Таежный гнус - Карасик Аркадий (электронные книги без регистрации .txt) 📗
Господи, какой же он дурак! Размечтался о поимке преступника, разнежился, мечтая о будущей жизни с любимой женщиной! Что стоило не ломиться в двери — предварительно посмотреть в окошко… И это называется профессионал?
— Долго базарить нет времени, — мягко посетовал лжеКоролев, бросив в рот две белые таблетки. — Признаюсь, не по душе мне мочить тебя, мент, но другого выхода не вижу. Может быть, подскажешь, а? Как это пишут в об»явлениях: возможны варианты…
Манера говорить — предельно интеллигентная. С вкраплением редких словечек бандитского жаргона. Типа «базарить», «ништяк». Если бы Добято не знал, что перед ним — примитивный уголовник, безжалостный убийца, можно подумать — школьный учитель, писатель.
Высокий уголовник с перевязанным плечом выдавил презрительный смешок. Будто нажал на кнопку баллончика с вонючим дезодорантом. Дескать, у мента — единственный вариант: пуля или петля, другого не предвидится. Зря босс выкаблучивается перед дерьмом, теряет время.
А у сыщика голова будто отделена от туловища, единственная связь — нестерпимая боль, которая отдается в сердце.
— Молчишь, сыскарь? Надеешься на появление особиста? Зря. Он до утра будет искать машину и не найдет, — Гранд обреченно вздохнул. — Ну, ладно, коли ты не желаешь говорить, придется этим заняться мне…
— Погоди! — хрипло перебил сыщик. — Знаю, пощады не допросишься. Да я и просить не собираюсь. Противно и бесполезно. Одного только хочется — ответь мне на несколько вопросов. Хочу перед смертью найти свою ошибку.
Узкое лицо Гранда с аккуратным, слегка искривленным носом и хорошей лепки подбородком озарилось неожиданной улыбкой. Будто перел пленником сидит не жестокий садист — добрый, всепонимающий родственник или надежный друг.
— Значит, желаешь повысить свое ментовское мастерство? Ну, что ж, похвально, очень похвально. И я выполню твою просьбу, сыскарь — готов ответить на три твоих вопроса. В виде поощрения за смелость. Помнишь пушкинскую сказку о золотой рыбке? Там было три пожелания, сейчас — три вопроса. Можешь быть уверенным — отвечу честно и откровенно. Все равно, путь у тебя один — в могилу. Если, конечно, не сговоримся.
Ну, если путь один, можно и поинтересоваться, подумал Тарасик и насмешливо ухмыльнулся. Его меньше всего интересовала обещанная Грандом откровенность, главное — потянуть время, авось, особист успеет найти машину и заедет за коллегой.
Настораживает последняя фраза Убийцы — если не сговоримся. О чем?
— Первый вопрос: кто тебе ворожит?
Гранд задумался, опустил глаза на лежащий на коленях пистолет. Видимо, он не был уверен в исполнении смертного приговора и ему не хотелось называть имена. Но он явно наслаждался своим превосходством над пленником, тешил душу возможностью не только показать это превосходство — унизить мента, втоптать его в грязь.
— Как, Федун, поучим мента?
— Остерегись, босс, останется в живых — продаст!
— Базаришь, останется? Ну, ну, пусть помечтает… Ворожит мне один батя. Не просто ворожит — спасает. Переберусь на новое место — сообщаю адрес. Папахен все же — профессор, академик, спец по юриспруденции. Многие обязаны ему — кто за устройство сынка либо внука в институт, кто за освобождение из зоны родственника, кто по причине обычной дружбы. Даже в криминальных структурах — свой человек. Вот он и пользуется этими знакомствами. Заботится о несчастном сынке. Чуть что — телеграмма: беги, сынок, едут по твою душу… Как ты, ментовская морда, выразился — «клопы», то у меня нет такой живности: ни клопов, ни блох, ни вшей. Вся «армия» — перед тобой. Исключая одного пехотинца, с которым познакомлю позже.
— Но кто-то ведь переклеил фотокарточку в личном деле Королева?
Гранд насмешливо вздохнул. Кажется, он наслаждался беседой с сыщиком, тешил свое самолюбие. Какой, дескать, я удачливый и умный!
— Зачем переклеивать? Честно признаюсь — повезло, повстречал двойника. О таком только мечтать приходится. Точная копия. А дальше — дело техники: приколол капитана, переоделся — все дела. Остальное доделал батя.
