Перстень с печаткой - Беркеши Андраш (книги бесплатно без TXT) 📗
Кальман подошел к окну и посмотрел вниз, на улицу: ему хотелось знать, есть ли за Илоной слежка. Но ничего подозрительного он не заметил, отошел от окна и стал обдумывать интересную новость.
«Спокойствие! — повторял он про себя. — Только спокойствие! Силой здесь ничего не добьешься. Нужны доказательства, а не признание, вырванное силой. Надо найти умное решение».
Его размышления прервал звонок. Приехала Юдит. Они молча обнялись.
Кальман рассказал Юдит о разговоре с Домбаи и о решении открыть другу все о своем прошлом.
Лицо у Юдит просветлело: перелом в настроении Кальмана ее несказанно обрадовал.
— Вот увидишь, — убежденно проговорила она, — Шани поймет тебя!
— И все же кое-что мне самому не ясно, — задумчиво проговорил Кальман. — Почему до сих пор ко мне не явился курьер моего дражайшего дядюшки?
— Может быть, доктор Шавош махнул на тебя рукой? — предположила Юдит. — Как-никак вы родственники!
Кальман горько рассмеялся.
— Плохо ты его знаешь! Он никогда не откажется от меня. Дядя — фанатик, прямо-таки больной человек. — Вдруг Кальман замолчал и хлопнул себя по лбу. — Даницкий! Так вот в чем дело!
— В чем? — с любопытством спросила Юдит.
— Помнишь «Историю народа майя»?
— Уж не его ли фамилию ты вычитал в этом альбоме?
— Именно!
— Не может быть! — сказала Юдит. — Ты наверняка ошибаешься, Кальман.
— Нет, я не ошибаюсь. — Кальман забарабанил пальцами по столу, что-то обдумывая, затем сел к столу, достал чистый лист бумаги и принялся лихорадочно писать; Юдит с любопытством поглядывала на него и никак не могла взять в толк, что вдруг привело его в такое волнение.
— Пошли! — сказал он решительно немного погодя и снял с вешалки пальто.
— Куда? — спросила Юдит.
— По дороге расскажу…
В парадном он остановился и посмотрел через плечо Юдит. На противоположной стороне улицы топтались два человека.
— Знаешь, — сказал он Юдит, — я передумал. Пожалуй, тебе не стоит ходить со мной. Я совсем забыл, что ко мне сегодня должен заехать Шани. — Он приподнял за подбородок лицо Юдит. — Ступай, родная, домой и дождись, пожалуйста, его. — Кальман на мгновение умолк, а затем, словно решившись, добавил: — И все, все ему расскажи! Не утаивай ничего!
Он простился с Юдит, чуточку дольше обычного задержав ее руку в своей.
Юдит с любовью и тревогой глядела ему вслед и чувствовала себя бесконечно одинокой. Солнце ослепило ее, она зажмурилась и, повернувшись, быстрым шагом направилась к дому.
Между тем Кара приказал привести наружное наблюдение в боевую готовность. Затем он распечатал привезенное ему письмо. Оно было зашифровано, но элементарным и к тому же хорошо знакомым Каре ключом, и он довольно быстро его расшифровал. Но по мере того как полковник вчитывался в текст, его все больше охватывало волнение.
И когда Домбаи как вихрь ворвался к нему в кабинет, Кара, сам того не желая, не смог сразу подавить волнение: испуганным движением он сунул письмо в ящик письменного стола и, чтобы хоть как-то замаскировать свое замешательство, поднялся.
— Ну, что там у вас стряслось? — спросил он.
Домбаи, растерянный и подавленный одновременно, едва смог выдавить из себя:
— Калди покончил с собой!
Кара опустился на стул и, ничего не понимая, уставился на майора.
— Что за чепуху ты мелешь? — побледнев, выкрикнул он.
— Только сейчас сообщили.
— Кто?
— Юдит. Секретарша сказала, что меня спрашивала по телефону Юдит… Я тут же позвонил ей…
— А где сейчас Юдит?
— У Кальмана на квартире, — ответил Домбаи. — Ей самой только десять минут назад позвонили с виллы.
Кара взглянул на часы. Было двадцать минут восьмого. Он попробовал вновь обрести равновесие. Вынув из ящика стола письмо, Кара еще раз стал перечитывать его, словно содержание письма находилось в какой-то связи со смертью Калди. Молчание нарушила секретарша Кары; войдя в кабинет, она сказала, что лейтенант Пинтер из оперативно-технической службы просит срочно принять его.
