Геном дьявола. Часть 1: Клуб "Нимостор" (СИ) - Романов Юрий (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
– Честно говоря, вы меня пугаете, Анна Эдуардовна, – откровенно признался ей Васильев.
– Мне самой теперь становится не по себе. Но раз мы пришли – нужно достичь нашей цели, вы согласны?
– Еще как. Без результатов я отсюда не уйду, что бы нас ни поджидало там внизу.
– Знаете, вы меня оба сейчас пугаете! – нервно подметил Коля.
– Всё будет нормально, идем вниз, – уверенно подвел черту Васильев и тут же пошел к лестнице.
Троица спускалась еще ниже. Теперь они уже целеустремленно шли в подвал – логово таинственных и злых сил, которые смогли напугать даже Анну Эдуардовну. До наступления ночи оставались считанные минуты. Только бы они потом смогли выбраться отсюда…
В отличие от подъема наверх, сейчас они спускались по другой лестнице, которая находилась неподалеку. Проходя по этой лестнице в районе второго этажа, Васильев, проводя лучом фонаря по этажу, заметил на стене рядом с окнами знакомые надписи, которые до этого видел только на фотографиях в интернете.
– Подождите-ка, – остановил Васильев своих спутников, которые в этот момент спускались ниже.
– Что такое? – спросил Ершов, повернув голову к Васильеву.
Майор подошел вплотную к большим надписям на стене вдоль окон, выходящих во внутренний двор. Да, он не ошибся, сейчас его взору открылась еще одна знаменитая достопримечательность Ховринки, которую он до этого ни разу не видел вживую.
– Идите сюда на минутку, – не оборачиваясь, попросил их Васильев.
Лещинская и Ершов поднялись по лестнице обратно и подошли к тому месту, где стоял майор и внимательно рассматривал местную достопримечательность.
Это был тот самый мемориал шестнадцатилетнему Василию Крайновскому, более известному под прозвищем «Край». Этот парень, по информации из сети, десять лет назад прыгнул с восьмого этажа ХЗБ в шахту лифта из-за неразделенной любви, после чего рядом с местом его гибели друзья и близкие возвели ему самодельный мемориал.
Сам мемориал сейчас представлял собой просто набор памятных надписей большими цветными буквами на стене. Среди них были такие как: «Край, мы скорбим и помним вечно!», «От друзей и близких», «Край, мы тебя помним и любим» и другие трогательные фразы.
Судя по ранним фотографиям, на этом месте раньше еще лежали цветы, стоял самодельный постамент с фотографией мальчика и его именем. А рядом с постаментом посетители ХЗБ по традиции оставляли либо деньги, либо сигареты или что-то еще, почтив таким образом память Края. Сейчас постамент почему-то отсутствовал, и остались лишь памятные надписи на стене. Васильев знал, что различных смертей в ХЗБ было много, но памятник Краю – единственный случай увековечивания памяти умершего здесь человека.
«Видать, отличный был парень» – подумал майор. Друзья и близкие явно любили Края, раз соорудили ему своими силами подобный памятник, который впоследствии стал чуть ли не обязательным местом для посещения в здании Ховринки.
– А кто такой Край? – поинтересовался Ершов, который тоже сейчас внимательно разглядывал мемориал.
– Это, Николай, и есть тот самый погибший мальчик, о котором я рассказала вам на восьмом этаже, – твердо ответила Анна Эдуардовна.
– Вы уверены? – изумленно спросил Васильев.
– Абсолютно. Именно этого мальчика сильно испугало нечто на восьмом этаже, из-за чего он и упал вниз.
Анна Эдуардовна только что подтвердила версию Васильева о том, что Василий Крайновский и мальчик, которого что-то сильно напугало на восьмом этаже – это одно лицо. Край не совершал никакого самоубийства из-за разбитого сердца, он столкнулся на восьмом этаже с чем-то жутким, и от страха он, скорее всего, оступился и упал в лифтовую шахту. Таким образом, самый известный случай в Ховринской больнице со смертельным исходом тоже был на совести таинственной нечистой силы, которую контролируют сатанисты Нимостора.
– Я так понимаю, тело этого мальчика нашли неподалеку отсюда? – решил уточнить Васильев.
– Да, комната с шахтой, где упал этот бедный подросток, в той стороне, – Лещинская показала направо по коридору, где был дверной проем в другое помещение.
