Все включено: скандал, секс, вино - Жукова-Гладкова Мария (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
Далее Андрей сообщил, что Елену Сергеевну выпустили вчера. Адвокат поставил всех на уши – и вот Елена на свободе. Выйдя из изолятора, она всем своим видом демонстрировала, что намучилась так, словно лет десять пробыла на каторге в Сибири, причем в кандалах.
– Так ее оправдали?
– Считай, да.
– А ангел бронзовый? Я понимаю, что доказала экспертиза: удар был нанесен после смерти. Но ведь он мог быть и смертельным.
Я, правда, тут же осеклась, вспомнив про признания Аллочки. Не за что Елене Сергеевне сидеть в тюрьме. Хотя… Я уточнила, взяли ли с Елены Сергеевны хотя бы подписку о невыезде. Андрей покачал головой: не было оснований. Месяц провела в изоляторе – и то здорово. Елене Сергеевне пошло на пользу. Но Андрей вчера вечером лично проследил за госпожой Креницкой. Ему было любопытно, куда она отправится. Она отправилась к моему соседу.
– Она и сейчас там?! – воскликнула я.
Андрей пожал плечами, потом вдруг выразил удивление моей реакцией. Я пояснила, что Аллочка в настоящий момент находится в квартире Татьяны и Ольги Петровны. Андрея разобрал дикий хохот. Я же заметила, что меня волнует состояние моего дома. Эти две дамочки вполне способны разнести нашу несчастную панельную «брежневку» по блокам.
– Кстати, а что у вас там делает Аллочка? – прищурился Андрей.
– Она опасается за свою жизнь.
– И другого места, кроме квартиры твоих соседок, она найти не могла, чтобы переждать бурю? Ей не пришло в голову обратиться в милицию? Да хотя бы к охранникам отца?
Андрей, вполне естественно, поинтересовался, кого именно боится Аллочка. По-моему, она сама этого не знала. Конкретная кандидатура у нее в мозгу не вырисовывалась, хотя вроде бы следовало опасаться господина Колобова и подчиненных ему молодцев. С другой стороны, что они могли взять с Аллы? Денег уж она-то точно не получила. Но их вполне мог прикарманить ее дружок Толик.
Андрей тем временем предложил двигаться в сторону Крестов. У него там тоже были дела, и он, как и обычно, просил меня его подвезти.
Глава 26
В комнату для краткосрочных свиданий с подследственными нас одновременно завели всемером. В это большое помещение, примерно мест на двадцать, заводят партиями. Количество зависит от количества свободных контролеров. Свободен был один. Для семи женщин этого считается достаточно. Все равно ведь передать ничего нельзя: с любимым разделяет стекло.
В первое мгновение я не узнала Серегу. Я просто никогда не видела его таким. И не ожидала увидеть. Когда я проникла к нему в камеру, снимая встречу американских проповедников с заключенными, он еще не был таким. Пожалуй, тогда он настраивался на борьбу, яростную схватку, намеревался сражаться за свою свободу, а мое появление только придало сил. За то время, как мы не виделись, его лицо сильно осунулось. Общий вид был изможденным. Да и выражение глаз стало каким-то другим. Нет, он не напоминал загнанного зверя, но что-то изменилось… Только в ту встречу я не смогла определить для себя что.
Он грустно улыбнулся мне через стекло.
– Здравствуй. – Я увидела, как шевельнулись его губы, и сняла трубку телефона. – Спасибо, что пришла, – услышала я до боли знакомый голос. – Спасибо, что ты есть, Юлька. И за все, что смогла сделать.
У меня на глаза невольно навернулись слезы, но я велела себе держаться. Ведь ему сейчас так нужна поддержка с воли, свидания с родными и близкими. В тюрьме достаточно общения, но оно однобокое, и каждое свидание со своими – это праздник. Как и письма, как и любая весточка с воли. Мне говорили, что в этих стенах с тоской вспоминают даже тех, кого на воле терпеть не могли. Да и родственники себя по-разному проявляют. Матери, конечно, в большинстве своем сыновей не забывают, а жены бывают разные… Мне рассказывали про одного парня, жена которого быстро подала на развод – после того, как он попал под следствие. Теща же, которую он всегда считал сукой, и передачки носила, и морально помогала, а потом, после освобождения, еще и к себе жить взяла. Вот и живут они сейчас: парень (он не питерский), теща и дочка его. А у жены новая семья.
