Правило крысолова - Васина Нина Степановна (полные книги TXT) 📗
– Я помню котенка… Я помню, что его укусила собака…
– Да. Его погрызла собака, он не мог ходить, ты плакала, и в глазах совсем не осталось жизни, одно безумие. Тогда Питер сказал тебе, что в этой жизни ни к чему нельзя привязываться сердцем намертво. Ты кричала, что уже привязалась, а Питер сказал, что котенок умрет и ты его забудешь через неделю. «Он не умрет!» – кричала ты. «Умрет», – приговорил Питер. – Бабушка задумалась.
– И что? – Я не выдержала молчания.
– Питер добил котенка.
– О господи…
– Его ошибка была в том, что он говорил с тобой как со взрослой. «Видишь, в этой жизни все недолговечно, береги свое сердце для живого, а не для мертвецов».
– А я что?
– Ты оцепенела часа на четыре, пока я не напоила тебя отваром, не спела песню.
– Это все?…
– Нет. Через неделю Питер принес тебе другого котенка. Совсем крошечного, он только что открыл глаза. И сказал, чтобы ты всегда помнила о смерти, которая ходит рядом, и не привязывалась намертво ко всему, что любишь.
– Почему он так сделал? Зачем?
– Он только что сам все объяснил. Котенок пару раз терялся, залезал на высокое дерево. Ты кричала, падала в рыданиях на землю, начинала после плача задыхаться, мы вызывали врача… Питер тебя почти вылечил. Когда второй котенок пропал, ты только вздохнула и сказала, что нужно завести кошечку, кошечка не бросает дом.
– Он… Он не имел права так делать! Так поступать со мной. Это моя жизнь!
– Прояви снисхождение. – Бабушка притянула мою руку к лицу и прижалась к ней губами.
После чая я, бабушка и Лора остались сидеть за столом.
– У нас две проблемы. Детей надо устраивать в школу, – начала бабушка.
– Я знаю английский, немецкий и французский, два года изучала латынь и историю христианства, обучена приемам восточных единоборств, стреляю, прыгаю с парашютом, умею водить машину, мотоцикл и катер! Это меня – в школу?! – тут же выразила свою позицию Лора.
– Хорошо. – Бабушка не удивилась. – Чем ты собираешься заниматься в жизни?
– Дотяну как-нибудь до совершеннолетия и пойду учиться в академию военно-воздушных сил США.
Мы с бабушкой, как по команде, начали вертеть на блюдцах пустые чашки. Пришел Питер, забрал чашки с блюдцами.
– Мне еще с тобой повезло, – сказал он бабушке. – Бог миловал, ты не пошла в военные летчицы и даже не стала простым снайпером!
– Оставь нас, – попросила бабушка.
– Могу поспорить, что она решила до совершеннолетия заняться проституцией и изучением реакции своего организма на некоторые виды наркотиков. Чтобы время зря не терять. – Питер старательно собирал салфетки.
– У меня рост метр семьдесят пять, талия – пятьдесят пять, длина ноги почти метр! Я собиралась поискать работу в модельных агентствах! – повысила голос Лора.
– Что я говорил, – кивнул Питер.
– Уйдешь ты или нет? – устало спросила бабушка.
– Оставь блюдце, я покурю. – Лора задержала свое блюдце.
– А по сопатке не хочешь схлопотать? – ласково спросил Питер. – А то давай проверим, как такая всесторонне развитая и в боевом отношении подготовленная пацанка справится со стариком. Учти, опыт усмирения зазнавшихся воительниц у меня отменный! И запомни на будущее. При Антоне не смей засовывать в рот никотиновые соски. Не порть мальчика. Хочешь пососать – иди в уличный нужник и запрись там как следует.
Я во все глаза смотрю на Питера. Он совершенно спокоен, только чуть тренькает чашка в горке грязной посуды у него в руках.
– Питер, тебе вредно волноваться, – улыбается бабушка.
– Да. Если ты не станешь засовывать в рот эту гадость из пачки в твоем рюкзаке и мы не будем драться, то я, пожалуй, пойду спать. Поздно уже. – Постояв рядом с Лорой и выждав полминуты, Питер кивает и уходит.
– Ненавижу зазнавшихся мужиков! – шипит Лора.
– Попробуй относиться к Питеру как к своему дедушке, а не как к мужику, – улыбается бабушка.
– Тоже мне дедушка!..
