Запоздалый приговор - Незнанский Фридрих Евсеевич (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT) 📗
— Да, — коротко сказала она, рассмотрев на электронном табло знакомый Юркин номер.
— Это я, — ответил несколько напряженно он. — Все о’кей?
— Да, — вздохнула она и призналась: — Чуть мобильник не выкинула от неожиданности, нервничаю.
— Это понятно…
— Ладно, Юр, звони еще, как договорились.
— Как договорились, — заверил он. — Ты все сделала?
Римма невольно глянула на столик.
— Только Сначала… — Она нервно облизнула губы. — Звони теперь через полчаса.
Она спрятала телефон и вернулась к бассейну.
Народный избранник как раз выбирался из бассейна, одновременно щипая Анюточку.
— Вы как хотите, — почти без упрека сказал он, — но вода — как парное молоко. Теплая, лечебная, свежая… и все такое прочее.
— Мне хочется немного выпить, — сказала она.
Шерстяк почти обрадовался:
— И мне тоже хочется!
— И мне!.. — пьяненько проголосила Анюточка, забирая у Риммы апельсин.
«И отлично», — подумала Римма.
Анюточка с улыбкой протянула ей дольку апельсина и заглянула в глаза. Римма нашла в себе силы улыбнуться в ответ и мысленно взмолилась, чтобы все это как можно скорее кончилось. Неужели глаза этой девочки теперь будут преследовать ее немым укором? А вдруг Хельги неточен? Хотя нет — он может быть каким угодно, только не безалаберным. Но если у этой Анюточки индивидуальная непереносимость препарата?
Анюточка же не унималась — очевидно, Римма ей понравилась, и она решила непременно завоевать ее расположение. Сделавшись весьма разговорчивой, Анюточка стала расспрашивать, какими стилями она умеет плавать, потом пообещала научить ее «идти буфером». Римма ничего не слыхала о таком стиле, поэтому лишь неопределенно кивнула. Она не знала, конечно, и даже не догадывалась, что на самом деле болтливость Анюточки объяснялась строгими инструкциями Шерстяка. Под мостиком он повелел ей во что бы то ни стало склонить гостью к принятию водных процедур. А не то…
А Римме сейчас предстояло отрежиссировать тост — так, чтобы Шерстяк и Анюточка выпили одновременно. Иначе проблемы, которые могут возникнуть в противном случае, окажутся очень и очень неприятными. Первым делом для этого следовало оживить саму себя. Хотя компаньоны за столом и навеселе, ее настроение может показаться им странным. Затем нужно завладеть их вниманием.
Она очистила апельсин, затем кожуру в виде пятиглавой звезды установила почти стоя между бутылками и, сложив пальцы пистолетиком, прицелилась в нее и сказала «пиф-паф!». Анюточка, конечно, ничего не поняла, а Шерстяк весь заулыбался и шутливо погрозил Римме пальцем-сосиской. Она коротко рассмеялась и подумала, что ничего остроумного для этого тоста придумывать не нужно, а нужно сварганить что-нибудь простецки-энергичное, и побыстрей.
— Давайте на «три-четыре», — предложила Римма и подняла рюмку.
— На три-четыре! — воскликнул Шерстяк.
Три рюмки звонко приударились друг о дружку.
Зажмурившись, она выпила свою рюмку до дна.
И ничего, конечно, не случилось. Сразу не случилось.
Она похолодела, пытаясь решить, как ей теперь быть.
Шерстяк длинно поглядел на нее пьяными мутными глазами, потер щеки и хрипловато спросил:
— А ба… — Он, не сдержавшись, отрыгнул. Но не особо смутился этим. — А бассейн… ну, как у нас с бассейном?
Она бездумно кивнула.
— Я несколько… я что-то несколько неважно себя чувствую. — Это, в общем, была правда, потому что она ужаснулась: неужели провал?.. Но тут же вспомнила, что Хельги указывал на внезапно появляющуюся охриплость голоса как на одно из проявлений действия «коктейля Молотова». Один из симптомов… Она коротко вздохнула: — Этот… симптом сейчас пройдет, я думаю.
«А другой, — мысленно попросила она, глядя вверх, — пусть придет…»
— А я… — бормотнул Шерстяк и умолк, глядя на Анюточку.
Римма тоже посмотрела на нее застывающим обреченным взором.
Анюточка свернулась в кресле уютным калачиком и спокойно спала.
