Город призраков - Сазанович Елена Ивановна (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗
– Я сказал правду.
Нам ничего не оставалось, как положиться на задуманный эксперимент и там попытаться словить его на лжи. К тому же накануне мы очень внимательно изучили материалы дела, чтобы ориентироваться, что Угрюмый знает о преступлении, а что – нет.
Перед воротами мы резко притормозили. Я широко открыл массивные железные двери, пропуская Угрюмого вперед.
– Ваш выход, артист, – с пафосом сказал я. – Теперь вы нам и покажете, как пришили несчастного адвоката.
Угрюмый спокойно прошел вперед. И уверенно направился к месту преступления. Для преступника он вел себя уж слишком хладнокровно.
Он остановился точно на том месте, где лежал убитый адвокат. Этого и следовало ожидать, поскольку именно здесь его и подловила чета Кис-Кис.
– Значит вы поджидали адвоката у ворот и, увидев его, подкрались и задушили? – начал допрос мой товарищ.
Угрюмый пожал плечами. И уверенно ответил.
– Зачем у ворот? Я поджидал его у этого дерева. Я видел, как он прошел в гостиницу через черный ход, видимо, направляясь к Заманскому, и стал ждать, когда он выйдет обратно. Он и вышел. Я на него и напал.
– По всей видимости, у вас была веская причина убить его? Он вас шантажировал?
– Да. Именно так и было. Он шантажировал меня тем, что грозился расскажет все моей дочери. Ну, о связи моей жены и Заманского.
– Вы ведь об этой связи знали давно.
Угрюмый молча кивнул. И отвел взгляд.
– Мне неприятно говорить на эту тему. Я убил адвоката. И давайте с этим покончим.
– В таком случае, почему вы сразу отрицали это?
– Не знаю… Ну, скорее я рассчитывал на случай. Я думал, вы ничего не докажете.
– Против вас и не было явных улик. И логичнее, чтобы вы обрадовались, узнав, что вместо вас засудят Заманского. Вы, видимо, не питаете к нему самых лучших чувств.
Он опять утвердительно кивнул. У него на все был готов ответ.
– В начале я так и подумал. Возможно, подсознательно я мечтал, чтобы засудили Заманского. Но потом… Сегодня утром, когда я узнал, что якобы все улики против него Я почувствовал вину. Моя ненависть к нему в любом случае несравнима с моей совестью. Я бы не смог спокойно жить, зная, что невиновный – в тюрьме. Поэтому я выбрал правду, вместо вечного чувства вины. В общем, я раскаялся.
Разговаривать с Угрюмым было невыносимо тяжело. Он говорил уверенно, твердо и спокойно. Настолько правдиво глядя на нас своими честными глазами. Что мне на миг показалось. А почему бы и нет? Мы с Вано переглянулись. И по его глазам я понял, что он не верил ни единому слову Угрюмого. Пришло время доставать главный козырь. И Вано незамедлительно этим воспользовался.
– Чем вы задушили Угрюмого?
– Обычным шнурком. Это – первое, что попалось мне под руку.
– Первое, что попалось вам под руку – был шнурок из ботинка профессора Заманского?
Тут он впервые смутился. Но это длилось только мгновение, и мы едва смогли его уловить. Да, этот парень умел держать себя в руках. Он был силен, как бык. И, похоже, он отлично знал ради чего лжет. И, надо полагать, эта причина была очень веской.
– Хорошо, я украл этот шнурок у профессора, какое это имеет значение. Я же вначале сказал, что у меня была мысль подставить Заманского. Но теперь я от этой мысли отказался.
– Как выглядел этот шнурок, какого он был цвета?
– Я не помню.
– А вот здесь, парень, ты несешь чушь! – я не выдержал и повысил голос. – Я бы допустил, что ты мог это утверждать, если бы шнурок попал к тебе сразу перед преступлением. Ты бы придумал, что было темно, что ты находился в состоянии эмоционального стресса и всякую подобную чушь. Но в тот вечер ты не мог украсть этот шнурок! Тебя в тот вечер не было в номере Заманского! Заманский никуда не выходил. А если и выходил, то в то время, когда мы видели тебя под нашими окнами! Поэтому, если ты и украл этот злополучный шнурок, то мог это сделать только заранее. И поэтому ты имел возможность его разглядеть.
Угрюмый вызывающе встряхнул копной темных волос. И его глаза блеснули. Похоже, он не собирался отказываться от своей игры.
– Я не думаю, что следствие станет углубляться в такие незначительные психологические подробности, имея на руках признание в убийстве. Но в любом случае – спасибо. Теперь я всегда могу сказать, что нашел этот шнурок на дороге у гостиницы. И это было первое, что попалось мне под руку. И откуда мне знать, что этот шнурок принадлежит профессору Заманскому. С которым я давно дружил и верил в его научные эксперименты. И никогда в жизни не подвел бы его под вышку!
Угрюмый не отрываясь смотрел на нас. Слегка приподняв подбородок и по-прежнему сверкая чернющими глазищами. Это был вызов. Он все рассчитал правильно. Мы же ничего от него не добились.
– Вас бы надо было прозвать не Угрюмым, а Упрямым, – раздраженно заметил я, когда мы стали собираться назад.
Похоже, Вано оказался прав. Доказать свою вину, даже если она тысячу раз придуманна, гораздо проще. Люди больше склонны верить плохому. Ведь для них непривычно возводить на себя напраслину. Проще в эту напраслину поверить.
Сейчас нам ничего не оставалось, как вернуть Угрюмого в тюремную камеру. Но на обратном пути я все же решил отомстить ему за его упрямство.
– Ваша дочь очень переживает. Поверьте, очень. И, если честно, я не знаю, как она будет без вас жить. Вы единственный были для нее защитой в этом городе, где все настроены против нее.
Он поморщился, словно от невыносимой боли. Стиснул зубы. И процедил.
– Мне очень жаль. Но моя девочка очень сильная. Я это знаю. Она сможет это пережит. И я надеюсь, что ей повстречается достойный человек…
Гога поморщился, как только узнал, что мы так ничего и не вытянули из Угрюмого. И уверил нас, что его предложение на счет нашего отъезда остается в силе. В конце-концов, добавил он, расколоть Угрюмого – это дело пары-тройки дней. И не более. Так же, как и разыскать Заманского. А его ребятки обязательно разыщут профессора и без нас. Гога настолько переживал на счет нашего отпуска в «Лазурном», настолько мечтал, чтобы мы поскорее улеглись под пальму рядом с бронзовыми девушками, что я невольно подумал, какое у него доброе сердце. А вслух сказал.
