Ярость и страсть - Корнилова Наталья Геннадьевна (книга бесплатный формат .TXT) 📗
— А зачем тебе это? — наконец спросил он. — Проще ведь пойти и замочить там всех. Умей я так махаться, как ты, я бы и не раздумывал. Кстати, это что за вид борьбы такой?
— Ты все равно не знаешь. А давай ты все-таки попробуешь с ними поговорить? Тебе даже ничего придумывать не нужно. Пойди и скажи, что мне нужен только Родион, а не их вонючие жизни.
— А если я не вернусь?
— Тогда я войду туда и прикончу тебя вместе с остальными.
Он вздрогнул и опять задумался. Потом проговорил:
— Я попробую, только туда не пойду — шеф меня сам пришьёт, как услышит такой базар.
— Что же ты, отсюда кричать собираешься? — удивилась я.
Наша машина стояла в ста метрах от четырехэтажного дома из красного кирпича, за трансформаторной будкой. Отсюда просматривался вход в лабораторию. Перед ним стояли уже знакомые мне чёрные иномарки и ещё несколько машин. Район был нежилой и совершенно пустынный. Только по дороге за домом иногда проезжали грузовики, нагруженные песком, а чуть дальше виднелась заброшенная стройка.
— Зачем же кричать? — Он открыл бардачок и вытащил сотовый телефон. — Я лучше позвоню. Мне шеф номер дал на всякий случай. Они уже ждут небось. Не могу понять, зачем вы им сдались. — Он вздохнул. — Шеф мне даже убийство старухи простил из-за вас.
— Так это вы её все-таки убили?!
— Случайно, ей-Богу, — затрясся он. — Она почему-то не спала и ждала нас со скалкой у балкона. Вся в проклятых тараканах, фу! Они её уже сожрали почти. Накинулась на Петра и давай лупить, когда он ещё с верёвки даже не слез. Ну, он ей ногой врезал, она через перила и перемахнула… Мы вниз спустились, тараканов с неё стряхнули, чтобы ни у кого подозрения не возникло, и смылись. — Он опустил голову и начал нажимать на кнопки телефона. — Алло, кто это? — взволнованно проговорил он в трубку. — Вы, шеф? Это Миша… Да встретил, прости Господи. Вы не поверите, но все равно послушайте. Видели хоть один фильм с Чаком Норрисом? А с Шварценеггером? А с Сигалом? Ну вот, теперь сложите их всех вместе и помножьте на десять ниндзя. Помножили? Представляете, какая штучка получилась? Да я не пудрю мозги, шеф, вы дальше послушайте. Примерно такая штучка разметала всю мою банду вместе со стволами по всей свалке… Да, штучка одна… Нас? Нас было семеро. Остался я один и то наполовину. Остальные готовы. Так вот, сейчас эта штучка направляется в вашу сторону, и мой вам совет, не вздумайте сопротивляться — она убьёт всех. Это невероятно, шеф, но, бля буду, мне врать незачем. Это не человек, зуб даю. Лучше отпустите того хрена в очках, отдайте ей и живы останетесь… — Он отнял трубку от уха, и я услышала там дикий рёв шефа, кроющего весь белый свет трехэтажным матом. Миша, решивший для пущей убедительности немного преувеличить, дождался паузы и сказал в трубку:
— Вот-вот, примерно то же самое мы говорили ей, когда она на свалке предлагала нам оставить её в покое. Мы не поверили, а теперь шестеро на том свете, а я инвалид на всю жизнь… Почему говорю в женском роде? Да потому что она баба… Да, та самая. Шеф, я вам серьёзно говорю, не играйте с огнём. Такого вы ещё не видели, клянусь. И лучше никогда не видеть… Ну хорошо, поступайте, как знаете… Нет, я уже не жилец, про меня забудьте. И мой совет лично вам, шеф: не делайте ничего с тем очкариком и держите его к себе поближе. Боюсь, что только это сможет спасти вам жизнь, когда она там всех перебьёт и доберётся до вашего горла своими когтями…
Он отключил трубку и виновато посмотрел на меня.
— Бесполезно. Говорит, у него там целая армия, и я ему верю. Там очень крутые бойцы. Слушай, а может, лучше Витьку звякнуть? — осенило его. — Он-то уж точно мне поверит.
— А где он? — опешила я.
— Там же, в лаборатории, где ему быть. Они, как ты уехала, сразу сюда помчались, каяться. Ты разве не помнишь, как с ним по телефону разговаривала, когда заказ на травлю тараканов делала?
— Так это он был?! — У меня ёкнуло сердце.