– Другого нет. Так на чем мы остановились? Так… Тебе не подходит общеобразовательная школа? Хорошо. Предлагаю платный колледж гуманитарно-исторической направленности. Обещаю, что таких, как ты, всесторонне развитых и даже утомленных различными удовольствиями юношей и девушек там предостаточно. Колледж для богатеньких воинов. В свободное время – корты, бассейн или тренажерные залы на выбор. Отдых – в странах Европы для лучшего закрепления языков.
– Это большие деньги, – начала было я, но бабушка махнула рукой:
– Не волнуйся. Ханна оставила много денег. Куда их тратить, если не на обучение детей?
– Много денег? – Я стараюсь не выдать голосом волнения. – Сколько?
– Точно не знаю. И некоторое время будут проблемы.
– Почему? – Я зажмуриваюсь на всякий случай. Так я делала в детстве, когда в фильме должны кого-то убить.
– Потому, что их еще нужно найти.
Этой ночью я сплю в одной комнате с детьми. Затаившись каждый со своими мыслями, мы напряженно прислушиваемся к дыханию друг друга. Первым не выдержал Антон.
– Почему мама умерла? – спросил он шепотом, как бы про себя.
– Потому что ее убили, – тут же разъяснила Лора.
– И папу убили?
– И папу убили.
– Зачем?
– Убивают не зачем. – Лора продолжала наставлять брата. – Убивают почему.
– Почему? – шепчет Антон, и я слышу подкатывающие к его горлу рыдания.
– За деньги, конечно, – как само собой разумеющееся, снисходительно объясняет Лора.
– Их ограбили?
– Может быть, еще нет. Но дело к тому и идет. Если не проявить решительности, ограбят уже нас с тобой.
– Кто тебе сказал о деньгах? – не выдерживаю я.
– Неважно. Я знаю, что дело в деньгах. Плакали мечты бабушки о колледже для богатеньких, – потягивается Лора. – Придется мне мыть посуду в кафешках и заочно кончать школу.
– Ничего не понимаю, – сознаюсь я. – Ты же только что собиралась стать фотомоделью! И почему это с колледжем не выйдет?
– Если моих родителей убили, значит, убийца узнал все, что хотел, о деньгах. И деньги теперь уже у него. Логично? Логично, – отвечает она сама себе. – Зачем убивать, если не узнал, где клад? А насчет фотомодели… Дедушке не понравилось. – Лора улыбается. – Дедушке Питеру моя идея не понравилась. Не будем огорчать дедушку!
Дверь открылась, в проеме возникла бабушка в длинной ночной рубашке и теплых шлепанцах (из шкуры козы, мехом внутрь).
– Две проблемы, – тихо сказала она, вошла и села в кресло-качалку. – Я говорила, что их две. Образование детей – первая. Деньги – вторая. Лора, говори.
– Мне нечего сказать. Мама про деньги упоминала, но лично я ничем помочь не могу. Это была запрещенная тема, беседы велись шепотом и всегда – на открытом воздухе. Самое смешное – она уверяла меня, что не знает, где находятся деньги. Она говорила, что Руди вредный мальчик, начитавшийся приключенческих романов. Он так исхитрился запрятать эти деньги, что, по-моему, сам запутался. Мама ничего толком от него не могла добиться, хотя кричала и визжала на славу. Папа был поспокойней, смеялся над ее страхами и обещал мне, что, если с ними что-нибудь случится, есть человек, который отгадает, где деньги.
– Да, я тоже помню. Папа говорил, что Инга отгадает любую головоломку, – подал тоненький голосок Антон.
Я медленно села на кровати.
– Ну вот, все и уладилось, – хлопнула бабушка ладонями по коленкам. – А теперь спите. Поздно.
– Минуточку, что уладилось? – просипела я. – Какую головоломку? Что все это значит? Мне Латов никогда ничего не говорил!
– Но он в тебя верил! – успокоила меня Лора. – Он говорил, что если моя мать действительно отменный экземпляр женщины-воина, то интуиции и сообразительности ей стоит поучиться у тебя – отменного экземпляра хранительницы очага!
– Чушь какая-то. – Я встаю и нервно хожу по комнате. – Какой сообразительности?! Я не могу даже ключ запрятать в квартире так, чтобы его не нашли с первого раза!
– Может быть, ты не умеешь прятать, но умеешь искать? – раскачиваясь, предлагает свою версию моей сообразительности бабушка.
