Туманный берег - Русанова Вера (книги без сокращений .txt) 📗
- Ты её не любила?
- Олесю-то? Да, не любила. Мне из одних профессиональных соображений и то уже было гадко... Однако, мотива убивать её у меня, как видишь, не было!
- У меня тоже сначала не было, - она невесело усмехнулась. - Потом нашли... Ты извини меня, что я так к тебе ворвалась.
- Ничего, - Алла пожала плечами. - Ради Бога... Я вот только не знаю, стоит ли Вадиму говорить, что девочка ему не родная? Может, пусть и дальше считает, что воспитывает собственную дочь?
- Он не воспитывает. Я Оленьку увезла.
- Да, прости. Я забыла...
Еще немного помолчали. Дети за окном уже вопили не так пронзительно, даже холодильник сменил мерное ровное гудение на прорезающиеся время от времени трепыхания.
Лиля думала о том, что только что услышала и совершенно не ощущала горечи по этому поводу. Наоборот, она чувствовала себя почти счастливой. Оказывается, Оленька - не дочь Олеси и Вадима! Она - не плод их мучительной и недолгой, по сути, любви. Она ничья, а, значит, намного больше - её собственная, чем она смела надеяться... Ее Оленька! Ее милая, хорошенькая Оленька, для которой она не приглашенная няня, а мать, имеющая равные права с отцом.
- Не пьешь ничего, - заметила Алла.
- Да дело в том, что я сегодня уже была в гостях.
- Весело живешь для уголовницы объявленной в розыск... Извини, шутка.
- Ничего.
Из гостей... Из одних гостей да в другие... Маринка... Плюшевый львенок у неё на полке... Талисман... Львенок, нарисованный в подвале заброшенной дачи... Песок под ногтем Олеси... Ее фотография... Отчего так тревожно? Отчего?... Что-то сказала Маринка? Что же она сказала?... Львенок... Лев - Лион - Леон...
- Лиля, ты обиделась что ли?
- Что? - она вздрогнула. - Нет, я не обиделась... Алл, я вот ещё о чем хотела с тобой поговорить. Точнее, сначала, конечно, я этого делать не собиралась, но раз уж так дело повернулось...
- Я все понимаю. Давай без взаимных реверансов?
- В общем, мне кажется, что у Вадима есть любовница. Я с чего стала тебя про "Турбуленс" спрашивать и ватку с помадой? Звонки эти, смех в трубке... Ну, ты уже поняла, что как раз эта женщина меня в кафе выманила?
Алла коротко кивнула, подперла щеку рукой.
- Мне кажется, что это все - она. Вадим бы просто не смог. Слишком сильно он когда-то Олесю любил.
- Да, любил... Я помню.
- Вот... А теперь эта женщина.
- А зачем ты все-таки пошла в кафе? Разбираться? Глаза ей выцарапывать?
Лиля сомневалась всего секунду. Потом помотала головой:
- Нет, выцарапывание глаз тут ни при чем. Просто так я бы ни за что не пошла. Она... эта женщина сказала, что знает про Вадима кое-что, что может быть интересно милиции, и если я не приду - тут же его выдаст.
- Вадим? Милиция? - Алла даже отпрянула. - Чушь какая-то! Ты уверена, что правильно поняла? Я его сто лет знаю, он у тебя мужчина, конечно, со странностями, но не до такой же степени?
- Да в том-то и дело, что неправильно понять было просто невозможно! Понимаешь, у нас на работе около двух лет назад была кража: вскрыли сейф у шефа к кабинете, взяли много денег. Тогда посчитали, что постарались какие-то левые ребята, а эта женщина утверждает, что у неё есть улики против Вадима. Либо она работала вместе с нами, либо у них настолько близкие отношения... Я просто не знаю...
- Погоди-погоди! Что значит, "улики против Вадима"? Она что-нибудь конкретное тебе предъявила?
- Она предъявила мне ультиматум: либо я прихожу в кафе, причем ни Вадиму, ни милиции ни слова, либо она его сдает, и вся его карьера, вся его жизнь летит к чертовой матери!
- Н-да...
- Вот именно, - Лиля тихо вздохнула. - Иногда мне кажется, что это сама Олеся: живая ли, мертвая ли. Слишком много она знает, слишком! И про кражу эту чертову, и про Оленьку...