— Пусть войдет, — распорядился Кара и, повернувшись к Домбаи, спросил: — Криминалисты уже выехали на место происшествия?
— Не знаю, но думаю, что их там еще нет.
В кабинет вошел лейтенант Пинтер. Кара жестом попросил его подождать и продолжал:
— Поезжай, Шандор, немедленно на виллу и скажи: пусть до моего приезда ничего не трогают. Я скоро буду, а ты пока допроси Форбатов.
Домбаи поспешил к выходу; уже в дверях он задержался и сказал:
— Между прочим, Юдит хотела о чем-то срочно поговорить со мной. По поручению Кальмана! Ты не знаешь, о чем может идти речь?
— Знаю, но это не срочно. Наконец, ты можешь заехать за ней и переговорить по дороге на виллу.
— Хорошо, так и сделаю.
— Ну, какие новости? — спросил Кара, поворачиваясь к Пинтеру, когда дверь за Домбаи закрылась.
Пинтер протянул полковнику конверт.
Присев на край стола, Кара вскрыл конверт и, едва начав читать, даже присвистнул от удивления.
— Спасибо! — сказал он Пинтеру. — Можете идти.
Пройдясь взад-вперед по кабинету, он подошел к телефону и, все еще погруженный в свои мысли, набрал номер.
— Алло, говорит Кара. Бан, это ты? Что-то я не узнал тебя! Слушай, старина. Немедленно оповести группу «Сирень-4». Ты слушаешь? Инженер Даницкий, — сказал он, взглянув на донесение, — в двадцать пятнадцать опять встретится с незнакомым человеком возле дома семнадцать по проспекту Аллея. Дождитесь, пока неизвестный сядет к инженеру в машину, и сразу же задержите их обоих. Доставьте в следственный отдел. Я извещу ребят Тимара.
— А что делать, если неизвестный не появится? — спросил Бан.
— Продолжайте наблюдать за Даницким.
Выйдя из телефонной будки, Кальман понял, что совершил глупость. Самому себе свой просчет он объяснил тем, что не продумал как следует свои действия. Раздосадованный, он шел по пустынной набережной Дуная, затем спустился к воде. Он был зол на себя еще и за то, что не удосужился переговорить с Домбаи, хотя прекрасно знал, что с помощью Шани ему было бы куда проще осуществить свою идею. И вот теперь он сам же все испортил. Кальман взглянул на часы. Было около шести. Значит, в его распоряжении еще более двух часов. За это время он должен что-нибудь обязательно придумать.
Кальман со всех сторон взвешивал свой замысел. Он понимал, что в общем-то его затея чистейшее безумие, но ясно было и то, что у него не было выбора. Пройдя до проспекта Павших за революцию, он позвонил из телефона-автомата Илоне Хорват.
— Ты вечером играешь в театре?
— Нет, сегодня я не занята.
— Могу я тебя навестить?
— Приходи. Что-нибудь случилось?
— Ничего. Просто хочу тебя видеть…
Четверть часа спустя он был уже у Илоны.
— Почему ты сказал, что ничего не случилось, — спросила его Илона, — когда на лице у тебя само отчаяние?
— Я просчитался, — с горечью сказал Кальман. — Договорился о встрече с инженером, а сам совершенно забыл, что за этим типом ведется слежка.
— Откуда ты это знаешь?
— Знаю. И в то же время мне нужно обязательно его увидеть.
— Сегодня?
— Да, но так, чтобы о нашей встрече никто не узнал. Дай мне чего-нибудь выпить.
Илона достала бутылку с коньяком, налила рюмку. Ах как бы ей хотелось узнать мысли Кальмана!
— А где живет эта твоя Шари Чома? — спросил Кальман, разглядывая на свет коньяк.
— Где-то в Буде. Давай посмотрим в телефонном справочнике!
— Ты знаешь ее номер?
— Знаю, конечно.
— Тогда позвони ей и спроси, можно ли к ней сейчас зайти.
— Позвонить-то я ей могу, но чего ты, собственно, от нее хочешь? — нерешительно спросила Илона.
— Ведь она до сих пор встречается с инженером? — спросил Кальман, уклоняясь от ответа.
— Да, насколько мне известно, Даницкий заходит иногда к ней в кафе.
— Одевайся, — сказал Кальман чуть ли не тоном приказа. Дождавшись, пока Илона оделась, он попросил: — Позвони все же Чоме и узнай, можешь ли ты к ней сейчас приехать.