— Ну да. Он случайно трубку снял, сразу тебя узнал и голос изменил. А потом уже наши стали выяснять, кто вы такие и что вам нужно. И ловушку вам подстроили ночью. Но это все без меня — я ещё в ментовке сидел. Насколько я понял, шеф что-то личное против твоего Родиона имеет.
— В каком смысле? — потерянно спросила я, оглушённая новостями.
— Не знаю. Краем уха только слышал, что кто-то кому-то когда-то дорогу перешёл. А шеф пока не отомстит — не успокоится. Очень уж крутой. Ну так что, звонить Витьку? У него всегда при себе сотовый.
— Звони.
Он набрал номер, и почти сразу на том конце откликнулись.
— Алло, Витек, это Мишон. Короче, сваливай оттуда, пока не поздно, — это я тебе говорю. Сейчас там крутые разборки начнутся. И наших всех забери… Не бойся, не достанут — их никого в живых не останется… Я? Я кровью истекаю на фиг, потому и звоню. Эта чёртова баба, что нас с Петром замочила, теперь всю Сенькину бригаду положила… Одна. Нет, не каратистка. — Он посмотрел на меня. — Черт знает, кто она такая, даже не могу сказать. Зверюга, короче, пантера настоящая, только умная. Её вид у меня ужас вызывает, Витек, а ты меня знаешь, в натуре. Рви когти, братан, пусть шеф со своими сам разбирается… Она уже скоро будет. Ты скажи там всем, пусть тоже сваливают, чтобы лишней крови не было. Кто не уйдёт — подохнет.
Миша положил трубку в бардачок.
— Между прочим, Сенькина бригада у нас самой крутой по части физических разборок считалась. Это ты Сеньке туфлей в коленку попала. Так что Витек сразу все просек. И другие поймут, если узнают. — Он шмыгнул носом и отвернулся. — Ну, как со мной теперь? Кончай уже, не тяни…
— Твоя жизнь мне тоже не нужна. Скажи ещё: как Витек выходить будет, если соберётся? Не через парадный же вход — там охрана.
— Витек? — Он усмехнулся. — Он везде щель найдёт. Сквозь стену пролезет, если надо. Мы ведь домушники, не забывай.
Я завела машину, медленно выехала из укрытия и начала, стараясь держаться подальше, объезжать дом, присматриваясь к решёткам над подвальными окнами, утопленными в земле. Во время третьего круга наконец увидела, что хотела: решётка над нишей у окна с другой стороны от входа поднялась и из-под неё показалась чья-то голова. Это был Юра. Выбравшись наверх, он воровато оглянулся, приподнял решётку повыше, и оттуда вылез Виктор. За ним ещё двое незнакомых парней. Отряхнувшись, они перебежали через дорогу и скрылись на территории замороженной стройки. На проезжающую мимо машину с тонированными стёклами они не обратили никакого внимания. Миша только тоскливо вздохнул, глядя, как его друзья-волки удирают в лес, спасая свои шкуры. Я съехала на обочину и остановилась.
— Позвони шефу ещё раз и можешь уматывать. Он тут же схватил трубку, набрал номер и стал ждать. Наконец там ответили, и он проговорил:
— Шеф, это опять я. Ну что, не надумали? Она в последний раз предупреждает… Да она уже около вас и меня держит… Что передать? Хорошо, только боюсь, что вас это не спасёт.
Он положил трубку на место и боязливо посмотрел на меня:
— Сказать? Я кивнула.
— Короче, только не расстраивайся, но твоего Родиона уже замочили — так шеф сказал.
Миша умолк. Мне стало плохо. Увидев, что я не набрасываюсь на него, он несмело продолжил:
— Сказал, что теперь тебе нет смысла штурмовать лабораторию. Зуб даю — не знаю, блефует он или нет.
Я молчала.
— Ну, это… как со мной-то? Может, я того… пойду?
— Убирайся.
Он ушёл. Я осталась одна. Страшное отчаяние накатило на меня, захлестнуло, горячей волной подступив к горлу, и, когда Миша исчез из виду, из глаз брызнули слезы. Какая же я дура! Зачем устроила этот концерт со звонками? Лучше бы вошла потихоньку, перелопатила бы там всех к чёртовой матери без всякой жалости, но зато босс был бы сейчас жив. Пожалела никчёмные жизни бандитов, подонков, ничтожеств, и ценой этой жалости оказалась жизнь самого дорогого человека!
Я плакала, пока не кончились слезы. Потом вышла из машины и отправилась убеждаться в том, что шеф не блефовал. Теперь я была готова на все…