Алла перегнулась через стол и расправила смявшийся край клеенчатой скатерти:
- Нервы у тебя ни к черту, вот что я тебе скажу! Олеся мертва и нечего тут выдумывать! Всему надо находить реальное, а не мистическое объяснение. Ну, что уж она такого особенного знает? То, что девочка удочеренная? То, что он когда-то деньги спер?.. Знаешь, во время хорошего секса можно и не такое вызнать.
- Она знала о моем бывшем любовнике. Мало того, она знала адрес его дачи! Как хочешь, Алл, но я не верю в такие совпадения.
- Это вот так, с бухты-барахты, объяснить, конечно, сложнее. Но если подумать, и тут можно разобраться. Дача. Ну, что "дача"? Военный объект?
Почти такую же фразу каких-нибудь пару часов назад произнесла Маринка. "Дача - не военный объект", "отношения с Валеркой не помечены грифом "совершенно секретно". Но, кроме этого, она сказала что-то еще... Лиля снова почувствовала, как руки её покрываются гусиной кожей... Что-то сказала Маринка или что-то не договорила Алла? О чем шел разговор? О любовнице? О том, откуда она знает про дачу? Об Олесе?
Она попыталась подробно, чуть ли не по репликам, воспроизвести в памяти беседу с бывшей подружкой и коллегой по работе. Но в голову упорно лез игрушечный львенок с косыми глазами и ещё почему-то муха, ползающая по фабричному рулету. Потом вспомнилась фотография Олеси, там, где она маленькая делает уроки. Игрушка на заднем плане, в углу дивана. На секунду подумалось, что это, возможно, тоже был лев. Однако, Лиля быстро отогнала эту пустяковую, но отчего-то тревожную мысль: на диване явно сидел медвежонок.
- Ты знаешь, - Алла подвинула к себе жестяную банку из-под кофе, потрясла ею в воздухе, убедилась, что внутри пусто и поставила банку обратно на стол, - мне Вадим в последнее время тоже казался каким-то странным. О том, что у него женщина могла появиться, я как-то не подумала. Рассеянный, глаза пустые, о семье, о вас с Олюшкой говорил неохотно. Я расспрашивать-то особенно не стала. Думала, может вы поссорились, может ещё что... И духами... На самом деле, духами от него как-то раз очень сильно пахло! Горьковатыми, какими-то чужими.
- "Турбуленс", - произнесла она горько. - Это, Алла, "Турбуленс". Значит, ты тоже заметила?
- Даже не знаю, что тебе сказать? - та развела руками. - Да и что тут скажешь? Может быть, на самом деле, тебе в милицию пойти? Но, другой вопрос, поверят ли там сказочке про любовницу?
- Вот видишь, ты понимаешь! А что остается делать? Только самой улики на неё собирать? За руку её ловить? За шкирку тащить в отделение?
- Если бы это было так просто...
- Но ты ведь тоже уверена, что она существует?
- Почти, - Алла зябко обхватила себя за плечи, несмотря на то, что в кухне было ужасно жарко. - После всего, что ты рассказала, и в свете того, что я в последнее время замечала за Вадимом?
- А как ты думаешь... он, на самом деле, мог взять те деньги?
- Ой, не знаю! Теперь я уже ничего не знаю. С одной стороны это ересью полной кажется, а с другой...
С пару минут молчали обе: Алла, растушевывая пальцем пятно на скатерти, Лиля, рассеяно наблюдая за её рукой. Наконец, Алла проговорила тихо и монотонно, все так же не поднимая головы:
- А хочешь узнать, зачем Райдеры приезжали в Москву?
- Прости, что? - не поняла она.
- Хочешь узнать, зачем Райдеры в Москву приезжали? Это, конечно, только мои догадки, но...
- Подожди, Алла, если это имеет какое-то отношение к убийству...
- Может имеет, а может не имеет. Мне откуда знать? Просто все слишком тесно связано с тем, погибшим ребенком. Наверное, правильно Олеся чувствовала, что этой девочке не нужно жить на свете. Столько горя из-за нее, столько крови... Тим ведь сначала прилетел в Москву один. Прилетел, нашел меня, сказал, что нужно побеседовать в неофициальной обстановке и пригласил в кафе. Он, кстати, уже вполне прилично говорил по-русски: Олеся, наверное, поднатаскала...
... Она сразу поняла, что в языке его поднатаскала Олеся. Даже букву "р" Тим Райдер теперь прокатывал быстро и мягко, как она.
- Простите, что отнимаю у вас время, - говорил он, нервно постукивая вилкой по краю тарелки, - простите, Алла. Но, то, что я хочу вам сказать, очень важно... Я женат на вашей бывшей пациентке...
