В Петербург со своими бандитами (Лекарство от хандры, Нас разбудят не ангелы) - Клюева Варвара (первая книга .TXT) 📗
- Мы постарались. Не могли же мы допустить, чтобы эта свинья оставалась у кормушки! Один из нас был дружинником. Он сдал Сарычева в институтское отделение милиции. Поскольку тот был пьян и с виду явно поучаствовал в хорошей драке, его не могли не отчислить.
Исколесив полгорода и опросив тьму народа, Дон понял, что больше ничего нового о Сарычеве не узнает, и переключился на знакомых Кузнецова. К Василию окружающие относились с гораздо большей теплотой, чем к Аркадию. Даже пожилая дама, работавшая до пенсии в детской комнате милиции, отзывалась о бывшем подопечном не без уважения:
- Конечно, нервы шалопай потрепал нам здорово, но я надеялась, что он избежит кривой дорожки. Василий, как кошка, неизменно падал на четыре лапы. В нем вообще было много от кошки... Независимость, расчетливость, умение приспособиться к обстоятельствам, оставаясь при этом самим собой. Его дружки катились без руля и ветрил, куда занесет, а, сбиваясь в стаю, шалели до полной потери разума. Кузнецов же внешне играл по их правилам, - если отсутствие тормозов можно назвать правилами, - но головы не терял. Чувствовалась в нем что-то такое... не знаю, как выразить словами... Стержень? Самодисциплина? Здоровый инстинкт самосохранения? В общем, к группе риска я его никогда не причисляла.
Те же, кто познакомился с Василием после суда, вообще не скупились на похвалы. Учителя вечерней школы, непосредственный начальник Кузнецова из обслуги стадиона "Локомотив" - все подчеркивали его серьезность и обязательность.
- На него можно было положиться, понимаете? - сказал бывший сержант-срочник, прошедший с Кузнецовым Афганистан. - Конечно, иногда он бывал крут, особенно с новичками, зато никогда не прятался за чужими спинами. Много раз подставлялся под пули, прикрывая ребят. С духами был лют - стольких положил, что другим не тягаться. Подобраться незаметно к часовому для него было раз плюнуть. Гибкий, быстрый, двигался бесшумно, как кошка. Стрелял без промаха, а нож метал - залюбуешься!.. Да нет, компанейским я бы его не назвал. Скорее наоборот: держался Вася особняком... Ну почему совсем? Совсем без друзей там не выживешь. Но у Василия их было немного. Коля Сивоконь, да Юрка Белухин, - вот, пожалуй, и все. Они друг другу не раз жизнь спасали... Нет, из Ленинграда у нас, по-моему, вообще никого не было. Сивоконь, кажется, из Донецка, Белухин откуда-то из Сибири, я точно не помню... К кому Василий обратился бы за помощью в трудную минуту? Наверное, к ним - к Юрке и Миколе. Да мог бы к любому обратиться - никто из нас ему бы не отказал...
Бывшие спецназовцы, служившие вместе с Кузнецовым на территории Союза, в основном согласились с такой характеристикой, но назвать близких друзей Василия не смогли. Кузнецов, по их словам, никого к себе не подпускал. Видно, за пределами Афганистана можно было выжить и без друзей.
Напоследок Селезнев решил поговорить с дворовыми товарищами Василия, шпаной, которую Кузнецов когда-то бросил, побывав на скамье подсудимых. Дон хотел узнать причину радикальной перемены с пятнадцатилетним Кузнецовым, а кроме того, выяснить, не возобновил ли Василий связь с кем-нибудь из них, вернувшись из армии.
Ответа на первый вопрос он так и не получил, а на второй - ответ был отрицательным. Василий здоровался с бывшими приятелями, иногда перебрасывался с ними парой слов, но близкого знакомства не водил.
Селезнев уже опросил всех дворовых забулдыг и собирался на Петровку за списком Халецкого, когда его остановил щуплый молодой человек, представившийся Виталием Бугаевым.
- А правду говорят, будто в Васю Кузнецова недавно стреляли и он куда-то пропал? - спросил паренек, смущенно кашлянув. И, видя, что Селезнев медлит с ответом, торопливо заверил: - Не бойтесь, я никому не скажу. Мне бы хотелось помочь ему, ведь Вася мой друг.
- Давайте сядем в машину и поговорим, - предложил Дон, не веря своей удаче. Он опросил почти два десятка знакомых Кузнецова, но не один из них не назвал себя другом Василия.
Виталий Бугаев сел в "Жигули", захлопнул дверцу и вопросительно посмотрел на Селезнева.
- Да, - сказал тот, - покушение действительно имело место. Правда, непонятно на кого: на Кузнецова или на его патрона. Вы ведь знаете, что Василий работал телохранителем?
- Слыхал. Анна Степановна говорила.
- А с самим Кузнецовым вы когда в последний раз разговаривали?
- Давно. Наверное, год назад, а то и больше. Когда он из больницы выписался после ранения, я к нему чуть не каждый день бегал, потом как-то закрутился... а тут и он переехал.
- Вы давно дружите?
- С детства. То есть я-то совсем мальцом был, а Вася уже работать пошел.
- И разница в возрасте вам не мешала?
- Ну, может, Вася меня всерьез не воспринимал, но я всегда считал его настоящим другом. Восхищался им и гордился, что он со мной возится. Он раньше с моим старшим братом дружил, а потом они оба попались за шапки эти дурацкие... Брат после суда крутым себя возомнил, ходил гоголем, всех задирал, всю шелупонь в свою свиту собрал. А Вася с ними знаться отказался. Они над ним издевались, били несколько раз, а он на них плевать хотел. Сам на рожон не лез, но от драки не бегал. Их было много, а Вася один, но пощады не просил. Так к ним и не вернулся...
- А почему он с ними порвал, не знаете?
- Из-за суда, конечно! Он ведь умный был, не то что Пашка. Пашку-то через год все-таки посадили за хулиганство. А Вася в зону не захотел. Когда брата посадили, дворовая мелюзга, которая от него натерпелась, стала отыгрываться на мне, а Вася за меня вступился. Пообещал вздуть любого, кто меня тронет.
- Помогло?
- Еще бы! Его побаивались. Пашкины дружки, и те перестали задирать, когда он двоих приложил как следует. А ко мне Вася всегда был добр. Мелочь всякую дарил, ну, там, ножик перочинный или значки, бесплатно проводил на футбол...
Селезнев задал еще несколько вопросов, но скоро уяснил, что дружба Бугаева с Кузнецовым была довольно односторонней. Василий никогда не делился с младшим товарищем своими секретами, не просил помощи, не спрашивал совета. Например, Виталий понятия не имел, есть ли у Кузнецова знакомые в Питере. Дон потерял интерес к разговору и сказал, что его ждут дела. Парень вылез из машины и хотел уже закрыть дверцу, когда Селезнева словно вдруг что-то стукнуло.
