Убить ворона - Незнанский Фридрих Евсеевич (читать книги без регистрации .txt) 📗
Меркулов с хорошо сыгранной серьезностью склонился ближе к Болотову:
– Гипноз? – спросил иронично
– Он такие монологи закатывает, – продолжал Болотов, не заметив иронии, – заслушаешься. И все гладко, как по писаному. В первый раз рассказал, как крысу в детстве убил, – час с лишним слушал. Потом про ларек, где шоколад мальчишкой украл. А потом ни с того ни с сего, как шестерых положил, – а дело забытое. Зачем он, спрашивается, на себя движение наводит? Понятно, что ему в любом случае «вышка», да только зачем он все рассказывает? Время тянет? Или просто для красоты слога? А я все слушаю, как…
Болотов остановился взглядом на пепельнице, подыскивая слово. «Бездарность!» – пискнула пепельница.
– Кофе готов, – вспомнил Меркулов.
Когда Константин Дмитриевич вернулся с чашками, Болотов уже составил молящую фразу.
– Константин Дмитриевич, – обратился он, – нам ведь не столько Чирков теперь нужен, а его круг. А выйти на круг никак не удается. Я уж и МУР подключил, и РУОП. Только вот ФСБ осталось просить. Все, что Чирков рассказывает, все получается, будто он один действует. А за ним ведь – легион. Вот и этот побег – сколько там братвы работало? Да и не в них дело, конечно. Есть кто-то и над Чирковым, я это даже почти знаю…
– Как то есть знаете? – оживился Меркулов.
– Да нет, не знаю, конечно, – испугался Болотов, – догадываюсь только.
Ну не рассказывать же Меркулову про сны.
– А откуда у вас такие догадки?
Болотов совсем запутался и потух. Снова зависла пауза.
– Так что, совсем никакой конкретики? – вернулся Меркулов к начатому разговору.
Болотов покачал головой.
– Сообщников не называет ни в какую?
– Его так просто не разведешь. Я и под простака работал, и грозил, и сулил, и с психологией всякой подбирался… Не получается. Все в одиночку. С первого дела…
– С крысы? – тонко улыбнулся Меркулов.
– С крысы, – простодушно вздохнул Болотов.
Оба опять замолчали. Меркулов незаметно взглянул на часы.
– Хотя подождите, – встрепенулся Болотов. – Они крысу вдвоем ухандокали. Виноват. Умертвили крысу они вдвоем.
Меркулов с подозрением посмотрел на Павла.
– Я говорю, – в возрастающем возбуждении продолжал Болотов, – и крысу и шоколад они вдвоем…
– С кем вдвоем?
– С другом.
– С друзьями?
– Да нет, с другом каким-то, не с друзьями. Он все время друга поминал какого-то, я его переспрашивал, один это или разные, но он все отмахивался, я думал, это несущественно…
– Как то есть несущественно?
– Да он же все больше на всякие страсти нажимал, как у него там крыса околевала, как он шестерых в полчаса уложил… А друг – так, фоном шел, если только в полслова обмолвится. Я вот сейчас и думаю: если это один и тот же друг – с детдома еще, – так, наверное, это очень сильные связи…
– Да что там, – опять поскучнел Меркулов, – из детдома девочки идут на панель, а мальчики в мелкое хулиганство. В этих садках большая рыба не выводится.
– Да знаете, – в решительном исступлении продолжал Болотов, – он об этом друге с таким респектом говорит, что он, дескать, с ним, с этим другом, советуется во всем, во всем его слушает. Даже с крысой…
– Да господь с ней, с крысой. Значит, в каждом слове уважение…
– Да-да, именно уважение, даже подобострастие какое-то. А между тем Чирков ни перед кем шапки не ломает, это всем известно, а здесь вдруг такое почтение. Как же я раньше-то не подумал…
– Да… – Меркулов отхлебнул от чашки, – надо было вам на этом моменте раньше сконцентрироваться. Впрочем, и сейчас время не упущено.
Меркулов взглянул в простодушную, вспотевшую мордаху Болотова.
– Вы не будете возражать против моего присутствия на следующем допросе?
– Да как же возражать… – Болотов смешался, – я сам вас об этом просить пришел.
– Хорошо, что не успели. А то я бы, пожалуй, отказал, – усмехнулся Меркулов.
Болотов тяжко вздохнул. «Бездарность я», – подумал он понуро.
