Объяснение в ненависти - Владимирский Петр (читать книги регистрация txt) 📗
— Документ, где тщательно прописано, сколько тебе нужно денег на здание, на оборудование, на персонал — короче, на все.
— Это серьезно, — задумчиво произнесла Лученко.
— Еще как! — Сотникова посмотрела на арену, где кипела мебельная жизнь, и извинилась перед подругой: — Я побегу, Верунь. Скоро приедут итальянцы, мне нужно работать. А ты сиди. Тебе есть над чем подумать! Будешь уходить, оставь бэйджик на нашем стенде. — Даша двинулась по проходу, стремительная и деловая.
Доктору действительно было о чем подумать. Как же она мечтала, чтобы у Дашки получилось найти ей работу! Хотя и не очень верилось, что найдется что-то приличное. И вот, пожалуйста, нате вам на тарелочке с голубой каемочкой: работать подано! Одно предложение лучше другого. И что? Испытываешь ли ты, доктор Лученко, чувство радости по этому поводу? Что-то не похоже. Отчего же, доктор? Ведь как только вспомнишь, что отныне ты «временно не работаешь», — наваливается дикая тоска. Хочется не только поскорее устроиться на работу, но еще и зарплату получать более высокую, чем на предыдущем месте. Хочется доказать всем: нет, ребята, врагу не сдается наш гордый «Варяг»! И вот перед тобой три вакансии. Да еще какие. Мечта, а не предложения! Так почему же, черт тебя побери, ты не радуешься? Возможно, эмоции запаздывают. Но где логика и твой пресловутый мужской склад ума?
Любимую работу, престижную и хорошо оплачиваемую, хотят иметь все. Вон сколько желающих копошится внизу, на стендах и между ними. И ты желаешь. Очень простого: чтобы была клиника, где можно помогать пациентам, нормальная зарплата и доброжелательные коллеги. Ни вилл на Мальдивах, ни яхт, ни машин «ягуаров» тебе не надо. А нужна эта тяжелая, каторжная, изнуряющая врачебная работа, после которой кажешься себе прозрачной паутинкой, выжатым лимоном или просто тряпочкой. Но без нее, без этой проклятой и такой любимой работы жить совсем невозможно.
Так куда же? В клинику Генкина? В косметический рай «Саванна»? Или строить собственную на деньги Рязанцева?
Вера представила себе салон красоты. Она никогда не была в «Саванне», но пару раз посещала похожие заведения. Для регулярных походов в бьюти-салоны не хватало ни времени, ни денег. Да и бороться с возрастом Лученко не стремилась, она и так выглядела гораздо моложе своих тридцати с хвостиком. Однако даже редкие посещения приносили удовольствие. Чувствуешь себя Царевной-Лягушкой, сменившей старую кожу на новую. Но!.. Превращения тела хороши, если сопровождаются превращениями души.
Вера отчетливо представляла себе вереницу праздных женщин, жен и любовниц богатых новоукров. Их образ жизни, вкусы и, конечно же, проблемы. Сколько их приводили к ней встревоженные родственники — тех, кому помочь ужасно трудно: они сами не хотели себе помочь. Работа с психикой — процесс совместный, и, если пациентка не трудится вместе с врачом, попробуй ее вылечить! Новые богатые дамочки, запертые в золотых клетках, как раз и не желали что-либо менять в себе или в своей жизни. Слишком долог и труден был их путь к богатству и долгожданной праздности. И когда Вера пыталась объяснить им, что именно праздность, бездеятельность — враг номер один, дамочки смотрели на нее с недоверием. Некоторые даже закатывали скандалы. Работать?! Еще чего! Она не для того вышла замуж за богатого, чтобы работать. Пусть трудятся пчелы, муравьи и те, кому не так повезло, как ей. Она желает наслаждаться жизнью! Сейчас просто короткая черная полоса! Это вовсе не болезнь! Правда же, не болезнь?! Ведь Вера Алексеевна специалист, она обязана избавить от депрессии!
Сколько красивых, ухоженных, объездивших весь мир бриллиантово-платиновых пациенток пели в ее кабинете эту арию — не счесть. Вера почти всегда знала финал этой арии. Либо частная клиника где-нибудь в дальнем или ближнем зарубежье. Либо долгое и безрезультатное лечение у тех бизнесменов от психотерапии, кто не обременен принципами. Короткие ремиссии. Кажущиеся улучшения. И постоянная чернота для самой себя, семьи и близких родственников.