Подобная откровенность возможна только при полной уверенности, что слушатель будет молчать. Значит, все же — убьет? Зачем тогда вся эта театральная постановка? Скорей всего, Гранд просто забавляется. Как кошка пойманной мышью.
Значит, подполковник Лисица и его помощник — пенсионер вне подозрения. А вот покушение в парке над Амуром вполне могло быть организовано с подачи отца Убийцы.
Сыщик с непонятным удовлетворением ещё и ещё раз «просматривал» допущенные им ошибки. Будто они, эти ошибки, исправимы. Он не думал о предстоящей расправе, планировал, как, сдав плененного бандита с рук на руки в местную уголовку, вплотную займется его отцом-академиком. Через него выйдет, не может не выйти, на московских «клопов», запущенных отцом Убийцы в швы ткани того же Главного военно-строительного управления. Или — в уголовный розыск, что тоже не исключается.
— Второй вопрос, — опомнился от размышлений Тарасик. — Твои «клопы» здесь? Кто предупредил о моей поездке на грузовике — время и дорога? Кто сообщил о предстоящем захвате охотничьей избушки?
Вдруг Убийца разговорится! Тогда появится возможность повязать его помощников и в Медвежье Пади и в Голубом распадке. И снова Тарасик заставил себя забыть о безысходности, о том, что, похоже, не доведется ему выковыривать грандовских информаторов.
Федька буркнул что-то непонятное, похожее на предупреждение. Молчи, дескать, босс, не выдавай менту дружанов!
Коротконогий налетчик шагнул вперед.
— Не говори…
— Цыц, сявки! — повел стволом «макарова» Гранд. В глазах вспыхнули сумасшедшинки. — Замочу! — торопливо бросил в рот очередные таблетки, закрыл глаза. Губы перестали кривиться, пальцы рук — подрагивать. Снова повернулся к пленнику. — Отвечать не буду — сейчас сам поймешь… Вечер вопросов и ответов считаю завершенным. Лучше послушай, сыскарь, мой вариант.
— Слушаю.
— Проводишь нас через оцепление к железке — останешься жив…
Головная боль не исчезла, но стала терпимой. Темнит, сволочь, подумал Добято, ведь все равно убьет, дай-то Бог, без мучений. После откровенной похвальбы не рискнет оставить в живых.
И все же глупое сердце зачастило. Вдруг на самом деле помилует? У закоренелых преступников иногда случаются минуты просветвления, они становятся мягче и доступней, отсюда появляется несвойственное им милосердие.
Нет, зряшные надежды, не нужно расслабляться. Сколько времени прошло после удара по голове? Кажется, около часа… Значит, Михаил уже близко. И не один — во главе ракетного взвода…
— … вместе с твоей ментовкой, — издевательски ухмыляясь, закончил фразу Убийца. Испытующе всмотрелся в непроницаемое лицо сыщика. — Понял?
— Что ты имеешь в виду под «проводами»? В тайге я новый человек…
— Не понял, сыскарь? До чего же ты туп, а мне говорили — дока… Таежные маршруты сам знаю, не разберусь — Федька подскажет, он местный. А вот когда задержат нас твои дружки из оцепления, покажешь им милицейскую ксиву — пропустят… Усек, мент, или пояснить? Ежели ты такой уж идейный, не боишься смерти — пощади свою бабу-ментовку!
Добято недоуменно поглядел на интеллигентного бандита. Какая ещё ментовка? Убийца вторично упоминает о ней. Но это недоумение не имело ничего общего с так желанной Грандом растерянностью. Обычное удивление.
— Не знаешь? — насмешливо спросил Гранд. — Сейчас «познакомлю»… Заодно отвечу на последний твой вопрос… Бурдюк! Хватит хавать — шагай сюда!
Из кухни выглянул… жирный прапорщик. В руках настороженный… арбалет. Держит его не так, как недавно держал ружье, — уверенно, крепко. Увидев повязанного москвича, ехидно сморщился.
— Добрый вечер, Тарас Викторович… Как же это вы так оплошали?
Появление Толкунова будто смыло пелену с глаз сыщика. Так вот кто был главным местным «клопом», информатором Гранда — «юрист», «опытный детектив», временно исполняющий обязанности начальника тыла отряда! Именно он информировал своего босса о времени и маршруте поездки в голубой распадок, предупредил о намеченном захвате охотничьей избушки, выпустил из бесшумного оружия на ночной улице две стрелки! За что-же тогда Гранд убил дневального по штабу отряда? Чем ему не угодил тощий солдатик?
