Топ-модель - Валяев Сергей (книги .txt) 📗
— Веришь в дружбу между мальчиком и девочкой?
— Верю, — признается, — но с трудом.
Взглянув в напряженное лицо Стахова, я подумала, наверное, биография героя настолько богата, что он твердо уверен: с молоденькой прелестницей лучше не связываться. Комплекс постаревшего донжуана? Или какая-то иная причина?
— Прости, — сказала. — А нет ли у тебя дочери моих, думаю, лет?
— О, боги! — вновь взревел Алекс. — Маша, ну нельзя так человека доставать. Не-е-ет, теперь я за тебя спокоен.
— И все-таки? Ты не ответил на мой вопрос.
— Черт! — говорит в сердцах и признается, что у него есть и дочь, и сын, и жена — бывшая; и так далее.
— И «так далее» — интересно-интересно?
Я ужасно вредничаю, понимая, что никакого права не имею вторгаться в чужую личную жизнь. Но как не вторгаться! Если очень хочется. Вот такое примитивное объяснение — хочется. И все!
Я ничего не могу с собой поделать. Это сильнее меня. Я чувствую, как в моей душе закипает буря, такая же как на море.
— Я тебе не нравлюсь?
— Нравишься, — устало улыбается Стахов и пытается объясниться: у него собачья работа. Он практически не имеет частной жизни. Обманывать меня не хочет. У нас нет будущего. У него были умные и хорошие девушки, но они расставались. Жизнь диктует свои правила. — Я не хочу и не имею права накладывать лапу на твою жизнь, Маша, — заключает.
— Ты можешь наложить лапу на мою коленку, — замечаю не без колкости. В ресторане. Я разрешаю.
— Маша! — кричит, вскидывая руки над рулем. — Прекрати издеваться. Ведешь себя… как… эти… ну понятно кто!..
А, может, это нервное? После сегодняшних страшных событий, когда поняла: жизнь моя настолько хрупка, что может оборваться в любой миг.
Нет, веду себя так только потому, что влечение к менхантеру становится сильнее меня. Я хочу физического прикосновения его руки к своей, хочу почувствовать его губы, хочу увидеть его глаза — близко-близко, хочу услышать его дыхание, хочу ощутить силу его тела, хочу, чтобы случилось то, что должно случиться. Я хочу испытать радость любви — радость любви души и тела. Я не хочу умирать, не познав всего этого.
Мой любимый ошибся так, как, очевидно, никогда не ошибался. Это я говорю о нашем ночном визите в ресторан «Ермак». Походил он декоративными избами, высокими бревенчатыми заборами и вышками на стрелецкую слободку. Когда вошли в огромный зал, сработанный под русскую избу, то обнаружили: тишина приказала долго жить.
Проходило чествование эстрадного певца Владимира Яхъя, о котором я, надо признаться, слыхом не слыхала, однако из громких здравниц было ясно: он — наш российский соловей.
А что делать нам? Возвращаться несолоно хлебавши? И мы принимаем решение остаться: тишина живет в каждом из нас, не так ли?
Пока мой спутник делает заказ я с любопытством осматриваю празднующих — всех их объединяет искренняя радость и любовь к новорожденному в кумачовой эстрадной рубахе. Это не день рождения г-на Шопина, где именно эта радость и любовь полностью отсутствовала.
О своем наблюдении сказала Стахову, тот согласился и поднял тост:
— За наши победы! Настоящие и будущие!
И мы выпили… апельсинового сока, закусив его рагу из зайчатины. Я не знала, что на моем блюде, — и узнала, спросив, что ем?
— Зайчик? — задумалась.
— Надеюсь, ты не вегетарианка? — не поняли меня.
Нет, отвечала, дело в другом. И рассказываю, что с детства меня преследуют кошмары, где люди не имеют лиц, вместо них — новогодние пластмассовые маски улыбающегося щекастого зайца. Отчего возникают кошмары, трудно сказать. Мама водила меня к врачам, те пожимали плечами и утверждали, что все это со временем пройдет: перерасту детские страхи.
Можно только предположить, что все эти ужасы связаны с моими первыми младенческими впечатлениями: представим, был Новый год и кто-то пришел в маске зайца. И это меня так сильно напугало, что преследует до дней сегодняшних.
