Чистильщик - Соловьев Дмитрий (электронные книги бесплатно .txt) 📗
Крысолов расслабленно улыбнулся – самым сложным он считал телепортацию, но она у него начала получаться довольно быстро – это он определил по завистливому взгляду Рустама. Хотя – нет предела совершенствованию аномала. Да и человека в принципе – тоже.
Крысолов отряхнулся, как собака, и пошел за Змеем. Рустам, оглядев мокрую одежду Крысолова, с завистью покачал головой.
– Эх, а я не успел искупаться, – вздохнул он. – Все проклятая работа.
– Ну-ну, – насмешливо откликнулся Змей, – а кто хотел иметь свои карманные деньги?
– Ну я, – ответил Рустам, – но не до такой же степени Однако и искупаться хочется, да и с вами побалакать.
Крысолов улыбнулся.
– Скоро сам вырвешься на свободу – тогда и пожалеешь, что тебя никто не опекает.
Змей с неудовольствием поглядел на него.
– Раньше времени-то не надо, – проворчал он. Крысолов пожал плечами.
– А что? Пусть парень готовится. Всех в нашем племени когда-нибудь тянет на свободу. И лучше не препятствовать этой тяге.
– Я знаю, – вздохнул Змей. – Но лучше позже, чем раньше.
Брат Самэ отер грубым полотенцем лицо от пота. Последние тренировки выжали из него больше пота, чем все предыдущие вместе взятые. Потому что приходилось напрягать в основном не мышцы, а мозг. Зато они научили брата Самэ прятаться не только от взглядов, но и от мыслей – пока не полностью, но время для тренировок еще было.
Учитель Сегимидзу не просчитачся – Самэ был отличным учеником, превзошедшим многих. Сегодня ему поднесли мутный коричневый настой, который брат Самэ проглотил одним махом, как водку. Противная горечь обволокла горло, вызвав позыв к тошноте, но Самэ сдержал рвоту и запил отвратительную жидкость ледяной водой из ключа, что бил во дворе Кедзюти-Хаси, Поселка-Моста, которую он по привычке набирал каждый вечер в пластиковую двухлитровую бутыль. Ключ почитался как священный, ибо его раскопал собственноручно Учитель Сегимидзу.
Сознание заволокла тяжелая серая пелена, и брат Самэ ощутил, что он воспаряет над жестким ложем, поднимаясь к потолку своей одноместной кельи, выделенной ему после памятной аудиенции у Учителя Сегимидзу. Тогда его отделили от остальных учеников и перевели в отдельный жилой корпус, куда вход был запрещен всем, кроме трех-четырех Наставников и Учителя. Потолок почти уперся в лицо брата Самэ, но он не мог пошевелить и пальцем. Эта странная подъемная сила могла раздавить его об потолок, но ее сдержали сильные руки, больно вцепившиеся в плечи и бедра брата Самэ и притянувшие его к земле.
– Ты меня слышишь? – услышал послушник знакомый голос. И у него хватило сил ответить:
– Да, Учитель.
– Запомни: сейчас тебе будет очень больно. Но ты не должен забывать ни на секунду о концентрации на синем маятнике. Иначе совершится непоправимое. Повтори.
– Совершится непоправимое, – безвольно повторил брат Самэ.
– Не забудь мои слова, – услышал он голос Учителя. И тотчас же навалилась боль. Брат Самэ закричал, но взмахи раскачивающегося маятника, который неизвестно откуда появился перед глазами, заворожили его, вытесняя все постороннее из сознания. И вдруг раскачивания синего маятника, слившись в ослепительную дугу, заполнили собой все, словно в мозгу взорвалась цветовая бомба, распирая череп, радугой брызнуло перед глазами, под сомкнутыми веками.
Словно периферическим зрением, его мозг отметил сквозь лавину боли едва ощутимый укол иглы шприца в вену на сгибе локтя. Тотчас же по всему телу разлилась та боль, что граничит с блаженством. Брат Самэ полностью отдался ей, расслабившись и поглощая боль, словно живительную влагу.
Мирдза загнала машину в гараж, заперла и поднялась на третий этаж кирпичного четырехэтажного дома. Марта ждала ее буквально под дверью. Втащив сестру в квартиру, она сразу же вцепилась Мирдзе в отвороты полотняной куртки.
– Что все это значит? – возбужденно дыша, спросила она. Мирдза невозмутимо освободилась от ее захвата и сняла с себя верхнюю одежду и туфли. Прошла в гостиную, открыла бар и вынула из него бутылку водки, а из холодильника – пластиковую бутыль «Швепс Рашен». Налила водку в два высоких стакана, разбавила напитком, подвинула «лонг дринк» сестре и уселась на продавленный диван.
– Я надеюсь, ты помнишь, что сделал для нас Вадим? – спросила она, приподняв стакан на уровень глаз. Марта кивнула. Мирдза усмехнулась. – Так вот, он предупредил нас об опасности, которая угрожает нам из-за того, что мы просто знакомы с ним. И потому, что мы – такие же, как он.
– Ну и что? – агрессивно спросила Марта. – Только из-за этого нам пришлось покинуть дом и метаться по разным квартирам и городам?
– Марта, – терпеливо произнесла Мирдза, – пойми, мы – не такие, как все. И именно поэтому нам сейчас угрожает опасность. Есть организация, которая подгребает всех, подобных нам. И Крысо… Вадим хочет спасти нас от них.
– Как ты его назвала?
– Вадим.
– Нет, что-то ты сказала, типа «крысо…» Что?
– Крысолов, – с неохотой ответила Мирдза, назвав псевдоним того, кого и она, и Марта знали под именем Вадим.
– Крысолов, – повторила Марта, словно смакуя это имя, – Крысолов. Вот, значит, как его зовут на самом деле… Мы не люди?
Мирдза кивнула, ничего не сказав.
– И Вадим – не человек?
Мирдза помотала головой. Ей было трудно говорить,
– И мы – не люди?
Мирдза снова кивнула.
– Кто же мы?! – выкрикнула Марта. – Кто?!!
– Одно из двух, – негромко ответила Мирдза. – Смерть или новая надежда для человечества.
Ковалев снова лежал на знакомой крыше и на сей раз, прогретый за день битум согревал живот, в то время как холодный туман, наползавший с болотистой долины реки Смородинки, холодил лицо и спину. Бывшая советско-финская граница образца 1939 года все еще дышала холодом и мертвенной стылостью.
