Вскрытие покажет - Градова Ирина (книги читать бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– Кофе будешь? – спросил Никита, когда я закончила разглядывать снимки на стенах и уселась на диван.
– Обязательно!
Он исчез на кухне и через несколько минут появился с подносом.
– Ты, я вижу, купил кофеварку? – приятно удивилась я.
– А как же тебя принимать-то? – пожал он плечами. – Ты же растворимый не пьешь!
– Так как там насчет моего дела? – спросила я.
– Рассказываю. Странное что-то творится: я обратился к людям, для которых обычно нет ничего невозможного. Тем не менее они не смогли помочь!
– Что, совсем ничем? – разочарованно уточнила я.
– Только тем, что разъяснили: соваться в эту область не стоит.
– Ну да, конечно! – злобно фыркнула я. – Военная тайна! Мальчишки, значит, мрут как мухи, а они отказываются говорить?!
– Зато я узнал для тебя кое-какие имена.
– Тех, кто еще погиб на той заставе, да? – догадалась я, воспрянув духом.
– Точно. Не все они проживали в Питере, но что есть расстояния при наличии современных способов связи, верно?
– Ты совершенно прав!
– Слушай, а ты…
Никита осекся, и мне даже показалось, что он покраснел.
– Что, Ник?
– Дядя Андрей так внезапно усвистал в Америку… Ты не знаешь, что случилось?
– Случилось? – удивилась я. – Что могло случиться? Он же всегда разъезжал по свету с лекциями, а почему ты спрашиваешь?
– Дядя Андрей давно говорил, что собирается завязать с дальними поездками – после операции он стал плохо переносить самолет.
– Правда? – пробормотала я.
– И он ничего не сообщал мне о своих планах, и вдруг – улетел. Я думал, ты знаешь почему.
Мне не приходило в голову, что Андрей мог улететь из-за того, что я прекратила наши отношения – такой сильный человек не мог настолько тяжело переживать разрыв с женщиной! Тем не менее слова Никиты говорили о том, что я, возможно, ошибалась, считая Андрея пуленепробиваемым с эмоциональной точки зрения.
– Нет, Ник, мне ничего не известно, – ответила я. – Андрей Эдуардович не делился со мной своими планами.
Парень посмотрел на меня, и я почувствовала, что он о чем-то догадывается. Нам с Андреем успешно удавалось скрывать отношения от коллег, но, кажется, некоторые, наиболее внимательные, все-таки нас подозревали. Ну, ничего – теперь-то и подозревать нечего, ведь все кончено!
В квартире Бероевых было чисто, как в операционной.
– Не могу без дела сидеть, – пояснила хозяйка дома, Анна Емельяновна, облаченная в старые джинсы и мужскую рубашку. – Раз пять уже все здесь перемыла, но никак успокоиться не могу!
– Еще бы! – сочувственно покачала я головой. – Вы успокоительное принимаете?
– Не люблю я лекарства пить – одно лечишь, другое калечишь.
– Вам не предлагали с психологом пообщаться?
– Вы намекаете на то, что у меня с головой не в порядке?
– Да нет, но вы ведь сына потеряли, а это такая серьезная психологическая травма!
– Ничего, – мотнула коротко стриженной головой женщина, – справлюсь. Вы не подумайте, что я черствая такая, – тут же добавила она, – но мне сейчас никак раскисать нельзя: пока не выясню, что с моим Феденькой случилось, не могу я горю предаваться!
Сильная женщина, ничего не скажешь – права Инга Шацкая!
– А вы ведь не из прокуратуры, да? Из какого-то Отдела…
– Медицинских расследований, – подсказала я. – Но я здесь не по делам Отдела, а потому, что мать мальчика, который погиб с вашим сыном, – моя коллега.
– Вы о Косте Макарове говорите?
– Ваш сын писал о нем?
– Да, – вздохнула Бероева. – Они с Федей лучшими друзьями были – как в учебке познакомились, так и… Господи, они ведь служить только начали!
Она медленно сняла передник, надетый поверх джинсов, и проводила меня в гостиную. Вся мебель была сдвинута к стенам, и только большой ковер еще оставался на полу в середине комнаты.
– Вы замужем? – спросила Бероева, присаживаясь в стоящее боком кресло и делая мне знак последовать ее примеру.
Я кивнула.