— М-да, человек — загадка природы, — проговорил Алекс без особого энтузиазма. — Мне тоже часто снится всякая чертовщина, ей-ей…
— Ты меня не понимаешь…
— Маша, мы отдыхаем. Кушай зайца и думай о приятном.
Понятно, обижаюсь, буду сама преодолевать свои проблемы, если мой любимый так толстокож, как…
— Носорог, — говорю.
— Что?
— Соль, пожалуйста.
Я жевала зайчатину и смотрела на эстраду, на которую выходил сам Владимир Яхъя. Потом заиграла фонограмма и мощный красивый голос запел о любви к прекрасной незнакомке, запечатленной навеки в картине художника.
Я слушала песенку и неожиданно почувствовала «царапающий» взгляд именно подобный взгляд впервые появился на дефиле в Центре моды. Что такое? Не схожу ли с ума? Было такое впечатление, что кто-то похотливо и цинично рассматривает меня. Очередной шальной поклонник моей красоты? И что — я обречена теперь на эти взгляды? Хороша перспектива.
Предлагаю своему спутнику покинуть ресторан. Не хочу ещё раз испытывать судьбу. Алекс удивляется, а, узнав причину моего желания, шутит: сейчас поставит всех к стенке и проверит на лояльность ко мне.
— Всех не поставить к стене, — вяло отшучиваюсь. — Надо срочно глупеть и дурнеть.
— Этого нельзя делать, — не соглашается Алекс. — Основа нашей будущей акции твоя красота, Маша. И твой ум.
— Хотите бросить меня в клетку с хищниками? — усмехаюсь. — Отлично! Мужественные вы мои мужчинки.
— Маша, мы за тебя любого разорвем, но, понимаешь… — и признается, что акция без меня не будет иметь должного эффекта и эффективности. Конечно, можно обработать усадьбу г-на Шопина «Градом», но зачем, если можно все сделать спокойно и без лишних жертв.
— И в чем моя конкретная задача?
— Мы отдыхаем, — получаю ответ. — О делах скорбных завтра.
Завтра? Каким оно будет для меня, это завтра? Танечка могла жить и встретить «завтра» вместе со мной. Увы, случилось то, что случилось. И теперь меня мучает вопрос: виновата ли я в её смерти? Кому нужна была её смерть? Зачем её разрубили на куски? Чтобы напугать меня? Заставить потерять себя? Почему так много больного вокруг, много грязного и кровавого? Почему мы не можем жить счастливо только от понимания того, что просто живем?
Я заметно грустнею и Стахов понимает: я устала и пора ехать. Вот только куда? Поехали к тебе, Саша, предлагаю, не бойся, я хочу посмотреть логово настоящего охотника на людей. Мое предложение не вызывает большого энтузиазма, да делать нечего — перед молодостью и нахальством устоять трудно.
— Ты уверена? — пытает с надеждой, что передумаю.
— Да, — твердо стою на своем, хотя уже иду. — Не будем мешать невесте и жениху.
Стахов понимает, о ком речь, и продолжает нервничать. Наверное, не любит принимать гостей в час полночный? Ну, как говорится, у каждого свои причуды.
Покидаем ресторан под веселые вопли и танцы счастливых людей. Я бы позавидовала им, да уверена: у них тоже проблем хватает. В проблемной стране — и без проблем. Так не бывает.
Над нами звездная вечность, мы мчимся под ней на джипе, будто перемещаемся в космическом отсеке. Приятное чувство бесконечного полета. Правда, моему спутнику не до красот окружающего мира, его лицо озабочено, точно за нами гонится Большая Медведица.
— А во-о-он Большая Медведица, — указываю на звезды. — Как в планетарии, — и рассказываю: в пятом классе наш класс вывозили в Сочи, где есть планетарий.
— Пятый класс… — бормочет менхантер, — детский сад. И за что мне все это?
— Я твоя почетная грамота, — шучу.
— Маша, ты играешь с огнем, — предупреждает.
— А я люблю огонь факела…
— Уа-а-а!
… Как я представляла квартиру бойца невидимого фронта? Верно: военный бивуак с оружейным складом. И что же? Ничего подобного — удобная квартирка на последнем, семнадцатом, этаже. С широкой кроватью на семерых смелых, необходимой мебелью, огромной люстрой, разными телефонами, телевизором и специальными книгами по профессии. На стандартной кухне выделялся кактус в горшке — мексиканский, сообщил Алекс.