— Нюрка… — странным, осевшим и противным голосом окликнул ее Шерстяк. — Черт бы тебя… Нализалась…
Ее передернуло от этого голоса, по коже прошел мороз. Она не думала, что снадобье Хельги так уродует человеческий голос.
Вдруг появилась страшная мысль — когда чокаются, содержимое одной рюмки часто попадает в другую, — и теперь ей показалось, что, похоже, именно так и было на сей раз?!
Или не было?..
Видимо, «коктейль Молотова» действовал не мгновенно. К тому же разом опрокинуть проспиртованного, прокаленного водкой стодвадцатикилограммового мужика оказалось не под силу даже такому снадобью. Однако оно работало.
Хельги не обманул.
Шерстяк поднялся, в мутнеющем сознании потянулся было лапами к Римме — та вжалась в кресло так, что ей показалось, будто ее живот начинает истончаться до объема фольги, — а затем лег физиономией на колени к Анюточке.
Все.
Ей вдруг показалось, что в зале бассейна, то есть в Зимнем Саду, стало невероятно тихо. Сколько она просидела так, в полной тишине и неподвижности, она не знала. Не думала. Но в то же время понимала, что нужно уходить, и побыстрее… Нужно достать камеру, сделать ролик и несколько снимков — и уйти.
Однако ею овладела странная, непонятная созерцательность. Потом пришла тревожная мысль: сейчас сюда ворвется охрана! Она выхватила мобильник и лихорадочно набрала номер Юрки, но сбилась, стала набирать опять… «Охрана сейчас будет здесь, — роилось у нее в голове, — потому что где-то здесь скрытые камеры наблюдения… они должны быть… их не может не быть у этого типа… все происходящее снимали… все записано на пленке…»
— О’кей? — односложно спросил Шопик.
Его голос чуть успокоил ее.
— Н-не знаю… — призналась она.
— Что там?!..
— Они лежат… я сделала это.
— Почему — они?
— Здесь еще одна девочка. — Римма куснула губу и заглянула в кресло, где спала несовершеннолетняя наложница Шерстяка. — В смысле, действительно девочка, ей лет пятнадцать.
— Мразь… — Юрка вздохнул и помолчал. — Так что случилось там у тебя? Какая проблема?
Она вздохнула тоже.
— Страшно.
— Страшно? — сильно удивился он. И попытался перевести ее чувства в сферу иронии, но понял, что это ей в данный момент не удастся. Перешел на деловой тон. — Ну хорошо… Просто делай, что собиралась, и спокойно уходи.
— Слушай… здесь ведь могут быть телекамеры наблюдения. Ведь могут быть, так?
Шопик усмехнулся.
— Нет, — сказал он совершенно уверенно.
— Нет?..
— Конечно нет. А ты прикинь: будет ли мудак такого масштаба провоцировать себе неприятности? На ровном месте, чтоб споткнуться?
Она не понимала:
— Какие неприятности?
— Имиджевые неприятности, имиджевые. Ты же догадалась, наверное, что делается в этой его сауне…
— Здесь бассейн… Зимний Сад, — зачем-то поправила она его.
— Хоть атомный котел, — хмыкнул Юрка.
— А при чем тут имидж?
— А подумай… Хотя тебе сейчас не до этого, нервы… Ты же говоришь про малолеток. А если какой-нибудь обидевшийся или решивший подзаработать охранник снимет это его «детское порно», обрадует это босса или нет? Как думаешь, он полный дурак?
— Думаю, нет.
— И я так думаю. Делай, что собиралась, и поскорей улепетывай оттуда.
— Да, — вздохнула она с облегчением, — убедил. Делаю.
Она спрятала телефон. Как хорошо, что есть он на свете, этот славный и верный Шопик…
В зале ничего не менялось. Все так же стыли безмолвные статуи, все так же предлагал свои интимные услуги бородатый сатир, а около него спала в плетеном кресле… ну, пусть не нимфа, а нимфетка. Но живая. И все теми же толчками лилась из эротичного мраморного юноши вода, а где-то еще мерно капали капли, звонко звенели струи…
Не медлить, черт возьми!
Она вынула камеру, зацепила диктофон, выключила его — все равно записывать оказалось практически нечего… Нечего в смысле аудио… А вот «видеоклип» сделать есть из чего.
Она отошла от столика на несколько шагов, так, чтобы захватить сразу все, начиная с вожделеющего сатира… Все хорошо, но с его башки сперва надо снять собственный жакет… Потом она откинула крышечку объектива.