Внутренний голос, очень похожий на энергичный голос Лиды Завьяловой, буквально вопил: «Верка! Ты идиотина. Ты даже не понимаешь, до какой степени ты — полная дура! Тебе предлагают работу «не бей лежачего психотерапевта», а ты нос воротишь! Да это просто деньги, валяющиеся на земле. Ты слушаешь богатеньких дамочек, они изливают тебе свою израненную душу, ты им сочувствуешь — и все! Ты в полном шоколаде!»
Лидусик! Я не хочу быть в шоколаде. Не хочу быть большим и терпеливым ухом или жилеткой для богатых, которые тоже плачут с утра до вечера. Я хочу лечить людей. Просто людей, независимо от количества денег в их кошельках.
«Ты — идеалистка! — не сдавался внутри нее голос Лиды. — Ты со своими идиотскими принципами прямо какой-то доктор Айболит! Только тот сидел под пальмой и ему было все до лампочки. Обезьянки приносили ему бананы и ананасы, а он за это ставил и ставил им градусники. А ты? Посмотри на себя! Кто принесет тебе не то что банан, а хоть корочку хлеба, если ты не заработаешь ее своим каторжным трудом?! Тебе выпадает редкий шанс получить что-то в этой жизни на шару. Не напрягаясь и не вытягивая из себя последние жилочки. Я, если хочешь знать, тоже не всегда играю как Марлен Дитрих! Очень часто работаю вполсилы, еще чаще — на одной технике! Да, дорогая моя, не хочу расплачиваться за сиюминутный успех своими печенкой и селезенкой! Может, мне тоже охота сыграть Настасью Филипповну. А я играю в идиотских антрепризных комедиях и снимаюсь в рекламе. Знаешь, сколько платят за рекламный тридцатисекундный ролик, где вообще можно все делать левой ногой? Столько же, сколько я получаю за год работы в театре, выходя каждый вечер на сцену! Надо быть полной идиоткой, чтоб отказываться от такого случая, какой тебе нашла Дашка!»
Нет, упрямо подумала Вера, нельзя. Ну совсем невозможно ей польстится на шаровые деньги. Это никогда не заканчивается ничем хорошим… И окончательно отбросила этот вариант.
Следующий вариант — клиника «Материнство и детство» под руководством Олега Семеновича Генкина. Вера улыбнулась. Да, «большой» начальник доктор Хагрид! Энергичен, как электростанция. Вот кто создал клинику по последнему слову техники! Комфортные палаты, современный диагностический центр, кабинеты консультантов как в какой-нибудь первоклассной клинике Европы. Отбирал специалистов так тщательно, как хороший ювелир — драгоценные камни в корону. Прекрасный вышколенный персонал. Даже нянечки в его клинике неслышимы и невидимы, как домашние эльфы в Хогвартсе. И работы у него для Веры будет много. Тяжелые токсикозы, отеки, проблемы с различными хроническими болячками — это значит: частые неврозы и психозы. Даже успешные роды дают повод для расстройств. Чего только не боятся первородки! Что не будет молока. Что ребеночек весит мало или, наоборот, много. Кто-то боится кормить грудью, чтобы не испортить фигуру. У кого-то молока столько, что можно открывать молочную кухню, и тогда опять беспокойство. Все эти вопросы могут вырасти в проблемы, если рядом нет компетентного и доброжелательного человека, способного все разъяснить и успокоить. Вера Алексеевна понимала, почему Генкин так обрадовался, узнав от Даши о сложностях в Вериной клинике.
Казалось бы, чего проще. Иди и работай. Но Вера ловила себя на том, что ей не хочется сужать собственную компетентность только до проблем беременных и родивших. Вот представьте себе травматолога, который лечит только правую ногу… Вере вовсе не хотелось становиться узким специалистом. Поэтому она перенеслась мыслями к третьей вакансии.
Корпорация «Энергия», возглавляемая Александром Николаевичем Рязанцевым, была одной из крупнейших компаний в стране. Она могла позволить себе создать частную клинику, где получали бы медицинскую помощь ее многочисленные сотрудники.
«А на фига тебе, Вера, становиться начальницей? — спросила она себя. — Кому вообще нужны женщины-боссы, вкалывающие по двенадцать-четырнадцать часов в сутки? Знающие ответы на все вопросы, как учителя начальной школы? Пит-бульской хваткой удерживающие свое драгоценное место начальницы? Пусть директор морга, только бы директор!» — Женщина грустно вздохнула.
