которыми сотрудники Службы безопасности президента задержали Астафьева и Лисовского при их выходе из Белого дома. После этого со своих постов ушли могущественный в недалеком прошлом генерал Коржаков, генерал Барсуков, Сосковец. Следом был лишен всех своих постов и Шамиль Тарпищев. Нас с Михаилом вообще перестали вызывать на допросы, будто интерес к нам полностью пропал. Михаил не раз спрашивал, как ему можно узнать о дальнейшей судьбе своего дела. Но я говорил, что самим ничего предпринимать не надо, раз никто нас не спрашивает.
Еду за финалом
Прошло почти три месяца. Казалось, все сроки для ведения уголовного дела вышли. Все-таки мне и самому хотелось узнать, отчего вышла такая заминка. Без Михаила, но с его ведома я поехал во Владимир.
Когда я вошел в знакомый кабинет и поздоровался с капитаном, он сказал, что очень занят и у него совершенно нет времени со мной разговаривать. Он то и дело куда-то звонил.
– Хорошо, но могу я узнать, какова же судьба нашего дела? – все-таки спросил я.
– Ваше дело прекращено, – ответил капитан. – Что же касается генерального директора, то его дело забрало Московское управление. Так что вам и карты в руки.
Я был рад. Трудно теперь судить, что явилось причиной такого благополучного исхода. Может быть, помогла и злополучная коробка из-под ксерокса, или же последовавшая за этим перестановка политических сил, или неперспективность этого уголовного дела, что поняли в ФСБ. А может, это было просто везением. Но главное – результат: дело в отношении Михаила было прекращено, и наша победа была очевидна.
Дело Яничева – Ильюшенко
В сентябре 1995 года мне неожиданно позвонил знакомый работник Генеральной прокуратуры, к которому не так давно я сам обращался по одному уголовному делу. Он попросил встретиться и проконсультировать его по одному вопросу. Встреча состоялась недалеко от Генеральной прокуратуры.
Порасспросив о житье-бытье, он изложил свою просьбу.
– Дело в том, что у нас в прокуратуре работал когда-то один человек, заместитель Генерального прокурора Эльдар Узбеков. Его зять, бизнесмен Петр Яничев, владеет крупной компанией «Балкан-трейдинг», которая расположена в подмосковном городе Балашиха. Петр Яничев был в дружеских отношениях с и. о. генерального прокурора Алексеем Ильюшенко. Но недавно бухгалтера Петра Яничева неожиданно вызвали в Московское управление ФСБ на допрос. Продержали его там два дня, а потом и арестовали.
Сотрудник прокуратуры спросил у меня, какой ход дела возможен в отношении Петра Яничева.
Я сказал, что может быть по-разному. Если взяли главного бухгалтера предприятия, которое возглавляет Петр Яничев, то нельзя исключать, что на допрос вызовут и самого хозяина предприятия, а потом и арестуют. Ведь обвинение, предъявленное главному бухгалтеру, не может не быть связано с подозрениями против генерального директора.
Мой собеседник улыбнулся, как бы давая понять, что Петр Яничев все-таки зять бывшего заместителя генерального прокурора и близко знаком с и. о. генерального прокурора, то есть как бы обеспечен надежной «крышей». Я возразил, что многое значит и политическая ситуация в стране, а она у нас постоянно меняется.
Мои предсказания, видимо, не очень его убедили, потому что он ко мне больше не обращался. Но спустя некоторое время я узнал, что Петр Яничев был взят под стражу.
В декабре 1995 года ко мне обратились родственники Петра Яничева с просьбой выступить его защитником. Дело к тому времени вело Управление ФСБ по Москве и Московской области, и Яничев обвинялся в хищении крупных сумм путем мошеннической операции. Получив, по версии следствия, льготы на закупку нефти, он создал так называемый нефтяной тендер, то есть фактически нефть покупал у самого себя, а затем по повышенным ценам продавал ее за границу. Позже Яничева и Ильюшенко стали обвинять в даче и получении взятки в виде закупки трех джипов по заниженной цене – около 20 миллионов рублей, – хотя на самом деле новые джипы стоят примерно 45 тысяч долларов.
К тому времени у Яничева было уже три адвоката, причем двое из них высококвалифицированные юристы. А Давид Бурштейн – один из опытнейших адвокатов, член Президиума Московской городской коллегии адвокатов – в недалеком прошлом принимал у меня вступительные экзамены при поступлении в адвокатуру. Позиция адвокатов Яничева, возможно, и была верна, но достаточно пассивна. Они не хотели переходить в наступление против следствия. Может быть, сказывался их большой жизненный опыт, и они, учитывая возможную реакцию со стороны ФСБ, не хотели ухудшать положение своего клиента, находившегося к тому времени в Лефортове. А может быть, просто считали, что ведение дела в наступательном характере бесперспективно. Как бы то ни было, а родственников Яничева больше устраивала наступательная позиция адвоката, и они пригласили меня.
Однако в скором времени арестовали и. о. генерального прокурора Алексея Ильюшенко и поместили его в Лефортово. Дела у ФСБ забрала Генеральная прокуратура. Однако впоследствии, окунувшись в это дело, я узнал, что ФСБ продолжала играть в нем одну из главных ролей.
Я «наезжаю»
Для ведения наступательных действий в деле Яничева существовало большое препятствие. Дело в том, что адвокат может ознакомиться со всеми материалами дела лишь после его окончания. А до этого в его распоряжении могут быть только документы, которые подписал непосредственно сам подзащитный. Поэтому оперативная и следственная информация по этому делу была мне недоступна. Так что я решил выходить из глухой защиты. Наиболее приемлемым шагом в этом направлении была бы широко организованная информационная кампания, которая донесла бы версию защиты до сведения общественности. Оперативным поводом для выступления в СМИ послужил нашумевший арест Алексея Ильюшенко. Но перед тем как провести свою акцию, мне необходимо было изучить существо дела. Я неоднократно бывал в компании «Балкан-трейдинг» в Балашихе. Изучил многие документы, контракты, беседовал с бывшими подчиненными, сослуживцами Яничева и пришел к выводу, что все его действия носили законный характер, а деятельность его была вполне легальной в соответствии со специальным постановлением правительства. Я связался со многими журналистами, телевизионными компаниями, выступил с рядом интервью, где утверждал, что дело это заказное, сфабрикованное и не имеет никакого юридического основания.
