Рондо смерти - Дугин Владимир (полная версия книги txt) 📗

Антон нанес мне бесхитростный удар в грудь, в область сердца. И это был бы конец, если бы нож не наткнулся на маленькое зеркальце, которое я всегда носил в нагрудном кармане. Клинок скользнул по квадратику полированной стали, отклонился вверх и глубоко вошел под ключицу, задев верхушку легкого. Но я все еще был жив, и брови Антона поднялись, символизируя удивление. Он вырвал нож из моего тела и подошел почти вплотную, собираясь, судя по всему, полоснуть меня по горлу. Но он забыл, увлеченный процессом добивания своей жертвы, о моей правой руке.

Собрав остаток сил, я ударил его кулаком в солнечное сплетение. Он явно не ожидал от меня такой прыти и не успел напрячь мышцы живота, поэтому удар получился. Издав короткий звук, похожий на икоту, Антон согнулся и наклонился вперед, подставив под следующий удар подбородок, в который и врезался мой правый локоть. Его голова откинулась назад, и с чувством глубокого облегчения, как бы сбрасывая тяжелый груз в конце тысячекилометрового пути, я рубанул ребром ладони по незащищенному горлу. Он обмяк и как тряпичная кукла свалился к моим ногам. Неестественно запрокинутая голова свидетельствовала о том, что врач ему уже не понадобится. Но сказать "прощай, Антон!", хотя бы из вежливости, у меня не хватило сил.

Этому приему меня научил старый кореец.

ЭПИЛОГ

В салоне авиалайнера трансконтинентальной линии Мапуту — Сидней царила благовоспитанная скука — как в англиканской церкви в воскресенье. Пассажиры дремали, листали журналы или тихо беседовали друг с другом. У меня здесь не было знакомых, читать мне не хотелось, смотреть в иллюминатор, где сквозь редкие облака синел сапфиром Индийский океан, надоело — до самой Австралии больше не будет ни клочка суши. Я надел наушники и повернул рычажок. Знакомая мелодия — "Интродукция и рондо каприччиозо" Сен-Санса. Она вернула мне забытое чувство покоя и умиротворенности. Я слушал божественные звуки и вспоминал странное сплетение событий, в которых мне за последние несколько месяцев довелось принимать участие. "А ведь это напоминает своеобразное рондо", подумал я. Действительно, многие ситуации как бы повторялись, например, я дважды уходил от преследования, пересекая на машине пропасть, два или три раза спасался, притворившись мертвым, несколько раз заглядывал в дула пистолетов и автоматов… Правда, последнее было не такой уж редкостью в моей профессии. Судьба как бы вела меня, заставляя делать витки спирали, каждый из которых в чем-то повторял предыдущие. Хотелось бы надеяться, что, как и должно быть по законам построения рондо, я закончу его так же, как и начал, — живым.

В госпитале мне пришлось проваляться несколько месяцев, а потом еще долго приходить в себя, восстанавливая на тренажерах и в спортзалах силу рассеченных мышц и гибкость порванных связок. Над страной бушевал ураган политических страстей, но я как будто отгородился от них прозрачной стеной: видеть видел, но до моей души все это не доходило. Что-то надломилось во мне, и для починки этого «чего-то» тренажеров еще не придумали. Мое место в ассоциации «Ассунта» сохранилось за мной благодаря стараниям ребят, хотя на него многие точили зубы. И вот сейчас я летел в незнакомый город, как когда-то в Осло, но на этот раз рисковать жизнью мне, вероятно, не придется. Моя новая должность была просто синекурой [14] и давала возможность тихо прожить какое-то время. Я рассчитывал растянуть его подольше. Если же на моем возвращении вскоре начнут настаивать…

Я опустил руку в карман и нащупал золотую зажигалку «Ронсон». Хотя я и не курю, в последнее время я постоянно ношу ее с собой, как и пачку сигарет, американских "Лаки страйк". Благодаря любезности МИДа страны пребывания, я был избавлен от докучливого таможенного досмотра. Правда, и багаж у меня был минимальный, особенной контрабанды в нем не провезешь небольшой чемодан с самыми необходимыми вещами и кейс. Зато мне открыли вполне приличный — для начала, конечно, — счет в одном из банков Сиднея.

Но главное мое достояние, о котором, кроме меня, никто не знал, находилось в корпусе зажигалки — сверкающий отполированными гранями прозрачный камешек, величиной с косточку персика и примерно такой же формы.