– Ужас. Как подумаю, сколько здесь еще таких же молодых ребят погибло – не по себе сразу становится.
– А представьте, Алексей, каково мне. Я не просто об этом думаю, я, благодаря своему дару, вижу сейчас все эти жуткие смерти будто в реальном времени. Мне намного труднее здесь находиться в моральном плане, чем вам кажется.
– Даже представлять не хочу, – честно признался майор.
Васильев вновь взглянул на часы – полночь наступит через три минуты. Всё, теперь впереди их ждет последний, самый опасный и непредсказуемый рубеж этой мистической экскурсии по ХЗБ.
– Ладно, нам пора, – неохотно произнес майор. – Ночь почти наступила, до подвала остался один этаж, мы как раз уложились.
– Хоть я и не православная, но как говорится, с богом! – с легкой улыбкой сказала Лещинская.
– Неужели мы наконец идем в этот ваш зловещий подвал? – с нотками нетерпения протянул Ершов.
– Да. И теперь, Коля, нам надо быть особенно бдительными и осторожными. Представь, что ты сейчас попадешь в логово самой опасной ОПГ за всю историю преступности. Так что и веди себя там подобающим образом.
– Забавная тогда выходит картина: в логово самой опасной ОПГ идут два опера с Петровки и одна женщина-медиум, не находишь?
– Ну извини, взвод спецназа и отряд магов-экзорцистов мы себе позволить сейчас не можем.
– А было бы неплохо!
После этих слов Васильев, Ершов и Лещинская отправились к лестнице и начали спускаться в подвал.
Прошли этаж, затем прошли еще ниже и увидели, что лестница вниз заканчивалась. Они у цели, вход в подвальный этаж был прямо перед ними. Лещинская прошла чуть вперед, встала перед самым входом, а затем повернулась лицом к Ершову и Васильеву.
– Алексей, Николай, – обратилась к ним Анна Эдуардовна. – Сейчас будьте предельно осторожны. Я буду идти медленно, старайтесь идти рядом со мной и прикрывать друг друга. Присутствия сатанистов или других живых людей я пока не чувствую, но вы всё равно держите ваши пистолеты наготове. Они вряд ли помогут против нечистой силы, но в некоторых случаях могут отпугнуть её. Сразу говорю, опасность может поджидать на каждом углу, уровень присутствия злых духов здесь очень высокий.
– Мы будем начеку, это наша работа, – заверил её Васильев и начал доставать свой неслужебный «Макаров».
– Трепещи, нечисть! МУР идет за вами! – весело воскликнул Коля, тоже достав оружие.
Лещинская недоверчиво взглянула на Ершова. Ей явно не нравился его несерьезный подход к делу. Но Васильев знал: бодрый дух и веселое настроение нисколько не мешали Ершову быть сосредоточенным и готовым к решительным действиям. Он мог шутить даже в те моменты, когда был на волосок от смерти.
– Что ж, идёмте, – сказала Лещинская, затем глубоко выдохнула и вышла через проем в подвальный этаж.
Хроника 4
1992 год
Андрей Ворошилов, более известный среди московской братвы под кличкой Клим, стоял с тремя бойцами у своего темно-серого «Крузака» напротив главного корпуса заброшенного здания Ховринской больницы и нервозно поглядывал на часы. Коготь опаздывал на «стрелку» уже на пять минут.
На часах было 22:35. Сейчас, в этот прохладный сентябрьский вечер, на улице стояла жуткая темень и лишь включенные фары Климовского джипа немного освещали местность впереди. На территории заброшки было тихо и безлюдно – идеальное место для разговоров «по душам». Не зря он назначил стрелку Когтю именно в этом месте. Клим был уверен, что Коготь живым отсюда не уйдет. И хотя это была встреча в интересах главарей Ореховской братвы, одним из бригадиров которой и являлся Ворошилов, но у Клима к Когтю были свои личные счеты. Клим был уверен, что именно эта сука завалила Витю Крепыша – братана, с которым Клим был со школы «не разлей вода».
Семен Савельев, более известный как Коготь, был хоть и в авторитете, но по сути являлся полнейшим отморозком и беспредельщиком, с которым мало кто хотел иметь дело. Он совершенно не признавал «воров в законе» и вообще класть с прибором хотел на более авторитетных и маститых людей, хотя вроде как имел некие общие дела и связи с Медведковскими.