Глава 39. СЛЕЖКА
Поздоровавшись с Турецким, Валентин Дмитриевич с удивлением взглянул на большой сверток в руках Турецкого. Сабашов отметил, что его шеф выглядит уставшим: темные круги под глазами, воспаленные веки. Валентин Дмитриевич молча поставил кофе.
– Может быть, вас в другой номер перевести? В гостинице имеется еще один «люкс», – обратился он к московскому коллеге.
– Нет, спасибо, Валентин Дмитриевич, – поблагодарил Александр.
– Ну что ж вам соседи выспаться не дадут, – ворчал Сабашов. – Это ж сплошное мучение.
– Вы-то, Валентин Дмитриевич, чего не в духе? – побыстрее переменил разговор Турецкий.
– Да это… Обуза я вам сплошная, Александр Борисович. Никаких концов найти не могу.
Валентин Дмитриевич сильно разнервничался.
– Бросьте, Валентин Дмитриевич. И не смейте даже так думать. Что, мне вам говорить, что я без вас бы ни за что не справился? – Нет, обязательно надо Сабашова послать на самостоятельное задание. Да вот хотя бы к этому Бурчуладзе. – Ну, Валентин Дмитриевич.
Сабашов понемногу отходил.
– А вот я вам сейчас настроение-то подниму! – подмигнул Турецкий.
Он принялся разворачивать сверток, и через несколько секунд к ногам Сабашова легла большая медвежья шкура.
– А? Хороша? – улыбаясь, прилег на шкуру Турецкий.
– Что это вы, на охоту ночью ходили? – непонимающе буркнул Сабашов.
– Мишку этого убил Бурчуладзе, – решил не тянуть с объяснениями Александр. – А на обратной стороне, чтобы эта шкура не была кем-то присвоена, оставил свои координаты. Егерем он теперь работает и в тайге живет. А еще они с Савельевым дружки. И возможно, что сейчас вместе.
Турецкий перевернул шкуру на другую сторону.
– Откуда это? Как? – еще плохо понимая, о чем важнее сейчас спросить, бормотал Сабашов. – Что за планы?
– Вот вы и разберитесь. Вы же местную тайгу знаете.
Сабашов ползал рядом с Турецким по изнаночной стороне шкуры, разбираясь в плане «стоянок» Бурчуладзе, когда в дверь тихо постучали и, не дожидаясь ответа, в кабинет вошла родственница Сабашова. Она удивленно взглянула на ползающих по медвежьей шкуре следователей.
– Явилась все-таки. И как всегда, не вовремя, – буркнул себе под нос Валентин Дмитриевич.
Родственница смерила его уничтожающим взглядом и приветливо повернулась к Турецкому.
– Здравствуйте. А я вот к вам. Я еще раньше заходила, но этот, – она кивнула в сторону Сабашова, – сказал, что вы попозже будете.
Турецкий сел за стол и жестом пригласил посетительницу тоже присесть. Она с чрезмерным интересом взглянула на шкуру, и Сабашов недовольно стал ее сворачивать – от любопытных глаз.
– Я его родственница, – кивнув в сторону новогорского следователя, отрекомендовалась посетительница. – Слава богу, не кровная.
– К сожалению, семейными вопросами не занимаюсь, – мягко перебил женщину Турецкий.
– Да я к вам по делу. По очень важному. Вы Андрюшку-то Савельева разыскиваете?
– А вы что-то знаете о нем?
– О нем – нет, а вот о ней кое-что известно, – родственница злорадно глянула на Сабашова. – О Ленке-то Савельевой.
– И что же? – осторожно спросил Турецкий.
– Вы пока Андрюшку ищете, – она наклонилась к Турецкому, перейдя на полушепот, – а к ней тем временем мужик какой-то по ночам ходит.
– Что ж, дело молодое, – с трудом улыбнулся Турецкий.
«Надо было сразу эту лампочку в подъезде разбить», – с досадой подумал он.
– Да чего ты мелешь? – не выдержал Сабашов. – Что ты могла там видеть с твоим зрением в минус семь! Лучше бы спала по ночам.
Он обернулся к Турецкому.
– Она по соседству с Савельевой живет, – пояснил он информированность своей родственницы.
«Так вот кто меня пасет из глазка напротив!»
– Я давно наблюдаю, – продолжала она, не обращая внимания на Сабашова. – Сначала думала, что к ней разные ходят. А теперь уверена, что это все один и тот же.
