Две дамы и король - Играева Ольга (мир бесплатных книг .txt) 📗
— Ну, что? — прервала она молчание. — Вспомнил наконец бедную Лизу?
Это была шутка, и Губин и ответил шуткой же:
— А как же! Вспомнил о твоем старом должке…
Оба рассмеялись.
— Ты просто расцвела, — сказал Губин и не покривил душой. — Рассказывай, как на семейном фронте.
— Ах, — отмахнулась Лиза. — Чего рассказывать? Много чего за эти годы случилось. С первым мужем — помнишь, с тем, что в коммуналке жил на Пятницкой, — я почти сразу же развелась. Был потом и второй. Сейчас третий — меня устраивает. Мужья приходят и уходят, а детей заводить некогда. К тому же если честно, то добытчик в семье — это я. Я деньги в дом ношу, а мужики рожать не умеют. Что у тебя?
Как сын?
— Сын в Лондоне, живет своей жизнью. Кажется, у него все хорошо. А Кира… — Губин запнулся и через силу продолжил:
— Ты знаешь…
— Ох, да, извини, знаю, знаю. — Лиза наклонилась вперед и сочувственно положила свою ладошку на руку Губина. — Извини, я слышала… Мне так жаль Чай? Кофе? Или что-нибудь покрепче? — решила сменить тему старая подруга, чему Губин был рад. — Подожди, угадаю. Ты всегда был кофеманом.
Губин кивнул головой, слегка удивленный, что Лиза это помнит. Впрочем, чему удивляться. У деловой женщины есть свои приемчики — например, помнить, кто из ее нужных или даже не очень нужных знакомых что предпочитает пить. Пустячок, а человек польщен, чувствует свою значимость и особое к себе внимание.
Лиза встала, подошла к переговорнику на своем столе и отдала распоряжения.
— Сколько лет мы не виделись? — вопрошала она, возвращаясь к креслу и сидящему напротив Губину. — Тринадцать? Пятнадцать? Как будто все это было в другой жизни, даже не верится. Я приехала из Саратова, мыкалась по углам и мечтала осесть в Москве. Ты носился, организовывал ту дискотеку… Боже мой, сейчас вспомнишь — жалкое зрелище была эта дискотека. Помнишь эту кустарную светомузыку, которую ребята спаяли вручную дома? А тогда казалось прорывом, признаком духовной свободы и шикарной жизни.. А однажды веду дискотеку — чуть ли не первый раз, — нервничаю ужасно, голос дрожит, не совладать, вдруг чувствую, меня кто-то за щиколотку хватает. Как я тогда не заорала во все горло от страха, до сих пор удивляюсь. Оказалось, один малолетка напился, натанцевался до прострации и заполз на сцену… Шарит по полу руками… Вы с Мишкой подбежали и его под белы руки… Как я Ирке завидовала!
Ее папа работал в торгпредстве где-то в Скандинавии, у нее всегда шмотки иностранные, невиданные, особенные. Я думала: «За что ей такое счастье?» Рыдала по ночам в подушку от несправедливости судьбы. А сейчас вспомню эти шмотки — боже, какая дешевка. Эти пластиковые перламутровые туфельки грошовые… Как я по ним обмирала! А ведь небось на распродажах приобреталось за полцены. А тогда Ирка казалась королевой. Смешно… Где она сейчас, не знаешь?
Губин отрицательно мотнул головой. Открылась дверь, секретарша внесла поднос, подошла к низкому столику, за которым сидели Лиза и Губин, и начала сервировать его для кофе.
— Что это? — резким, неприятным, как удар бича, голосом вдруг спросила Лиза. — Кто такие чашки к кофе подает?
Девушка растерянно остановилась, не зная, что делать и как отвечать.
— Извините, Елизавета Егоровна, — лопотала секретарша и мяла в руках салфетку.
— Кто такие чашки к кофе подает? По-твоему, мы из этих чашек кофе пить должны? — сбавив несколько тон, но по-прежнему в высшей степени недовольно спрашивала Лиза и требовательно взирала на девушку. Та под этим взглядом скукоживалась и терялась еще больше.
— Извините, Елизавета Егоровна… — совсем тихо и убито проговорила она. Потом судорожно вздохнула и решилась:
— Может быть, я сервиз поменяю?
— Поменяй.
Девушка еще раз вздохнула, на этот раз облегченно, и снова взялась за поднос.
— Пока ни с кем не соединяй, — отдала попутно приказание Лиза. — С Фрунзенской звонили?