Мужчинам «за забором» родные снятся… Только там, наверное, можно понять, что самое ценное, самое дорогое, что есть у человека, – это родные и друзья. Деньги, власть, барахло всякое – ерунда. Без всего этого можно прожить (и нажить тоже можно), ведь человек – такое существо, которое к любым условиям приспособиться может.
Но думает о своих. Постоянно. Такие детали вспоминает – сам удивляется.
Никогда раньше Сергей не говорил мне таких слов, какие сказал на этом свидании. А я… я чуть не рыдала (видел бы меня кто-то из тех, кто обычно называет прожженной стервой). Я сдерживалась только ради него. Как мне хотелось его обнять, прижаться к нему, услышать, как бьется его сердце. Но нас разделяло холодное стекло.
– Тебе очень тяжело? – спросила я.
– Могло быть хуже, – опять грустно улыбнулся он. – Честно, думал, будет хуже. Но ничего. И тут жить можно. Ты с моей матерью общаешься?
Я кивнула, рассказала про встречи с его родителями (что посчитала возможным, учитывая, что нас почти точно слушают), обещала их и дальше поддерживать, про общение с Аллой (тоже, естественно, не все). Спросила, что лучше приносить в передачках и хватает ли ему денег, положенных на счет.
– Я не хочу, чтобы ты тратила свои деньги, – сказал Сергей.
Я попыталась возразить. Правда, не считала возможным упомянуть доллары, полученные от него. Но ведь он не может не помнить про них?
– Юля, у меня есть кое-какая заначка. Я хочу, чтобы ты ею воспользовалась.
– В твоей квартире?
– Да. – Серега очень быстро мне подмигнул. Я даже не была уверена, увидела ли это или мне показалось, как опустилось и поднялось верхнее веко на его левом глазу. Я приготовилась получить информацию.
А Серега стал вспоминать нашу последнюю поездку в Выборг с конца. Нес какую-то ахинею про свою квартиру и деньги, которые лежат там и которые мне следует взять. Я поддакивала. Он долго говорил о том, как меня любит, как ждет криминальную хронику, чтобы увидеть мое лицо, как каждый день вспоминает нашу последнюю ночь.
– Я даже не хотел оставлять тебя ни на минуту с тем парнем, которого мы подвозили. Ревновал. В туалет хотел, а собирался терпеть до Питера. Вот дурак был. Но не смог. Пришлось бежать в лесочек. Тебя же с собой не возьмешь? Тогда бы машину пришлось этому парню оставлять. Помнишь, как я в березу врезался? Помнишь? – Серега опять мне быстро подмигнул. – Я ведь подумал, что парень к тебе пристает. И решил ему врезать. А врезался в березу. Искры из глаз посыпались. Помнишь?
Я медленно кивнула. По-моему, он врезался в березу по пути в лес, а не обратно.
– Все помню, Сережа, – ответила я и посмотрела ему прямо в глаза.
А он снова говорил про нашу последнюю ночь и последний день вместе. Я спросила, знает ли он о смерти Павла Степановича. Он знал: ведь у них с Еленой Сергеевной один адвокат. Я сказала, что Елену вчера отпустили и даже не взяли подписки о невыезде. Серега знал и это: адвокат был у него с утра.
– Я не собираюсь отдавать им с Аллой фирму, – заявил Сергей. – Они ее развалят к чертовой матери. А там людей много работает. Не хочется, чтобы люди лишались работы. Выйду – наведу там порядок. Изменю некоторые Редькины порядки.
«А ты намерен вскоре выйти?» – так и подмывало меня спросить, но сдержалась.
– А кто поработал над твоей машиной, можешь предположить?
– Так его ж уже нашли! – воскликнул Серега.
– Как?!
Оказалось, что адвокат не зря брал высокие гонорары за свои услуги. Он постоянно сотрудничал с частным детективным агентством, которое не подвело и на этот раз. Они нашли спившегося автослесаря, который за определенную мзду и бутылку согласился поработать над Серегиными тормозами. «А не согласился ли он сесть вместо Сереги тоже за определенную мзду и обещание регулярно поставлять грев?» Заказчиком же выступал теперь уже покойный Серегин тесть.
