Я – шулер - Барбакару Анатолий (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
– У Крестного был?
Маэстро снова усмехнулся.
– Кому он, кроме меня, нужен? – встряла Светка.
– Будет работа – не забудь, – увлекаемый за рукав супругой, заметил он.
Как мог я забыть?..
Через неделю навестил, сделал презент: пуховую китайскую куртку. Сказал, что привез из-за границы, хотя купил на нашем «толчке».
Маэстро не поверил, но виду не подал. Он уже не был подавлен, собирался в Москву. Столичные соратники подготавливали гастроли одесской звезды.
О том, что Маэстро умер, я узнал через месяц. От случайно встреченного Витьки Барина узнал... Подробности потом передали другие, в основном взрослая дочь Учителя, Людмила.
Маэстро вернулся домой рано, часа в четыре. Выслушал укоры матери. Она, правильная, мягкосердечная женщина, очень страдала оттого, что вырастила непутевого сына. И он всегда имел что безропотно послушать.
Дальше дочь Людмила рассказала так:
– Папа успокаивал бабушку. Сказал, что все образуется, что у него есть ученик Толик, тот, что привез из-за границы куртку. Что ученик обещал помочь с работой. Парень порядочный, не подведет. Скоро все изменится... Папа сказал, что пойдет в комнату, приляжет, опять прихватило сердце. Бабушка его отговоркам уже не верила, проворчала, как всегда, что «лучше бы он маленьким...»
Когда она через полчаса вошла в комнату, папа уже умер.
Насчет того, что муж никому не нужен, жена Светка сказала в сердцах, сгоряча. На похоронах была тьма народу. Самого разного народу, от милицейских полковников до наркоманов, бросавших в яму шприцы.
Маэстро так и не смогли закрепить на груди руки, не держались. Пришлось связать ниткой. Он лежал в гробу, спокойный, серьезный, незнакомый.
Слушая рассказ, вспоминал я Учителя, уснувшего однажды на пляже, на топчане. Глядя тогда на него спящего, видя совершенно расслабленное незнакомое лицо его, думал: «Как же он, должно быть, устал...»
Во время рассказа о похоронах не к месту подумал о том, что теперь так и не узнаю, как бросать монету, чтобы выпадала одна сторона. Может быть, кто-то и знает секрет, но, даже нарвавшись на знатока, никогда не посмею спросить. Единственный человек, к которому не считал зазорным приставать с расспросами, был Учитель.
И еще вспомнил почему-то себя, начинающего. Было мне тогда двадцать лет. Жизнь представлялась приключенческим фильмом, в котором разрешалось сыграть самые необычные, самые интересные роли. Причем, как у всякого фильма такого жанра, у этого предполагался хороший конец...
Маэстро облачили в костюм, единственный в доме. Во внутренний карман положили колоду, приготовленную для игры в Москве.
Когда поднесли крышку гроба, начали устанавливать... нитка, держащая сцепленными кисти, неожиданно порвалась. Руки Маэстро свободно распались в разные стороны...
Послесловие
В первом, трехгодичной давности варианте «Записок» этой главы не было.
Некоторые книги при переиздании снабжаются предупреждением: «Издание такое-то, дополненное». Книги эти – обычно научного жанра или справочники.
«Записки» не претендуют на уровень исследовательского труда. Повторяю: они – всего лишь свободные воспоминания о конкретных историях и конкретных людях. О людях в первую очередь.
Но несмотря на то, что опус этот – не учебник и не справочник, мне приспичило подправить его и дополнить.
Чего вдруг?..
За три года после первого издания кое-что в этой жизни напроисходило. Времечко нынешнее навыкидывало фортелей. Как было не отразить это?..
Я так поначалу и предполагал: брать поочередно главы и дополнять их. Скажем, в главе «о том, где играют», попытаться описать страсти, кипящие в казино.
Взялся уже, но понял: не потяну. Нет в душе созвучия казиношным страстям. Тот, кто взращен на живой музыке, кто сам играл на живых инструментах, сразу распознает фальшь синтезатора.
А какое может быть дополнение к главам «О репутации», «О совести», «О благородстве»? Нынешним игрокам, тем, кто в будущем засядет за мемуары, эти разделы придется опустить. За недостатком иллюстраций.