– А я вот – нет, – усмехнулась она. – Одна Федюшку растила – с того самого дня, как родила. Но я не жаловалась, а теперь…
Она развела руками. Я во все глаза смотрела на эту женщину. Она лишилась самого дорогого на свете, но не выглядела сломленной. Видимо, держать себя в руках Анна умудрялась лишь мыслями о том, что должна решить загадку гибели сына. «А что, – спросила я себя, – если никакой загадки нет? Допустим, парни действительно погибли по собственной глупости. Забыв на минуту о том, что военная часть, где погибли ребята, пользуется дурной славой, можно ли с уверенностью сказать, что дело попахивает чем-то незаконным – разве в армии не происходит несчастных случаев? Что станется с Бероевой, если выяснится, что все именно так, как ей сообщили в письме – найдет ли она в себе силы жить дальше?»
– Анна Емельяновна, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, без излишних эмоций, – мне кажется, вам все-таки стоит поговорить со специалистом. Вот, возьмите, – и я протянула ей вытащенную из сумки визитку Павла Кобзева, психиатра и моего коллеги по ОМР. – Это очень хороший специалист, – пояснила я, пока Бероева нерешительно вертела карточку в руках. – Обратиться за помощью – это в порядке вещей и вовсе не означает, что вы ненормальная! Каждому человеку в определенные моменты требуется поддержка.
– А вы сами обратились бы к нему? – испытующе глядя мне в глаза, спросила Бероева.
– Обращалась, и не раз, – честно ответила я. – Потому и могу с легкой душой рекомендовать его всем, кому требуется консультация такого рода.
– Я подумаю, – кивнула Бероева.
– Кстати, у вас сохранились письма Федора? – сменила я тему.
– Конечно! Принести?
– Если не возражаете.
Анна Емельяновна подошла к комоду у противоположной стены. Ей пришлось отодвинуть его, чтобы прижатые к стенке на время уборки шкафчики можно было открыть, и она извлекла толстую пачку писем. Странно было видеть, что в наш век электроники и Интернета кто-то по-прежнему строчит письма от руки! Словно прочитав эту мысль на моем лице, Бероева сказала:
– Федя писать не очень любил. Обычно он присылал эсэмэски, но иногда, если было что сказать, писал. Он знал, что мне интересно, как они там живут, чем дышат… Кстати, все сообщения я до сих пор храню в телефоне – не хватает духу стереть. В последнюю неделю он сообщений не присылал, и я заволновалась. Как выяснилось, не зря!
– Я могу взять письма на время? – спросила я.
– Если обещаете вернуть. Только ничего подозрительного в этих письмах нет: знали бы вы, сколько раз я их перечитывала в поисках ответов на свои вопросы!
– Все-таки я бы тоже почитала, – сказала я. – Свежим взглядом, так сказать.
– Ну, попробуйте – чем черт не шутит! – согласилась Бероева.
– Вы же в прокуратуре работаете? – уточнила я.
– Точно. Только никакой высокой должности не занимаю – может, потому мне и не удается пробить стену молчания?
– Вы пытались заставить кого-нибудь на вашем месте работы связаться с военной прокуратурой?
– А как же, до сих пор пытаюсь! – развела она руками. – Буду и дальше пытаться, только сдается мне, с мертвой точки это дело не сдвинется! Может, Комитет солдатских матерей… Это Инга Шацкая к вам обратилась, да? Значит, она ничего сделать не может?
– Нет-нет, – поспешила успокоить я женщину. – Инга ко мне не обращалась – мы просто разговорились на похоронах. Понимаете, строго говоря, ОМР ведь не имеет отношения к тому, что случилось, – мы только проблемами в сфере медицины занимаемся. Я лишь хочу помочь коллеге выяснить, что произошло с ее сыном. Совершенно ясно, что смерть Кости связана с гибелью и вашего Феди.
– То есть ваше расследование неофициальное?
– Нет, но я обещаю, что сделаю все от меня зависящее, чтобы выяснить правду.
– Что ж, – медленно проговорила она, – это лучше, чем ничего! По крайней мере вы и Инга – единственные люди, которые предлагают хоть какую-то помощь. Все говорят мне, что в военные дела соваться бесполезно: что туда попало, то пропало – мой непосредственный начальник прямо так и выразился, представляете?!