— Да, — поспешно отвечала секретарша. — Звонил Петелин. Интересовался, когда вы найдете время, чтобы посмотреть новый клип. Он уже в четвертый раз звонит.
— Передай ему, что я позже с ним свяжусь. Пусть ждет.
Когда девушка исчезла за дверью, Лиза, как бы извиняясь перед Губиным за не слишком грациозную сцену, свидетелем которой он стал, сказала:
— Чуть отпусти вожжи, начнут вытворять черт знает что, совершенно избалуются. Подать к кофе чашки для чая! Как тебе это нравится?
Губин сообразил, что ответа от него не требуется, скроил неопределенную мину — и все.
Раздалось какое-то улюлюканье. Лиза полезла в карман и вынула мобильник, изобразила на лице полную сокрушенность и губами проартикулировала Сергею: «Из-ви-ни!» Она сказала всего пару слов кому-то далекому и отключила телефон — «а то поговорить не дадут!».
Секретарша снова внесла кофе — на этот раз Лиза осталась довольна.
— Да, так вот, — начала Лиза, пытаясь сообразить, о чем они говорили. — Несчастное было время. Но удивительно, мы совсем не чувствовали себя несчастными. Я помню, ты был такой энергичный, заводной, силы через край, аж искрился весь — на меня твой напор действовал гипнотизирующе, завораживающе.
Я смотрела на тебя просто открыв рот. Носился как угорелый, все делал сам, все успевал, все устраивал.
Мишка Булыгин за тобой по пятам ходил как теленок… Скажи, ты все также материшься? (Губин, усмехнувшись, опустил голову.) Знаешь, а меня это никогда не раздражало — я знала, что это у тебя от переизбытка энергии. Господи, что я все о прошлом?
Сейчас-то как дела?
— Все в порядке, — слишком поспешно ответил Губин. — У меня холдинг. Ты знаешь, я по издательскому делу заканчивал. Всегда мечтал о книжном бизнесе. У меня сейчас издательство, еженедельник, ну, там рекламная фирма, консультационный центр… Много всего. Может быть, когда-нибудь затеем какой-нибудь общий проект — в честь старой дружбы.
Найдем классную идею — и удивим мир, почему бы и нет?
— Может быть, — Лиза серьезно кивнула.
Губин остановился. Зависла пауза. В это время хлопнула дверь, и в кабинет впал некий молодой человек — высокий, одетый в кожаную безрукавку (на плече татуировка) и джинсы. В ухе серьги — несколько серег в одной мочке, волосы ежиком, крашенные в соломенный цвет. В руках он держал какой-то лист бумаги.
— Долго это будет продолжаться? — возмущенно заорал он на Лизу, не обращая внимания на Губина. — Вот новый макет! Моей рекламы! Это же макет, а не филькина грамота! Но у верстальщиков творческий зуд, они полагают, что могут мою идею усовершенствовать. И что получается? Фуфло! Шрифт другой, цвет звездного неба вместо черного синий…
Какое-то издательство «Огни Саратова»! Я просто в отчаянии, я не знаю, что еще делать — хоть вместе с ними за компьютер садись и следи за каждым их движением как цербер!
— Насчет Саратова — это ты в точку. Это мой родной город, — с инквизиторской усмешкой проговорила Лиза.
Парень побледнел, потом покраснел, смешался и открыл было рот, чтобы как-то сгладить произнесенную глупость, но великодушная Лиза (немного играла для публики — для Губина) махнула ему снисходительно ручкой — мол, ладно, проехали.
— Снобизм ваш столичный, идиотский ничем не вытравить, — вынесла она свой вердикт, а потом перешла к сути:
— Не видишь, я занята. Я займусь этим потом. А лучше бы, дружок, ты научился решать эти проблемы без меня.
— Но, Лиза… — капризно затянул молодой человек.
— Без меня, без меня, — подтвердила Лиза, не реагируя на его надутые губы. В ее глазах, устремленных на крашеного молодого человека, таился понятный для Губина намек. — Оставь нас, — попросила она, и нервный творец ушел, хлопнув дверью.
— Симпатичный парень, — посмотрел ему вслед Губин. — Юное дарование?
— А, — фыркнула Лиза, — у меня таких дарований вагон и маленькая тележка.
Внезапное появление молодого человека, казалось, сбило их с толку — разговор заново никак не клеился. Губин, мучаясь, соображал, как бы ненароком завести речь о том, что его интересует. Лиза смотрела на него непонятно. Губин, занятый своими мыслями, даже не попытался расшифровать ее взгляд.