Главу «О том, как себя вести» пришлось бы переделать подчистую. Выправленная, она начиналась бы примерно так: «Собираясь на игру с малознакомым партнером, не забудьте дослать патрон в патронник...»
Зато сколько можно было бы дописать к главе «О том, как заканчивают». Шурика с Шахматистом не без гордости помянуть. Не помянуть – вспомнить. Не пускают их нынче в казино Лас-Вегаса. Доигрались.
Впрочем, это единственное, радующее душу дополнение. Остальные – банально-тосксливые. Опять же: кого-то застрелили, кто-то спился, кто-то остался без крова. Зачем об этом лишний раз писать?
Идея дополнения каждой из глав провалилась.
И все же право на «Исправление и дополнение» я добыл. Очень уж мне хотелось вставить в новый вариант «Записок» один эпизод. Случившийся недавно, два года назад. Собственно, это не совсем эпизод.
В полном виде история тянет на сюжет для отдельной книги. Но книга... Это, возможно, потом. А пока что...
Тогда у меня была странная, несколько нервная полоса. Полоса предложений. Они были двух видов. Отдельные граждане предлагали себя в качестве учеников. Отдельные издатели предлагали взяться за «Одессу бандитскую» или «Бандитскую Украину». (Был бум бандитских книжных серий). Ни то ни другое меня не занимало. Я только-только выбрался не без потрясений из одной из многих своих репортерских историй. Переводя дух, с удовольствием ушел с головой в работу над новой книгой.
А тут визитеры, как сговорились: «Давай – учи».
Или: «Не выпендривайся, подписывай контракт». Это уже и не предложения были. Требования.
Накануне того самого эпизода у меня как раз состоялся вполне бесцеремонный разговор с одним дядечкой из Киева. Дядечка заявился ко мне домой и битый час настаивал на моем участии в проекте «Украина бандитская». Невнятно втолковывал, зачем ему нужен именно я. Хотя бы в качестве сборщика материала.
Самым удивительным было то, что я все-таки в эту история влез. Конечно, не благодаря дядечкиным втолковываниям, и несколько позже. Но все-таки... И влез благодаря тому самому эпизоду.
До того как я (и не только я) оказался по ноздри втянутым в трясину злосчастного проекта, произошла та встреча. Я многим обязан ей. Без нее вряд ли бы выбрался из топи, но, правда, и вряд ли бы подался в совсем уж гиблые места...
Не могу удержаться, чтобы не начать с немудреной банальной сентенции: все знакомства, встречи в этой жизни обязательно что-то дают нам, что-то открывают. Только большинство встреч мы не считаем открытиями. Из-за их незначительности.
Эта встреча оказалась открытием незаурядным. Впрочем, как оно обычно и бывает, сначала, в момент самой встречи, я этого как следует не понял...
Если бы между этим эпизодом-встречей и визитом дяди-киевлянина прошло больше времени, я, может, и не связал бы их воедино.
Но их разделяли всего два дня.
Очередной дядя обнаружился возле меня, когда я собирался усесться в свою машину на стоянке. Неожиданно обнаружился, пока я открывал дверцу. Внезапно возник рядышком, словно прятался на корточках за соседним джипом.
По облику его трудно было представить сидящим на корточках. Этот дядя выглядел куда респектабельней предыдущего. Импозантный, сухой гражданин лет пятидесяти с большущим стильным носом и в очках. Но сразу же и ощутилось: эта импозантность – всего лишь маска знающего себе цену закройщика престижного ателье.
Он окликнул меня по отчеству и, когда я обернулся, поприветствовал с закройщицкой улыбкой.
– Доброе утро, – и пояснил свое возникновение: – Не мог дозвониться. Дай, думаю, подъеду. – Он извиняющимся жестом указал на стоящий за его спиной джип. То ли указал, то ли приглашал сесть в него.
Я сразу решил: «Опять...»
Изобразив воспитанную улыбку, кивнул, здороваясь.
Закройщик улыбке обрадовался. С достоинством расцвел. Представился:
– Иннокентий Львович. – И поведал, вроде как оправдываясь: – Оказавшись в Одессе, обидно было упустить случай пообщаться с автором.
